Чтение 24–й страницы книги ~Праведники Меча~

Мод перевел его слова. Фалгер сразу же закивал головой и улыбнулся.

- А как насчет карты? - спросил Роб. - И еды? Она нам тоже пригодилась бы. Все, что помогло бы нам добраться до места.

- Может, нам стоит захватить один из их огнеметов, - пошутил Алазариан. - Он нам может пригодиться против Пракстин-Тара.

Мод перевел его слова Фалгеру. Выслушав его, Фалгер встал. Заговорив, он обратился исключительно к Алазариану, полностью игнорируя Джала Роба.

- Фалгер приглашает вас здесь отдохнуть, - сказал ему Мод. - Когда вы будете готовы ехать, он приготовит для вас карту. Еды мало, но мы поделимся.

Алазариан поклонился Фалгеру.

- Спасибо тебе, Фалгер, - сказал он. - Шэй cap.

Даже Джал Роб успел выучить эту трийскую фразу. Арамурец улыбнулся хозяевам башни и повторил слова Алазариана.

- Шэй cap, Фалгер, - сказал он. - Мы очень вам благодарны.

Мод увел их от Фалгера и ребятишек, пообещав горячей еды и место для сна. Алазариан ушел следом за Модом, успев бросить последний взгляд на трийца, которому каким-то образом удалось пробудить в нем голос крови.

Блэр Касрин спал один на холодной койке - и ему снились дурные сны. Много недель он плыл со своей командой на "Владыке ужаса" к Казархуну, на встречу с адмиралом Никабаром. И чем ближе была цель, тем страшнее становилось Касрину. Страхи не оставляли его и во время сна, заставляя беспокойно метаться. И, как это часто бывает во сне, его кошмар стал отдельной реальностью, такой же значимой для него, как и мир бодрствования.

Во сне Касрин видел себя юношей, стоящим на причале Черного Города. Ему едва исполнилось пятнадцать, и лицо у него было гладкое, а не заросшее щетиной, как сейчас. И его ясные и полные искреннего восторга глаза были устремлены на адмиральский флагман, стоявший на якоре. Это был "Бесстрашный", хотя и не мог им быть: "Бесстрашного" должны построить еще не скоро. Однако сон продолжался, и юный Касрин в изумлении любовался кораблем и мечтал попасть на него - и чтобы командующий им герой когда-нибудь обратил на него внимание. Он был гордым кораблем, этот "Бесстрашный", и со своими сверкающими линиями и безупречными обводами представлял собой внушительное зрелище. Юный Блэр Касрин мечтал об этом корабле - или о другом таком же.

Годы стремительно полетели вперед - и внезапно капитан Касрин стал старше и оказался на борту корабля, о котором он мечтал в юности: на своем собственном "Владыке ужаса". Вокруг слышались взрывы. Касрин понял, что снова находится в Лиссе. Стоя на носу "Владыки", они с Лэни отдавали приказы матросам, наводившим орудия на незащищенную прибрежную деревушку. Позади ревели гигантские огнеметы "Бесстрашного", опаляя землю и отрывая от нее крупные куски. Сквозь разрывы Касрин слышал вопли и плач детей. Здесь не было шхун, не было обороняющихся - и совесть съедала Касрина заживо.

- Так нельзя! - крикнул он в своем сне. - Это же мирное население!

Касрин переживал этот кошмар уже раз десять. Каким-то уголком сознания он понимал его привычность, понимал, что это сон, и наблюдал за его развитием, как за ходом пьесы, но неизбежный финал все равно его страшил. Касрин во сне продолжал кричать и дрожать, но не решался отдать приказ прекратить обстрел, потому что рядом был его герой, который оценивал его действия.

- Надо перестать, - пробормотал он.

Неожиданно Лэни отошел от него, качая головой. Касрин беспомощно поднял подзорную трубу и навел ее на деревню. "Владыка" продолжал вести огонь. В трубу Касрин увидел людей в горящих домах, и одежда на них горела. Он продолжал смотреть с ужасом, пока в поле его зрения не оказалась маленькая девочка. Она была совершенно растеряна и кричала что-то, чего он не мог услышать. И когда "Владыка" сделал следующий залп, она посмотрела прямо вперед, на Касрина сквозь его подзорную трубу. И она смотрела на него до тех пор, пока шрапнель не разнесла ей лицо.

Касрин стремительно сел на постели, покрытый испариной. Лицо девочки секунду оставалось у него перед глазами, а потом медленно растаяло в темноте. Но когда он закрыл глаза, она появилась снова - и никакое горе не могло стереть этот образ.

- Господи, помоги!

Он закрыл лицо ладонями, и чуть было не разрыдался - но у него не осталось слез на девочку и ее деревню, потому что он уже давно их выплакал. В Касрине не осталось ничего, кроме отвращения. Сегодня, сидя у себя в каюте, один, он больше всего ненавидел самого себя. Даже сильнее, чем Никабара. Касрин натянул на себя одеяло, пытаясь остановить бившую его дрожь. У него стучали зубы, струйки пота стекали по лбу. Он откинулся на подушку, зная наверняка, что никогда не избавится от этой девочки.

- Перестань мне являться, - прошептал он, - пожалуйста!

Слышит ли она его? Разделяют ли лиссцы с нарцами один и тот же рай? Касрин в этом сомневался. То место, куда он сам отправится - и по заслугам, - это тот же ад, в котором окажется и Никабар, потому что если Бог справедлив, то он не простит таких преступлений, даже если грешник раскаялся. А Касрин раскаялся. Он молил о прощении, умолял Бога избавить его от неизгладимой картины с девочкой. Однако она по-прежнему оставалась его темной спутницей, безмолвно терзая его ночь за ночью.

Он медленно спустил ноги на пол и в задумчивости сел на краю койки. В крошечном иллюминаторе видна была только темнота, из чего следовало, что ночь еще не кончилась. Эта мысль успокоила. На рассвете покажется Казархун - а это означает встречу с Никабаром. Касрин вздохнул. Прошло так много времени - но Никабар по-прежнему был способен внушать ему страх. Вот почему капитана снова стали преследовать удивительно яркие кошмары. Казалось, он ощущает на волнах след Никабара - вонь, похожую на яд, и все же пьянящую. Как бы Касрин ни ненавидел своего прежнего наставника, он не переставал им восхищаться. Все его орденские ленты были заслужены отвагой и мужеством. И, конечно, кровавыми избиениями.

- Некоторые люди - мясники, а другие - нет, - сказал себе Касрин, перефразируя слова, которые Никабар сказал ему, отправляя в изгнание.

Версия Никабара звучала иначе: "Некоторые люди храбрецы, а другие - нет". Касрину хотелось бы знать, считает ли адмирал его трусом или время заставило его смягчить свое суждение. Но, по словам Бьяджио, Никабар продолжал пользоваться продляющим жизнь снадобьем. Значит, если какие-то изменения произошли, то только к худшему, хотя такое трудно было себе представить.

А потом Касрин вспомнил о Джелене, и сердце его забилось ровнее. Лисская королева была красива. Представляя себе ее лицо, он неизменно улыбался. Касрин попробовал прибегнуть к этому способу сейчас: он прогнал лицо маленькой девочки, заменив на лицо Джелены. В Джелене было нечто такое, что помогало ему почувствовать себя непринужденно. Конечно, она была молода и прекрасна, но дело было не в этом - или не совсем в этом. Она была дочерью Лисса, и ее готовность помочь ему в его миссии смягчило чувство вины, терзавшей Касрина. Он пытался определить, сколько лет юной королеве. И сколько лет исполнилось бы сейчас той деревенской девчушке? Возраст не совсем совпадал, но при этом та девочка очень походила на Джелену. Видеть королеву было все равно, что видеть ту деревенскую девочку снова живой.

"Ну, теперь ты уже по-настоящему бредишь", - укоризненно сказал он себе.

Качая головой, Касрин рассмеялся. Он влюбился в Джелену, и на корабле об этом знали все, в особенности Лэни, который подшучивал над своим капитаном при каждом удобном случае. Касрин посмотрел на свои босые ноги и пошевелил пальцами. Этой ночью ему больше не заснуть, так что имеет смысл подняться наверх и проверить, где они находятся. Сейчас несет вахту Лэни, а Касрин отчаянно нуждался в обществе. Он встал с постели, оделся, вытер потное лицо полой рубашки и провел по волосам металлическим гребнем, приводя себя в порядок. Удовлетворившись своим внешним видом, он натянул сапоги и отправился на палубу. Его окружала ночь. Начиная подниматься по трапу, он увидел Лэни, который неспешно сматывал бухту троса. Внимание помощника привлек игравший на воде лунный свет и, работая, Лэни смотрел на него, впав в полузабытье. Касрин подошел к другу, и некоторое время молча стоял у него за спиной. Только потом он заговорил:

- Привет.

Лэни вздрогнул и уронил бухточку.

- Боже, ну ты меня и напугал! - Он наклонился и, подняв трос, снова начал сматывать его в кольцо. - Так можно человека и за борт сбросить! - огрызнулся он. - И вообще, что ты делаешь на палубе? Я же сказал, что отстою эту вахту.

Касрин пожал плечами.

- Не спится.

- Боишься?

- Да. И будь у тебя хоть толика мозгов, тебе было бы страшно не меньше, чем мне.

- А кто сказал, что мне не страшно?

Касрин обвел взглядом палубу, замечая высокие мачты и полные ветра паруса. Было тихо - только волны не прекращали биться о корпус корабля. Темнота окутывала судно, и ее нарушал только свет луны.

- Казархун уже близко, - рассеянно проговорил Касрин. - И Никабар тоже.

- Да. - Первый помощник закончил свертывать трос и повесил бухту на крюк, вбитый в фальшборт. - Можно сказать - настолько близко, что его можно учуять.

- Забавно: я только что думал точно то же самое. Как ты думаешь, он мне поверит? Лэни вздохнул.

- Я честно не знаю, Блэр. Ты получил от Джелены ту карту, и мы подтвердим твои слова. Но раскусит ли тебя Никабар...

Он замолчал.

- Я понимаю, о чем ты. - Капитан "Владыки" посмотрел на волны. - Боже, как я его боюсь! - признался он. - И всегда боялся. Похоже, будто пытаешься добиться одобрения отца, который тебя колотит. И сколько бы раз он ни обхаживал тебя ремнем, тебе нужна только его любовь.

- Не дай ему тебя испугать, - решительно сказал Лэни. - Помни, кто он такой.

"Мой герой", - мрачно подумал Касрин. Но нет - это было очень давно.

- Он - мясник и безумец, - заявил капитан. - И я не позволю ему еще раз меня погубить.

На южной оконечности Нарской империи, на полуострове, окруженном пассатами и синими водами, стояла крепость Горготор, охранявшая княжество Казархун. Крепость, построенная много десятков лет тому назад и смотревшая на море, защищала важные пути торговли пряностями и рабами и охраняла не стареющие тропические земли. С каменных зубцов хорошо видны были цепочка островов и белые гребни прибоя. Воды уходили вдаль и были усеяны купеческими судами, занятыми имперской торговлей. И так было уже мною лет, поскольку Казархун был неизменным. Крупицы вечности были вмурованы в коричневые кирпичи и качающиеся на ветру пальмы. С момента прихода Аркуса к власти Казархун служил надежной опорой империи. Его пряности и фрукты кормили весь континент, а его крепость охраняла южную границу страны, как гигантский бронзовый великан, готовый раздавить нападающих.

Однако на Казархун никогда не нападали - и это не удивляло Данара Никабара. Княжество было завидной добычей, но крепость Горготор служила мощной защитой. Благодаря толстым стенами и сторожевым башням, наполненным воинами, крепость была почти неприступной. На всех зубчатых стенах стояли пушки - старомодные орудия, которые заряжались ядрами и порохом. Такие же предпочитали лиссцы. Назвать крепость Горготор уродливой было бы еще слишком мягко. Она была чудовищной на вид и, стоя на самом краю скалы, казалось, готова была вот-вот рухнуть в море. Однако крепость никогда не рухнет. Даже мощные огнеметы "Бесстрашного", стоявшего на якоре неподалеку от нее, не могли бы пробить ее стен. Крепость останется стоять вечно, оберегая юг империи.

Обо всем этом адмирал Никабар думал, шагая по зубчатой стене и направляясь на совещание. Теплое солнце Казархуна прикасалось к лицу, легкий ветерок ласкал кожу, нежный, как руки женщины. Для Никабара, который постоянно мерз из-за снадобья, Казархун был настоящим раем. Температура тут никогда не опускалась ниже приятного тепла, и ветра никогда не были слишком сильными. На ходу Никабар гадал, удастся ли ему когда-нибудь выйти в отставку и постоянно нежиться на солнце. Он на секунду приостановился и посмотрел на море. Неподалеку на якоре покачивался "Бесстрашный", окруженный дюжиной военных кораблей меньшего размера. На место сбора явились "Черный Город" и крейсер "Ангел Смерти". Они стояли по бокам гигантского дредноута и рядом с ним казались настоящими карликами. Огневая мощь этих двух кораблей вместе была наполовину меньше, чем у одного "Бесстрашного", и тем не менее, Никабару они казались не менее прекрасными. Когда-то, давным-давно, эта красота и заманила его в моряки. Казархун был местом живописным и сильным, и здесь его кровь бежала быстрее, а зрелище такого количества боевых кораблей прибавляла его походке энергичности. Он был адмиралом Черного флота - своего флота.

Однако флот оказался меньше, чем рассчитывал Никабар. Не пришли "Акула", "Устрашающий" и "Зловещий". Никабар решил, что они просто не смогли уйти. Отданный им приказ относительно места встречи был гибким: он понимал, что Лисс по-прежнему действует, так что нельзя было оставить весь Нар без защиты. Один раз он так сделал - и результат оказался катастрофическим. За время его изгнания на Кроуте Лисс укрепился, и потребовался целый год, чтобы отвоевать те воды, которые должны были принадлежать Нару. Никабар надеялся собрать у Казархуна, по меньшей мере, две дюжины кораблей. Как это ни печально, их оказалось вдвое меньше - недостаточно для того, чтобы сражаться с Лиссом. Плюс - недовольство. Никабар приплыл в Казархун больше недели назад, и подчиненные ему капитаны прибывали, полные подозрений. Они догадались о его намерениях - и, похоже, не поддерживали их. Они говорили, что он чересчур честолюбив, шептались о том, что снадобье исказило его разум. Никто не разделял его стремления покорить Лисс, и это разочаровывало Никабара. Сегодня он надеялся их переубедить.

"Они должны ко мне прислушаться", - говорил он себе, глядя на свою небольшую армаду. Он стоял очень высоко над морем, и воздух здесь пьянил. Нервная дрожь пробежала по телу адмирала, но он моментально ее подавил. Сейчас не время для беспокойства. Его ждут капитаны. По его приказу они собрались в зале советов. Никабар понимал, что ему нелегко будет их убедить, тем более что настоящего плана у него не было.

Кто-то шел ему навстречу. Никабар заметил этого человека краем глаза, но не обратил на него особого внимания, решив, что это один из солдат князя Галто. Князь великодушно отдал свою крепость под штаб Никабара, и его темнокожие войска были повсюду. Однако поздоровался с адмиралом вовсе не казархунец. Это оказался Бласко, капитан флагмана. Офицер остановился в нескольких шагах от своего начальника, щурясь на солнце.

- Адмирал? Они вас ждут, как вы приказали.

Никабар ответил не сразу. Малый размер флота поставил его планы под угрозу. Теперь капитаны скажут, что нельзя нападать на Лисс такими силами. Они попробуют отнять у него шанс на победу. Ларго со "Зловещего" скорее всего его поддержит, и это немного успокаивало, но Гарк с "Черного Города" и Амадо с "Ангела" будут противиться. Адмиралу необходима была единодушная поддержка капитанов, а он не знал, как ею заручиться.

- Адмирал, - поторопил его Бласко, - мне сказать им, что вы уже идете?

Никабар расправил плечи.

- Да. Я приду через минуту.

- Так точно, сэр.

Бласко повернулся и зашагал к залу советов. Никабар облизнул пересохшие губы. Ему нужно было только несколько секунд. Он сделал глубокий вдох, на мгновение задержал дыхание - и пошел следом за Бласко, изобразив на лице уверенность. Капитаны привыкли видеть его уверенным в себе.

Огромная башня с залом совета смотрела на океан. У ее дверей стояли два солдата казархунца. Их темная кожа блестела, словно намасленная. При приближении Никабара они почтительно посторонились. На все время своего пребывания в крепости Никабар стал их господином и повелителем. В крепости Горготор был свой комендант, но его чин был невысок по сравнению с адмиралом Черного флота, и он был не из столицы. Сам князь Галто пребывал в своей резиденции в Фа, которая находилась далеко от крепости и тайного совещания. Таким образом, Никабар практически единолично владел крепостью, и ему нравилось, насколько здесь высок его авторитет. Пройдя мимо солдат, он оказался в круглом зале, заполненном моряками в мундирах. В комнате пахло табаком и вином. Адмирал прищурился, привыкая к перемене освещения. При его появлении голоса стихли. Никабар увидел, как к нему повернулось множество знакомых лиц. Капитаны сидели за громадным столом из резного ясеня. Большинство устроились удобно: они держали в руках хрустальные бокалы, смакуя прекрасные вина, которые князь Галто поставил для совещания. Другие посасывали трубки, наслаждаясь знаменитым табаком Казархуна. Здесь присутствовали по большей части капитаны, а их помощники либо сидели вместе с ними, либо стояли поблизости. При появлении Никабара все замолчали. Адмирал прошел в зал и остановился, хмуро их разглядывая. Сообразив, что ведут себя непочтительно, капитаны поспешно встали.

- Адмирал Никабар! - торжественно объявил капитан Бласко.

Все зааплодировали. Начал овацию капитан Лраго со "Зловещего", который хлопал громче других. Он был весьма молод для такого чина и немного напоминал адмиралу Блэра Касрина - вот только Лраго не был таким брезгливым. Его подчиненные называли его Палачом - подходящее имя для капитана, который истребил больше лиссцев, чем даже сам Никабар.

Никабар не улыбнулся в ответ на их аплодисменты, а только поднял руку, призывая к тишине.

- Прошу садиться, - приказал он.

Капитаны нарского флота снова сели. Несколько рабынь скользили по залу, разливая вино и разжигая трубки. Именно рабынь, а не рабов - об этой детали позаботился сам Никабар. Он надеялся, что темнокожие красавицы настроят его капитанов на добродушный лад. Сам Никабар питал к этому народу слабость. Светлокожий адмирал любил кожу и волосы цвета карамели. Направляясь через зал к столу, он улыбнулся особенно красивой девушке, мысленно пообещав себе заняться ею позже.

Капитан Бласко усадил Никабара за стол в самое удобное и красивое кресло. Его уже дожидался бокал вина и набитая трубка. А еще позади его кресла была карта, укрепленная на стене, словно гобелен. На ней был изображен Казархун и окрестности Лисса. Разноцветные флажки обозначали движение различных кораблей. Флажок, обозначавший "Бесстрашного", был черный и крупнее других. Никабар с удовольствием отметил присутствие карты и уселся. Сцепив руки, он адресовал своим капитанам сдержанную улыбку.

- Приятно снова видеть всех вас, - сказал он им. - Мне вас недоставало. Спасибо, что приплыли сюда.

Капитан Гарк, командир дредноута "Черный Город", приплывшего последним, одобрительно похлопал ладонью по столу.

- Вы оказали нам честь, вызвав нас, адмирал, - ответил он. _ Не благодарите нас за то, что мы выполняем свой долг.

"Ты хитрец, Гарк", - подумал Никабар.

Кто первым говорит любезности, первым говорит и гадости. Никабар послал Гарку теплую улыбку.

- Тебе пришлось плыть дальше всех, друг мой, - проговорил он. - Скажи мне: как прошло плавание?

- Неплохо, - ответил Гарк. - Я рад оказаться в теплых водах. Казархун - хорошее место для сбора, для какой бы цели он ни проводился.

Остальные капитаны рассмеялись. Капитан Келара с "Неудержимого" даже приветственно поднял бокал. Несколько капитанов присоединились к безмолвному тосту, но Никабар вина не пригубил.

- А что Карва? - спросил он у Гарка. - Как там у тебя шли дела? Что слышно о лиссцах в тех водах? Гарк поерзал на стуле.

- Видим их только изредка. В последнее время лиссцы редко заплывают настолько далеко на север. По-моему, они сосредоточиваются вокруг Кроута.

- Вот именно, - подтвердил Никабар. - Спасибо, что поддержал меня, Гарк. Лиссцы действительно сосредоточиваются у Кроута. Об этом говорят все данные разведки. Даже сейчас, когда меня уже несколько недель нет у столицы, ничего не изменилось. Лиссцы сидят вокруг Кроута и готовятся отразить вторжение, которого никогда не будет. Ну, не великолепно ли?

Когда все остальные капитаны промолчали, Лраго ответил:

- Это великолепная возможность. Мы должны ею воспользоваться.

Сидевшие вокруг стола начали отводить глаза. Послышался негромкий ропот. Капитан крейсера "Неудержимый" Келара, назначенный совсем недавно, чуть заметно покачал головой, но глаз не отвел.

- Келара, - ободрил его Никабар, - можешь говорить свободно.

- Так вот в чем дело, адмирал? - спросил капитан. Это был коренастый мужчина чуть старше Лраго, но лишенный его безжалостности и хитрости. Никабар рассчитывал, что он будет говорить прямо. - Вы для этого нас сюда позвали?

- Боюсь, что Лраго прочел мои мысли, - признался Никабар. - Зачем еще мне было назначать эту встречу? У нас есть возможность изменить ситуацию. Думаю, нам следует ею воспользоваться.

- И что же это за возможность, адмирал? - вызывающе осведомился Келара.

- Лисс, капитан, - просто ответил Никабар. - Только поэтому мы здесь.

Встав со своего места, он указал на карту с Сотней Островов. Он был намерен четко сформулировать свою позицию. Проведя пальцем по карте, он показал капитанам Лисс и Казархун, а потом очертил скопление лисских сил на Кроуте. Это - их слабость, объяснил Никабар: такая ошибка сделала их родину более уязвимой, чем когда бы, то ни было в течение многих лет. В Казархуне было относительно тихо, напомнил Никабар. Он сказал, что "Бесстрашный" в этих водах не встретил ни одного лисского корабля. Для Никабара это говорило только об одном.

- Сотня Островов слаба, - сказал он. - Их защищают только сухопутные войска, а нам известно, насколько у них мало таких сил. Вероятно, их гавани по-прежнему не восстановлены, а береговые батареи, скорее всего, сняты, чтобы вооружить шхуны.

- Откуда вам это известно? - спросил один из офицеров. На этот раз им оказался Амадо, командовавший "Ангелом Смерти". При разговоре он странно присвистывал сквозь зубы, и этот звук сделал его возражения еще более неприятными. Амадо был прекрасным тактиком, но слишком консервативным. Из-за этого он нередко проигрывал бои с лиссцами. - Мы больше не получаем надежных сведений о Лиссе. В последнее время Рошанны слишком заняты на континенте. И Бьяджио не слишком рвался нам помогать.

При упоминании имени своего старого друга Никабар ощетинился. В последнее время он немало думал о Бьяджио.

- Нам не нужны Рошанны, чтобы понять такую простую вещь, - заявил адмирал. - Мы все видели картину. Лисс сосредоточил свои силы на Кроуте. Они ожидают вторжения, считая, что мы станем отвоевывать для Бьяджио его родной остров. А мы этого делать не станем. Я не позволю, чтобы мы упустили такой шанс.

- Хорошо, - вызывающе проговорил Гарк, - вы хотите вторгнуться на Лисс. - Он обвел присутствующих ироничным взглядом. - Вы видите здесь достаточное количество капитанов, чтобы можно было осуществить ваш план, сэр? На якоре стоит всего дюжина кораблей.

- И из них только четыре - дредноуты, - добавил Амадо.

- Но один из них - "Бесстрашный", - напомнил ему Никабар.

Гарк улыбнулся.

- Простите меня, адмирал, но мне любопытно было бы услышать, как мы должны осуществить это. Пожалуйста, изложите нам ваш план.

Не дав Никабару ответить, Лраго вмешался в разговор, словно преданный пес, на хозяина которого напали.

- Разве ты ничего не слышал, Гарк? Лисс ослаблен. Если мы правильно выберем место атаки, то можем создать плацдарм.

- И что потом? - парировал Гарк. - У нас не хватит сил, чтобы удержать этот плацдарм, и слишком мало кораблей, чтобы устроить блокаду.

Лраго с отвращением помотал головой.

- Ты - трус, Гарк.

- Ты посмел это сказать? - обычно бледное лицо Гарка побагровело. - Я - единственный, кто думает о будущем. Мне нужны гарантии. А ты просто рвешься снова начать убийства.

- Друзья мои! - Никабар поднял обе руки. - Перестаньте, пожалуйста. Вспомните, кто вы. Вы - цвет флота, вы его сливки. Сейчас мы, собравшиеся здесь, стоим на пороге славы. Как мне убедить вас в этом?

- Очень просто, - заявил капитан Феликс. Феликс командовал "Колоссом" - одним из трех дредноутов, которые приплыли, чтобы присоединиться к "Бесстрашному". Пока на воду не спустили "Бесстрашного", "Колосс" был самым крупным кораблем флота - а теперь он был одним из самых старых. Никабар был рад, что Феликс сумел приплыть на место сбора, однако боеспособность корабля вызывала у него сомнения. Это судно плавало давно - возможно, слишком давно. И до последнего обострения отношений с Лиссом шли разговоры о том, чтобы вывести его из состава военного флота. Тем не менее, Феликс был думающим капитаном: он не склонен делать слишком поспешных выводов.

- Поделись со мной своими мыслями, друг мой, - попросил Никабар. - Я ценю твои советы. Что я могу сделать для того, чтобы убедить вас?

Уважительный тон адмирала заставил старого капитана засиять.

- Просто скажите нам, как одержать победу, - сказал он. - Мы все вас знаем. Вы - великий человек. Никто не сомневается в ваших способностях. Поделитесь с нами своим планом, и мы будем его осуществлять.

Никабар снова ощутил знакомое беспокойство. По правде, говоря, у него не было плана - теперь. Он рассчитывал на то, что к месту сбора придет гораздо больше кораблей. Их должно было хватить для блокады - или на захват и удержание одного из лисских островов. Когда приплыли всего двенадцать кораблей, оба варианта стали неосуществимыми. А тайного пролива Никабар так и не нашел: этой цели ему не удавалось добиться уже десять лет. Он решил, что будет говорить со своими капитанами честно.

- У меня нет плана, Феликс, - проговорил он, тщательно взвешивая каждое слово. - Теперь нет. Я созвал это совещание потому, что не хочу упустить этого шанса. В конце концов, королева Джелена поймет, что мы не собираемся атаковать Кроут. Она снова укрепит Лисс, и мы ей помешать не сможем. - Он рассеянно забарабанил пальцами по крышке стола. - Лисс - наш самый серьезный противник. Подобной возможности нам может больше не представиться.

- Я согласен, - заявил Лраго. Его улыбка стала едкой. - Хватит Лиссу делать из нас посмешище! Нам пора перенести военные действия на их территорию, а не обороняться самим. Лично я с радостью отправлюсь к Сотне Островов. Один, если понадобится.

Капитан Амадо досадливо закатил глаза.

- Давай, действуй, Лраго. И Лиссцы разнесут "Зловещего" на куски.

- Я не боюсь, - парировал Лраго. - В отличие от тебя.

- Позволь мне кое-что объяснить тебе, мальчик! - рявкнул Амадо. - Ты видишь не страх, а здравомыслие. Не все из нас обладают твоим даром идиотизма.

- И не всем одинаково хочется мстить, - добавил Гарк. - Простите меня, адмирал, но я вынужден это сказать. Этот ваш план...

Он замолчал, подыскивая нужное слово.

- Что мой план? - требовательно спросил Никабар. Гарк решил удовлетвориться безопасным эпитетом:

- Он ненадежный.

- Я бы даже назвал его несуществующим, - добавил Амадо.

- Дайте мне объяснить, - прервал Никабар, чувствуя, что теряет их. - Я признаюсь, что хотел бы иметь в моем распоряжении больше кораблей. Но шанс у нас все равно остается.

- Адмирал, пожалуйста! - попросил Гарк. - Я могу говорить откровенно?

- Давай.

Капитан "Черного Города" подался вперед.

- Честно говоря, это вы одержимы этой мыслью, а не мы. Лраго соглашается с вами, потому что он молод и глуп, но больше никто из нас не видит возможности участвовать в этой операции. Вы собираетесь атаковать Лисс только горсткой кораблей...

- Мы можем собрать больше, - прогремел Никабар. - Я могу отдать такой приказ.

- Да, можете. Но насколько больше? Если вы соберете здесь все корабли, которые нужны для вторжения на Лисс, вы оставите Нар без защиты. Вы нападете на Лисс - а в результате потеряете Дахаар или даже гавани столицы. И все из-за вашей вендетты.

- Это не просто моя вендетта, - возразил Никабар, - но и ваша тоже. Или, по крайней мере, она должна быть вашей. - Он обвел взглядом испуганные лица. - Кто-нибудь из вас скажет мне, что лиссцы не задолжали вам за тысячу смертей? Или вы все здесь такие же, как Гарк: готовы проглотить позор последних двенадцати лет? Двенадцати! Неужели это для вас не имеет никакого значения?

- Конечно, имеет, - ответил Феликс. - Но, возможно, не такое значение, как для вас. - В голосе Феликса не чувствовалось осуждения - он даже оставался теплым. Его с Никабаром связывала давняя дружба, и он всегда был готов пользоваться этим во время споров. - Сэр, мы тут немного говорили между собой. Нас заботит одна вещь.

- Какая?

- Вы и ваша одержимость Л несом. Она не на пользу делу. Мы с ними в состоянии войны, это верно. Но это не значит, что мы должны постоянно рисковать. Это мщение, адмирал, а не тактика.

Никабар не верил своим ушам. Подобное нахальство было просто поразительным - даже со стороны столь давнего товарища, каким был Феликс. Адмирал обвел взглядом сидящих за столом и увидел, что с капитаном согласны не меньше десяти смущенных офицеров. Только у Лраго был раздраженный вид. Никабар откинулся на спинку кресла.

- Я могу просто отдать такой приказ, - просто сказал он. - Если я объявлю, что мы начинаем вторжение, то вы его начнете.

Феликс кивнул.

- Это правда. Но я не думаю, что вы сделаете столь неразумный шаг, мой друг. Ваша идея легкомысленна. У вас даже нет плана...

- Но Лисс ослаблен...

- Знаю, - согласился Феликс. - Но сейчас не время. Возможно, позже, когда мы обезопасим воды вокруг империи, вы сможете собрать больше кораблей. Мы сможем снова блокировать Лисс, а вы убедите Бьяджио дать нам солдат.

- Я не могу! - взревел Никабар, ударив кулаком по столу с такой силой, что бокалы зазвенели. - Бьяджио слишком слаб, чтобы нам помочь. Он больше не имеет влияния на армию. И на то, о чем ты говоришь, потребуется слишком много времени. К этому времени Лисс уже будет готов. - Никабар сдержал свою ярость. У него гудела голова, и болели глаза. Он знал, что это - последствия приема снадобья, в последнее время резко усилившиеся. Адмирал обратил свой сверкающий взгляд на Феликса. - Если мы не воспользуемся этой возможностью, капитан, то поставим себя в опасное положение. Мы должны нанести удар немедленно, пока Джелена не знает о наших планах.

Феликс смущенно ответил:

- Извините, адмирал, но я не могу с вами согласиться.

- Прошу вас, адмирал, - настоятельно попросил Гарк, - подумайте о том, что сказал Феликс. Возможно, он прав. Возможно, ваша одержимость несколько искажает ваши мысли. Может быть, отчасти это так?

Никабар снова откинулся на спинку стула. Его капитанам понадобилось всего несколько минут для того, чтобы разбить его. И самое неприятное заключалось в том, что они были правы. Он понимал, что для завоевания Лисса одного желания недостаточно. Нужны корабли - гораздо больше кораблей, чем те немногие, которые собрались у Казархуна. И ему нужны преданные капитаны. Сейчас у него не было ни того, ни другого, и это стало причиной его поражения. Лиссу снова удалось его победить! И при этом они даже не сделали ни единого выстрела.

- Я не могу с этим согласиться, - сказал он капитанам. - Мне нужны варианты. Вы все приплыли так далеко - я не допущу, чтобы это оказалось напрасным. К нам могут подойти еще корабли. Мы подождем. А тем временем вы все сформулируете новые предложения. - Никабар встал, резко отодвинув кресло от стола. - Вы меня разочаровали, - объявил он, даже не потрудившись сделать исключение для Лраго. - Вы трусы, все до одного.

Ощущая спиной их взгляды, Никабар гневно удалился из зала советов, оставив позади себя потрясенное молчание. Он вышел на солнечный свет с отчаянно бьющимся сердцем и поднял лицо к небу, подставив его теплым лучам. Боль пульсировала у него в висках, глаза мучительно сдавливало - и все из-за того, что он пришел в ярость. В последнее время, когда она наполняла его своими тошнотворными парами, он ощущал себя совершенно больным. Если он не научится с ней справляться...

- Адмирал! - окликнули его издали. - Адмирал Никабар!

Никабар открыл глаза. К нему трусцой бежал встревоженный лейтенант Вэрин. С ним были еще двое офицеров с "Бесстрашного", и оба явно разделяли его озабоченность. Поскольку Вэрин редко терял спокойствие, у Никабара проснулось любопытство.

- В чем дело, лейтенант?

Вэрин резко остановился прямо напротив Никабара.