смерти. Высокий лоб и горящие глаза - те же самые, но Мустафа отметил,
что в облике воскрешенного Папы появилось что-то такое... какая-то
настойчивость и убежденность.
сказал Его Святейшество. - Не хотите ли присоединиться?
по гладкой широкой лестнице поднялись на крышу. Личные помощники Его
Святейшества держались на расстоянии, у выхода в сад швейцарские
гвардейцы застыли по стойке "смирно", глядя прямо перед собой. Кардиналы
Лурдзамийский и Великий Инквизитор отставали от Папы буквально на шаг, а
отец Фаррелл и монсеньор Одди держали дистанцию в два шага за ними.
аккуратных живых изгородей и деревьев с трехсот миров Священной Империи,
каменные дорожки и причудливый цветущий кустарник. Надо всем этим -
силовой купол класса "десять". Прозрачный изнутри и непрозрачный для
внешних наблюдателей, он обеспечивал и конфиденциальность, и защиту.
Небо Пасема в это утро было сияющим и безоблачно синим.
сутан по каменным плитам дорожки, - когда небо здесь было желтым?
означало смешок.
воздухе было все, что угодно, но только не то, чем дышат, жуткий холод и
нескончаемый дождь. Да, тогда Пасем считался отверженным миром.
Потому-то старая Гегемония вообще позволила Церкви обосноваться здесь.
небо и теплое ласковое солнце:
так ведь, Симон Августино?
Святейшество выбрал другой маршрут через центр сада. Переступая по узкой
дорожке с плиты на плиту, кардиналы и их помощники гуськом следовали за
белой сутаной понтифика. Вдруг Его Святейшество остановился перед тихо
журчащим фонтаном и обернулся.
эскадра адмирала Алдикакти переведена за Великую Стену?
отец. - Мы не надеемся... не предсказываем... мы [знаем].
продолжения.
- посмотреть наверх. Папский астероид все равно не увидишь в дневное
время. Он знал, что королевское "мы" понтифика вовсе не есть приглашение
- ни для кардинала Лурдзамийского, ни для него.
размышлениях над нашей следующей энцикликой, - продолжал Папа. - Она
будет называться "Redemptor Hominus" и станет самым наиважнейшим
документом нашего пастырского служения Святой Матери Церкви.
подумал он. Это может быть что угодно.
его мысли.
человечность человека. Это должно продолжить, прояснить и расширить то,
что получило известность как энциклика Крестового похода. Должно
определить волю Господа нашего - нет, заповедь... род человеческий
должен пребывать в обличье человеческом и не оскверняться
преднамеренными мутациями и уродствами.
Лурдзамийский.
определении будущего. Дорогие друзья, в некотором смысле будет намечен
план на следующее тысячелетие.
но в предстоящие дни, месяцы и годы мы заложим фундамент для более
действенного проявления роли Церкви в повседневной жизни всех христиан.
перевел Великий Инквизитор, не поднимая глаз в глубокомысленном внимании
к словам Папы. - Но как?"
уже не впервые, что глаза его никогда не улыбаются - в них застыли
горечь и настороженность.
полнее уяснить себе роль Священной Канцелярии, нашей дипломатической
службы и таких полезных организаций и объединений, как "Опус Деи",
понтификальная комиссия "Мир и справедливость" и Cor Unum.
Понтификальная комиссия под официальным названием Pontificum Consilium
"Cor Unum" de Humana et Christiana Progressione Fovenda - всего лишь
незначительный комитет, и это так вот уже несколько столетий. Мустафа не
сразу припомнил их президента... Кардинал дю Нойе вроде бы. Ничтожная
фигура в ватиканской бюрократии. Старуха. "Что, черт возьми, здесь
происходит?"
древнее китайское проклятие насчет эпохи перемен.
следом. Сквозь силовой купол проникал легкий ветерок, шевеливший
золотистые цветы на изваянии священного дуба.
ростовщичества в новую эпоху, - добавил Папа.
поторопиться, чтобы не отстать. Потребовалось огромное усилие, чтобы
сохранить безразличие. Ему-то это удалось, а вот отец Фаррелл за его
спиной, похоже, был просто в шоке.
действуют установленные Церковью для Гильдии правила торговли. Никто не
желает возвращения первобытного капитализма... Но контроль не слишком
суров... Если это - попытка сосредоточить все политические и
экономические силы непосредственно в ведении Церкви... Неужели Юлий...
то есть Урбан... намерен отменить гражданскую автономию Империи и
Гильдии торговцев? И вообще, при чем тут военные?"
ярко-голубыми листьями.
нежностью проговорил он. - Подарок архиепископа Поске с Галабии-Пескас.
- Отлучение от Церкви... лишение крестоформа... за нарушение торговых
ограничений и контроля доходов... Прямое вмешательство Ватикана...
Матерь Божия!"
Шестнадцатый. - Симон Августино, будьте так добры, поделитесь с
кардиналом Мустафой теми тревожными разведданными, которые были получены
вчера.
Сердце тяжело ухало. - Они знают об агентах... о том, что Священная
Канцелярия попыталась напрямую связаться с Техно-Центром... о
прощупывании кардиналов перед выборами... обо всем!"
заинтересованность, сугубо служебная обеспокоенность тем, что Папа
употребил слово "тревожные".
громыхание слов будто исходило из его груди или даже живота. За его
спиной как пугало посреди поля маячила фигура монсеньора Одди (Мустафа
вырос на сельскохозяйственной планете Малое Возрождение).
спотыкался, он был не в состоянии ухватить суть всех этих изменений и
откровений. Наверняка ловушка. Осознав, что госсекретарь молчит и ждет
ответа, Великий Инквизитор тихо спросил:
Августино?
затряслись, как желе.
допроса капрала Ки, что чудовище появилось на Роще Богов четыре года
назад, видимо, чтобы помешать убийству девочки по имени Энея. Чтобы
узнать это, мне пришлось организовать мнимую смерть Ки и похищение после
его назначения в Имперский Флот. Они знают? И почему сейчас мне это
сообщили?" - Великий Инквизитор ждал, когда метафорический топор
обрушится на его вполне реальную шею.
Лурдзамийский, - чудовищное существо, которое может быть только Шрайком,
появилось на Марсе. Число погибших... истинной смертью - монстр вырывает
Посняков Андрей
Конюшевский Владислав
Березин Федор
Пехов Алексей
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман