своей миссией отлично. Правда, был момент, когда он думал послать ей на
замену Джея, но теперь даже рад, что не сделал этого. Может, Джей по
мелочам написал бы лучше, но такое разрушение уверенности в Кэт, как в
журналисте, было бы ничем не оправдано. У редактора, напомнил он себе,
задача не только сделать номер. Есть и другая, не менее важная -
воспитывать в профессиональном отношении свой персонал.
только то, что видели собственными глазами. Полная ответственность за
материал. Хотя временами было трудно провести эту тонкую линию между
сенсацией и беспристрастным деловым репортажем.
наполовину склонившись к горизонту. Здесь, за пределами зарева городских
огней, небо было усеяно мириадами звездных точек. Холодный ветер задувал в
открытое слева окно.
уже в постели, но не спит, ждет шума подъезжающей машины. И встречать
будет в дверях. Внутри потеплело - он подумал, что все эти годы Джейн
всегда так его встречала. Дети уже давно уснули и в доме будет непривычно
тихо без их возни, и будет приятно посидеть спокойно в гостиной, выпить
пару рюмочек с Джейн.
позвоночнику пробежал тошнотворный холодок. Нет, не облако. Облако не
опускалось бы сверху и просвечивало бы по краям, а не было таким черным,
таким прямоугольным... Он медленно снял ногу с акселератора и так же
медленно начал тормозить. Чернота, затмившая луну, закрывала уже все
звезды впереди. Гаррисон вырулил на правую обочину и остановился. Впереди,
не более, чем в полумиле, огромная чернота, закрывшая звезды, опустилась
на шоссе.
машина. Какая-то женщина спросила, выглядывая в окно, тонким возбужденным
голосом:
как и на севере.
вовсе не пришелец.
фар. Они глядели на нависшую перед ними черноту.
что это может быть один из них.
на севере и видел снимки, но как-то не представлял, что он может быть
таким большим.
движения и разделявшую их полоску травы. Она была черная, прямоугольная и
высоченная. Опустившись, она уже не двигалась, просто лежала посреди
дороги, как сгущение мрака.
ныть. Пришелец на севере еще никому не причинил вреда.
трогать.
фотографии. Черный, блокообразный, как его и описывала Кэт. Не считая
размеров.
пропорций.
них, направились к Гаррисону и мужчине с женщиной. Еще одна машина
промчалась мимо, но не остановилась, а свернула влево, пересекла
разделительную полосу и умчалась на восток.
Гаррисон. Черт, они не только расползаются, они еще совершают посадку на
Землю. Вот один расселся посреди дороги, и весьма вероятно, что он не
единственный опустился на нашу планету. Остальные тоже распылились где-то
по земному шару. Первая высадка в Одинокой Сосне была не более, чем
пробная попытка, разведка. Пришелец в Одинокой Сосне, прежде чем смыться,
послал своим родичам на орбиту сигнал. А теперь начинается вторжение.
Гаррисон напомнил себе, что это, скорее всего, вторжение не в классическом
понимании этого слова. Разведка большими силами? Или просто добрососедский
визит - разум с другой планеты посетил нас, чтобы сказать дружеское:
"Привет"?
следует лишь один мужчина, но он точно не определил, кто именно. Наверное,
нужно подождать его, подумал Гаррисон, но потом решил не останавливаться.
Ему не хотелось вступать в бессмысленную болтовню, которая неизбежно
возникла бы при таких обстоятельствах. Посыпались бы всякие вопросы.
Почему, как вы думаете, он приземлился здесь? Чего он хочет? Что это за
штука? Откуда она, как вы думаете?
черной стены оставалось всего несколько ярдов, он взял вправо, к дальнему
краю шоссе и пошел вдоль пришельца. Теперь он уже не сомневался, что это
пришелец - гладкий черный параллелепипед без каких-либо выступов, вообще
без всяких примет. Лежит неподвижно, беззвучно. Ни постукивания, ни
жужжания. Он подошел и дотронулся до гладкой поверхности. Она была
твердая, но не походила на металл. И она была теплая. Теплота эта вызывала
чувство прикосновения к чему-то живому. Словно погладили кота или собаку,
или дотронулись до человеческой руки. Несмотря на непроницаемую твердость,
теплота говорила о жизни.
шкуры пришельца, его внезапно охватила ледяная дрожь, от которой
закаменели мышцы лица. Мозг тут же стал лихорадочно анализировать эту
дрожь, отыскивая причину. Не страх, понял он, не паника, не желание издать
дикий вопль, не стремление рухнуть на подогнувшиеся колени - лишь ужасный
холод, но не от тела, а от сознания, который его сознанию был совершенно
непонятен.
необходимости, ведь руку ничто не держало.
постепенно покидает его мертвящий холод, словно просачивается наружу, хотя
память о нем оставалась.
прикосновение к тому, чего он не мог понять, чего вообще не мог понять ни
один человек. Прикосновение, включающее в себя холод и бесконечность
космического пространства, сияние далеких солнц, темных планет, непохожих
на Землю, и непроницаемая чуждость жизни, родившейся в темноте этих чужих
планет. Словно его забросили в место, которое он не понимал и не мог
понять, сколько бы там ни находился. Непознаваемость, вот что это было,
понял он.
огромная коробка от туфель.
отвесную, черную стену. И, черт побери, он вдруг обнаружил, что ему
хочется опять подойти и коснуться этой непонятной черной поверхности,
чтобы снова почувствовать необычайную теплоту и, может быть, холод.
потом повернулся и поспешно удалился тем же путем, каким пришел. Он не
бежал, так как чувствовал, что нет причин бежать. Но шаги он делал
намеренно длинные, чтобы поскорее отойти от пришельца.
подъехало еще несколько машин и количестве людей увеличилось. Он не видел
человека, который шел следом за ним, впрочем, он бы его и не узнал, потому
что на успел разглядеть за миг, на который оборачивался.
какой-то мужчина.
Гаррисон, проходя мимо.
страх и есть, то не бросается в глаза. Было в пришельце что-то такое, что
не вызывало чувство страха. Может, его форма? Отсутствие намека на
чуждость, инопланетность? Люди воспитывались на идиотизмах теле- и
кинофильмов о пришельцах, и реальность теперь показалась такой обычной.
Гаррисон сел за руль, немного подал машину вперед, развернулся, пересек
разделительную полосу и выехал на восточную сторону шоссе. Милю спустя он
свернул на боковое ответвление, чтобы позвонить из придорожного автомата.
звонить тебе или нет, боялся, что разбужу.
Сидит в в аэропорту.
Двенадцатом шоссе в миле от Риджейла. Блокирует дорогу.