Чтение 24–й страницы книги ~Давай поженимся~

- Как ни странно.

- На этот раз я не хотел, чтобы она приезжала, - она приехала сама по
себе. Мне пришлось звонить в отель и врать, пришлось спешно удрать из
Госдепартамента - словом, все было крайне неудобно. А потом в Нью-Йорк
перестали лететь самолеты, вернее - они летели, только без нас. Ричард
считал, что она застряла в Нью-Йорке на ночь. Она позвонила ему и сказала,
что сломалась ее машина - ?сааб?. Просто поразительно: этот идиот
проглатывает любую ее ложь.

- Ричард не знает?

- Думаю, что нет. - Джерри в изумлении уставился на Руфь, увидя вдруг в
ней союзницу, советчицу. - Уверен, что не знает. Стал бы он терпеть, если б
знал?

Официантка убрала чашечки из-под супа и подала Руфи тушеные гребешки, а
Джерри - жареную камбалу. Руфь с удивлением обнаружила, что не только
способна, но даже хочет есть. Возможно, она думала, что если может есть,
словно ничего не произошло, - значит, ничего и не произошло. Новость,
которую сообщил ей Джерри, была как враг, прорвавшийся сквозь линию обороны,
но успевший занять лишь незначительную территорию ее души.

- Может, стоит мне поговорить с Ричардом, - предложила она, - и выяснить
его реакцию?

- Может, не стоит. Если ты ему скажешь и он разведется с нею из-за меня,
я ведь вынужден буду на ней жениться, так?

Она посмотрела на него - лицо с запавшими щеками сияло в свете свечей - и
поняла, что ему все это нравится. Они давно никуда не выходили, чтобы вот
так поужинать вдвоем, и сейчас эта атмосфера опасности, прощупывания друг
друга возбуждала, словно любовное свидание. Руфь была довольна, что в силах
играть отведенную ей в этой авантюре ролы утрата частицы себя как бы
высвободила в ней все остальное и придала этому остальному новую
подвижность.

- Не так, - сказала она. - Может, он с ней вовсе и не разведется. У него
были романы, и, скорей всего, у нее - тоже. Может, они решили, что их браку
это ничуть не мешает.

Джерри не обратил внимания на то, с какой убежденностью она сказала, что
у Ричарда были романы. Он мог говорить только о Салли.

- Она действительно спала раньше с другими мужчинами, но никогда прежде
не была влюблена.

- С кем же она спала?

- С разными малыми. Когда Ричард ушел от нее. Я ни разу не спрашивал,
спала ли она с кем-нибудь из знакомых. Странно, верно? Должно быть, я боюсь
узнать - с кем.

- Ты должен спросить ее.

- Благодарю, но я уж сам как-нибудь разберусь, о чем мне говорить с
Салли. Руфь спросила:

- Хочешь, я тебе в чем-то признаюсь?

- Признаешься - в чем?

- Не смотри на меня так свысока. Мне, конечно, далеко до твоей роскошной
романтической истории. Но и у меня был роман.

- У тебя? Руфь, это же чудесно! С кем?

Раньше она собиралась ему сказать, но теперь поняла, что он будет над ней
смеяться. Его презрение к Ричарду захлестнуло ее, и она покраснела.

- Не скажу. Это случилось некоторое время тому назад, и я порвала с тем
человеком, решив, что люблю тебя, а не его. Он же никогда меня не любил.

- Ты уверена?

- Совершенно.

- Этот человек не придет к тебе, если я с тобой разведусь?

- Безусловно, нет. - Скорее всего, так и было бы, но кровь быстрее
побежала у нее по жилам, словно она солгала.

- Почему ты не хочешь сказать мне, как его зовут?

- Ты можешь использовать это против меня.

- А если я обещаю, что не стану?

- Какой вес имеет слово, данное мне, когда ты любишь другую?

Он молчал с полным ртом, не в состоянии ничего вымолвить, пока не
проглотит пищу.

- Вы, женщины, в общем-то, смотрите на это как на войну, верно?

- А вы как на это смотрите?

- Я смотрю как на мороку. Я люблю детей и любил тебя. И, пожалуй, в
определенном смысле все еще люблю. Этот мужчина... тебе с ним было хорошо?

- Неплохо.

Джерри театрально заскрежетал зубами.

- Это удар ниже пояса. Лучше, чем со мной?

- Иначе. Он ведь был моим любовником, Джерри. А мужем быть труднее, чем
любовником.

- Значит, он все-таки был лучше. Вот дерьмо! Люди устраивают иной раз
сюрпризы, верно? Ты вот тоже устроила мне сюрприз. А лучше бы не устраивала.
Меня это сбило с толку.

Она взглядом измерила пространство между ними, решая, не пора ли
притронуться к его руке. И решила, что нет.

- Пусть это не сбивает тебя с толку, - сказала она. - То была глупая
маленькая интрижка, и я рада, что все позади. Я тогда чувствовала себя такой
несчастной и до сих пор благодарна тому человеку, поэтому не требуй, чтобы я
выдала его. Ни тебя, ни Салли это никак не касается.

- Очень даже касается. Я ревную. Почему ты не хочешь мне его назвать?

- Если я назову, может, ты перестанешь ревновать.

Он восхищенно рассмеялся.

- Это был Попрыгунчик, да?

- Нет.

- Тогда, значит, Дэвид.

- Я не намерена играть в отгадки.

- Значит - Дэвид. Вот почему ты так враждебно относишься к Хэрриет.
Значит, это он.

- Сейчас я тебе ничего не скажу. Возможно, потом. Мне необходимо
подумать. Я рассказала тебе про свой роман, потому что он уже изжил себя.
Романы действительно изживают себя, Джерри. Все потрясающе, чудесно, лучше
быть не может, но - мимолетно, и ради Салли (забудь обо мне, если тебе так
легче)... ради Салли, и твоих детей, и ее детей, и даже Ричарда - дай
времени пройти, не спеши.

- А я и не спешил. Это началось ранней весной, а любил я ее уже годы. Мне
не нужна была постель, чтобы полюбить ее. Хотя это тоже способствовало.
Послушай, Руфь. Не пытайся сбросить эту женщину со счетов. Она не дура, и
она не гадючка. Она не сказала ни одной гадости про тебя - она очень о тебе
тревожится. Когда стало ясно, что мы зашли слишком далеко, она попыталась
порвать, но я удержал ее. Не она, а я настаивал на продолжении отношений.
Она - моя. Она всецело принадлежит мне - у нас с тобой никогда так не было.
Мне трудно это объяснить, но когда я с ней, я главенствую. А когда я с
тобой, мы на равных. - И он проиллюстрировал это, вытянув два длинных
пальца.

Почему он устраивает ей такую пытку? Почему просто не уйдет? Почему
пытается заставить ее сказать ?уходи?? А она ему в этом отказывает.
Отказывает своим молчанием. Если поступаешь, как мужчина, так и будь
мужчиной. Смотри на вещи реально.

- Желаете кофе и десерт?

Интересно, подумала Руфь, давно ли стоит возле них официантка. Сухопарая
женщина всем своим весом опиралась на спинку стула, словно хотела облегчить
боль в ногах, и с выражением уставшей матери смотрела на них сверху вниз. Ее
поза как бы говорила о том, что в этом их разговоре нет для нее ничего
необычного.

- Только кофе, пожалуйста, - сказал Джерри, взял салфетку с колен и,
сложив ее, каким-то удивительно мягким, легким жестом опустил на стол возле
своего бокала: он уже облегчил душу, избавился от бремени. Но в этом
бремени, которое он переложил на нее, Руфь тотчас почувствовала непонятные
острые углы.

- Она прилетела в Вашингтон второй раз без твоего приглашения?

- Так точно. - По лицу его видно было, как он этим польщен. - Я умолял ее
не приезжать. Ради ее же безопасности.

- Ну и сука.

Он взглянул на жену настороженно, с надеждой.

- Зачем ты так?

- Она - сука. Я всегда это считала. Какая женщина стала бы тебя так
преследовать, когда у тебя трое детей.

- Да, в общем-то, она меня не преследовала. Скорее, сбежала ко мне. И
вовсе она, золотко, не сука, она хорошая женщина, которая не может понять,
почему она должна быть несчастной. Она совсем, как ты. Во многих отношениях
совсем-совсем, как ты.

- Благодарю. По-видимому, ты считаешь это комплиментом.

- Если это комплимент, то прими его - вот мой совет.

- Я буду с ней говорить.

- Господи, зачем? - Джерри переложил салфетку по другую сторону тарелки.
- Что ты ей скажешь?

- Понятия не имею. Что-нибудь придумаю.

- Все, что ты способна сказать Салли, она себе уже сказала.

- Тогда, возможно, ей интересно будет услышать это от кого-то еще.

- Слушай, ты. Я не дам эту женщину в обиду. И если мне придется жениться
на ней, я женюсь. Ты этого хочешь?

- Я не хочу, чтоб ты на ней женился, нет. Этого ты хочешь. Верно?

Он медленно произнес:

- Верно.

Это минутное колебание позволило ей дотронуться до его руки. Он руки не
убрал. На двух пальцах, которыми он обычно держал перо, были чернильные
мозоли.

- Разреши мне поговорить с ней, - сказала Руфь. - Я ничего не скажу