Чтение 24–й страницы книги ~Очищение огнем~

и ждут, когда я совершу промах. И еще одно. Ты, кажется, совсем забыл: этот
клочок бумаги во что бы то ни стало должен выходить каждый вторник. Думаешь,
легко делать газету с этими примадоннами? Они только и могут, что выдавать
верхнее "си", когда ничего лучшего нет. Или взять твою историю с юным
наркоманом из Перпиньяка. Ты исчезаешь на десять дней, а потом у тебя
хватает духу заявить, что это был всего лишь предлог для получения отпуска.
А если каждый начнет так себя вести? Хороши мы будем. Мало того, - голос
Берни поднялся до визга, - ты бросил меня без предупреждения. А теперь,
ощутив нехватку месячного чека, возвращаешься и ожидаешь, что все будет
по-прежнему. Мне очень жаль, старина. Но, во-первых, я уже взял кое-кого на
твое место, а во-вторых...

Он не стал продолжать, что "во-вторых", а мне не особенно хотелось знать.

- Значит, это тот тип с бородой? - спросил я.

- Какой тип?

- Мой преемник - тот тип с бородой?

- Допустим.

- А что "во-вторых?"

Он сопел, как старая собака, свернувшаяся у огня. В тишине можно было
слышать нестройный гул машин с улицы. Берни тщательно выбивал трубку,
которая никогда не покидала стола и которую, насколько я помнил, он никогда
не курил.

- Послушай, Сагар, ты мне всегда нравился, ты многое сделал здесь, но...
Как тебе сказать? Я не думаю, что ты идеально подходишь для такой работы.
Нет, не думаю.

- Что ты имеешь в виду?

- Видишь ли, журналистика - это больше, чем работа. Это призвание, это
священнодейство.

- О Андре, избавь меня от этого.

- Это не девушка, которую можно бросить, а потом снова приласкать, это
жена.

- Я восхищен твоим тактом... - Как и все, он знал причину моей временной
депрессии. - Какого дьявола ты тогда просил меня остаться?

- Я думал, ты перешагнешь через это.

- Я же перешагнул, черт подери!

- Не кричи. Ты уйдешь при первой возможности, потому что ты не настоящий
профессионал.

- Спасибо, - сказал я, вставая. Затем он сделал нечто, совершенно для
него необычное: он встал и проводил меня до двери.

- Как только появится свободное место, дам тебе знать. Обещаю: можешь на
меня положиться.

- Все будет хорошо, - сказала Ким вечером за обедом. У нее было радостное
весеннее настроение. Она опять стала моей Ким из Антиба, глаза ее сияли, как
прежде. Я не мог припомнить, когда в последний раз видел ее такой. Она
рассказывала мне свои новости: о войне между макси и мини, о реакции
американской публики и политике мистера Фэргайлда, о том, что ей сказал по
телефону лондонский корреспондент, и о ее идее, которая понравилась Лурье.
Она говорила о костюме, который заказала у Унгаро - там все невероятно
дорого, но, я уверена, тебе понравится, - и о Сильвии, своей ассистентке,
которая собиралась выйти замуж и попалась на взятке за квартиру. Под конец
Ким перешла к главному.

- Мы устроимся. Моего заработка нам хватит, чтобы питаться и платить за
квартиру.

- Более-менее. Но есть еще подоходный налог, твоя одежда, страховка,
телефон, машина, техники, рестораны, отпуска - все излишества, которые стоят
уйму денег. И скоро наступит Рождество, а я еще буду без работы.

- Почему бы тебе не написать что-нибудь самому?

- Я давно отказался от этой затеи.

- Может попробовать кино? У тебя богатое воображение.

- У тебя тоже.

- Ну, не волнуйся! И не делай такое лицо. Давай-ка сходим куда-нибудь
выпить. Тебя нужно немного расшевелить.

Она пошла к шкафу выбирать платье. Внезапно ее лицо исказилось от боли.

- Ой! - вскрикнула она.

- Что случилось?

- Ничего, надо принять аспирин.

Она приложила ладонь ко лбу, пошла в ванную, бросила в стакан с водой две
таблетки и, поморщившись, проглотила их.

- Голова как в тисках.

- Тогда давай не пойдем.

- Нет-нет, сейчас все пройдет.

Ким посмотрела на себя в зеркало. У нее было очень бледное лицо, по краям
рта обозначились две складки. Она пошатнулась, ухватилась за край ванны и
вдруг у меня на глазах упала в обморок.

Глава 14

Электроэнцефалограмма. В тот день 29 ноября именно это магическое слово
должно было все прояснить, так заверял меня Декамп. Линотимия - ничего
страшного. Он знал по меньшей мере 300 человек, с которыми это случается
регулярно. Человек падает в обморок без каких-либо видимых причин. Раньше
таким людям давали нюхательные соли, теперь используют электростимуляцию и
т.д. (Кардиологические исследования ничего не дали, и теперь
электроэнцефалограмма - я не смог произнести это слово менее чем в 3 приема
- должна была наконец вывести нас на путь истинный).

Поэтому мы оказались у Кхункеля, гения и как будто главного специалиста в
этой области, приехавшего 12 лет назад из Венгрии. Ким была опутана
бесчисленными проводами, соединенными с записывающей аппаратурой. Две
молодые сестры настраивали приборы и обсуждали фильм Трюффо. Сам Кхункель,
как мне сказали, прибудет позже, чтобы проанализировать записи.

Процедура начиналась. Многочисленные маленькие иголочки принялись чертить
зигзаги по медленно двигавшейся широкой бумажной ленте.

То тут, то там одна из девушек ставила на записи большой красный крест, и
у меня переставало биться сердце. Неужели опухоль? Ким закрыла глаза.
Большие лампы были наведены на ее лицо. Еще один резкий скачок иглы.

- У Трюффо все одно и то же, - заключила вторая сестра, и - бах! - еще
крест!

Мы находились в кабинете великого человека. Кхункель оказался низеньким,
удивительно подвижным человечком с круглым лицом, напоминавшим портрет
Пикассо - фас, профиль и вид сзади одновременно. Он развернул лист бумаги и
принялся его изучать, быстро вертя головой во все стороны, как птица.

- Нормальная запись, - заключил он.

А как насчет крестов? Кресты оказались просто стандартными метками. У
моей жены был довольно хороший мозг. Кхункель казался разочарованным.

- Но какие у нее симптомы?

Я рассказал. Потение, головная боль - как будто в голове ползают мелкие
насекомые, бессонница, иногда очень сильная бледность. Кхункель улыбнулся:

- Возможно, у вашей жены слишком много работы или нарушен обмен веществ.
Ей давали кальций? Тогда сходите к Дронеру.

Он набросал записку коллеге, другому гению, который был специалистом по
щитовидной железе. "Как же можно болеть, - подумал я, - когда есть столько
гениев, которые хотят тебя исцелить?" Потом Кхункель выписал огромный
рецепт. Снотворное, тонизирующее, успокаивающее и т.д. Все вместе обошлось
мне в 500 франков.

- Ты обратил внимание? - Заметила Ким, когда мы выходили. - Он пишет
такими же зигзагами, как его машина.

Она была права. Я взглянул на сейсмографические линии, и мы рассмеялись.
Потом я разорвал рецепт и выбросил обрывки в урну.

Когда мы пришли домой, я сказал, что у меня сегодня встреча в центре
города. И это было правдой. Десэн, издатель "Эко дю Жур", согласился меня
принять. Он был четвертым издателем, с которым я встретился за последние две
недели. Никогда не ходите к издателю, если вы не способны внушить ему, что
можете написать все, от заголовков до имен и адресов владельцев внизу на
последней странице. Политика, спорт, театр, житейские истории, скандалы,
война в Лаосе, мореплавание, телевидение, мелкие объявления - вот ваша
специализация, и вы обладаете достаточной энергией, чтобы выдавать сенсации.

Десези не удостоил меня личной встречи, но послал одного из своих
янычаров, который спросил, знаю ли я что-нибудь о лошадях. Газета только что
лишилась своего специального корреспондента по скачкам, а платить за
профессионального специалиста издатели не хотят. Я подумал о 500 франках,
которые уплатил Кхункелю, и прочих расходах из-за Ким - никто не мог
сказать, когда эта болезнь кончится - и совершил один из самых постыдных
поступков в своей жизни.

Мое лицо расплылось в фальшивой улыбке:

- Я просто обожаю скачки.

- Хорошо, - неуверенно произнес он, пристально разглядывая меня и пытаясь
определить, какой тип мошенника я представляю. - Посмотрим.

И предложил мне написать пробную статью о новом сезоне в Отейе.

Мое произведение было отвергнуто. Потом пришло уведомление из банка о
превышении кредита. Я не знал, куда еще обратиться, и наконец сделал то,
чего надеялся никогда больше не делать.

Я пошел к Берни. Мне было известно, что газета всегда нуждается в людях,
которые могли бы написать то же самое немного лучше. С этого я и начал один
год назад. Ну что ж, придется вернуться к истокам.

- Посмотрим это, - сказал Берни, открывая папку. - Кстати, как там Ким? -
добавил он, тем самым показывая, что ему не чуждо сострадание.

Пробегая глазами статью об оргиях старой солистки мюзик-холла и время от
времени бросая отрывистые реплики, я чувствовал, как вокруг моей головы
вырастает некий нимб. Интересный материал, его следовало только немного
отшлифовать.

- Тебе будут платить обычную ставку, - сказал Берни. Я сунул статью в