три фигуры в боевых скафандрах, с опущенными визорами. Что ж, поговорить
им скорее всего не удастся, но человеческое лицо перед тем, как заснуть,
она увидит.
волнение.
моргнул, прогоняя слезы. Двери Сфинкса начали открываться вовнутрь, в
темноту. Капитан с доктором Чаткрой шагнули вперед. Сейчас было бы
кстати инфракрасное изображение... Но нет, он не опустит визор.
ростом, чем ожидал де Сойя; ветер треплет волосы...
собирался ни окликать ее, ни тем более заговаривать. Девочка подняла
голову и посмотрела на де Сойю. Во взгляде не было страха - только
тревога и печаль... - Энея, не пугайся...
Девочка попятилась.
раздался первый крик.
приходило, что я подвержен клаустрофобии. Но этот безумный полет сквозь
непроглядную тьму, это погружение в катакомбы под ненадежной защитой
силового экрана, это чувство, что кругом только камень и мрак...
Двадцать минут спустя я отключил автопилот, посадил ковер-самолет, снял
экран, встал, сделал шаг в сторону и заорал во все горло.
коридоре было чертовски жарко. Наверно, я глубоко под землей... Ни
сталактитов со сталагмитами, ни летучих мышей; голые стены уводящего в
бесконечность туннеля. Ковер-самолет в свете фонаря казался половой
тряпкой. Неужели я ненароком стер программу автопилота? Если так, мне
крышка. По дороге сюда было столько поворотов, что я не запомнил бы их,
даже если бы очень постарался.
успокоить расшалившееся воображение. Мне чудилось, что стены сдвигаются,
однако я усилием воли отогнал наваждение и справился с тошнотой.
кошмаров, чудовищной свистопляски в мыслях, не поддающегося описанию
полета с бешеной скоростью... А что потом?
без, у меня не было ни малейшего шанса победить в схватке с гвардейцем -
даже с рядовым необученным сил самообороны; однако для самоуспокоения...
Я выхватил из чехла охотничий нож. Стальное лезвие сверкнуло в свете
фонаря. Я расхохотался.
вздрогнул, поднялся над полом пещеры и устремился во мрак, унося меня в
неизведанное.
она исчезла и как раздался вопль. Доктор Чаткра заслонила девочку от де
Сойи. Пронесся порыв ветра, и голова врача, подпрыгивая на ступеньках,
прокатилась мимо капитана.
Энея закричала; ее крик потерялся в завывании бури, однако тело врача в
ту же секунду рухнуло на каменный пол. Санитар Каф, выкрикнув что-то
неразборчивое, кинулся к девочке. Ему преградило путь темное пятно. Каф
отпрянул; рука санитара осталась лежать на полу. Энея бросилась к
лестнице. Де Сойя ринулся вдогонку, но столкнулся с металлической,
усеянной шипами статуей. Эти шипы - немыслимо! - проткнули боевой
скафандр и вонзились в кожу; хлынула кровь.
показалось, он различает пылающие адским огнем глаза. В следующий миг
статуя исчезла. Капитан шагнул к девочке, желая одновременно успокоить
ее и схватить. Неожиданно левая нога подломилась, и он упал на колено.
ни странно, ее шепот перекрыл вой ветра и какофонию в наушниках:
надежды, и он заплакал.
Де Сойя стиснул кулаки и попытался встать, понимая, что зря старается,
что демон вернулся убить его...
помог де Сойе подняться, подхватил капитана под локоть и повел лазерным
лучом вдоль стены.
песчаную завесу, которая тут же сомкнулась. - Проклятие! - Грегориус
взвалил капитана на плечо и двинулся к выходу из Гробницы. Вопли в
наушниках становились все безумнее.
было не у кого. Я по-прежнему летел вслепую, цепляясь за край
ковра-самолета, который сам выбирал, куда сворачивать. Кстати говоря,
это было просто замечательно, мне и без того хватало забот: я изо всех
сил сражался с головокружением и приступами клаустрофобии.
выключал фонарь. При скорости в триста километров в час скалистые стены
проносились мимо с ужасающей быстротой. Но уж лучше так, чем лететь в
полной темноте.
сунул его в карман и принялся моргать, чтобы восстановить зрение.
старый поэт говорил, что Третья Пещерная Гробница была закрыта два с
половиной столетия. Все прочие Гробницы Времени запечатали вручную после
Падения, однако в Третьей Пещерной имелась каменная стена, отделявшая ее
от лабиринта. Признаться, я все ждал, что вот-вот врежусь в эту самую
стену.
сообразил, что туннель понемногу поднимается к поверхности. Ковер начал
сбрасывать скорость - видимо, автопилот заканчивал выполнение программы.
"Отлично сработано, старина", - пробормотал я, впервые услышав свой
голос после проверки голосовых связок три с половиной часа назад.
Кажется, Мартин Силен обещал, что мне поможет некое чудо. Пора бы этому
чуду произойти.
надеяться, что нет. Солдатам ничего не стоит разглядеть меня в песчаной
буре. Я остановил ковер у проема, достал из мешка платок и очки, закрыл
платком нос и рот, лег на живот и прикоснулся к золотым нитям.
что систему автонаведения такими штучками не собьешь. Ну и ладно, когда
речь заходит о спасении собственной шкуры, о логике можно на время
забыть.
не было видно. Дела-делишки... Мы с поэтом как-то не рассчитывали на
песчаную бурю. Черт возьми, невозможно даже определить высоту.
крепость, затем я пролетел над второй шипастой махиной и только тут
сообразил, что чуть было не врезался в Дворец Шрайка. Выходит, я лечу в
обратную сторону, на юг, а мне надо на север. Я посмотрел на компас,
убедился, что так оно и есть, и развернул ковер. Если судить по Дворцу,
до земли метров двадцать.
как на лифте, на камни, снова поднялся - до трех метров и медленно
полетел на север.
боевых скафандрах. Они палили из винтовок и иглометов - но не по мне, а
куда-то себе за спину. Швейцарские гвардейцы бегут?! Не может быть!
вой ветра воплей. Невероятно... В такую бурю солдаты должны быть в
шлемах с опущенными визорами... Вопли раздавались со всех сторон.
Пушки скиммера палили во все стороны. Я уцелел только потому, что
находился непосредственно под скиммером. Стоило мне резко затормозить,
как в глаза ударила ослепительная вспышка: скиммер врезался то ли в
Нефритовую Гробницу, то ли в Хрустальный Монолит.
северо-запад, предполагая обогнуть гробницы. На сей раз крики
послышались справа и впереди. Кто-то выстрелил. Выстрелил и промахнулся.
Роллинс Джеймс
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Беляев Александр