read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Шестерикову и, глядя широко раскрытыми глазами прямо в глаза ему, сказала
для полного осведомления:
- Майя Афанасьевна Кобрисова.
А дочки, обняв так бурно, что он слегка зашатался, поцеловали с обеих
сторон в щеки.
С этой минуты пошла у Шестерикова такая жизнь, какой он себе и
представить не мог. Это она, сама жизнь - в облике генерала, - выходила к
нему по утрам в столовую, облаченная в жемчужно-сиреневую пижаму, и,
простирая руку к накрытому столу, возглашала, как о начале сражения:
- Сейчас мы будем завтракать. Прошу!
Сидя за общим столом и учась потихоньку, как следует вкушать хлеб наш
насущный, чтоб не только себе было приятно, но и другим удовольствие на тебя
смотреть, Шестериков решительно признавал, что если выпадают такие дни
человеку, когда все ему нравится, так вот они ему и выпали. Ему нравилось,
как в этой семье все любят и уважают друг друга и что генерал не упустит
поцеловать дочек в темя утром и на ночь, нравилось, что Майя Афанасьевна
неукоснимо укрепляла свои позиции, сидя дважды в день по часу перед зеркалом
и никогда не являясь пред очи мужа распустехой, и что генерал ее за это
особо ценит, нравилась даже и болезнь генерала - не какая-нибудь там кила с
геморроем, а красивая, генеральская - "мерцание предсердия". Его,
Шестерикова, и впрямь не загружали, да он сам рад был загрузиться: раз в
неделю он со своим мешком и с чемоданом ходил за пайками, ежедневно убирал
всю квартиру, ежедекадно мыл и натирал полы, все чинил, укреплял,
подтягивал, понемногу вываживал генерала - сначала во двор, потом и по
улице, по Тверскому бульвару. Его собственные позиции так укрепились в доме,
что Майя Афанасьевна без его мнения уже не обходилась, говорила соседке по
лестнице: "Мой Шестериков не рекомендует... Мой Шестериков, например, так
считает..." - звала его к чулану и консультировалась, не выкинуть ли,
скажем, старый диван. "Ни в коем разе, Майфанасин! Еще как захочется Фотий
Иванычу на нем отдохнуть после принятия пищи. Все починим, всему место
найдется!" Он держал в голове все ту же Апрелевку, где будет еще и "шале"...
Насчет Апрелевки он не уставал напоминать, и всей семьей строились планы,
какая будет дача и расположение сада и цветников, и где отвести места под
гряды - салата, огурчиков, редиски. Романтический пейзаж при этом несколько
нарушался, но, возражал Шестериков, "разве ж свое и покупное сравнишь? Тут
каждый витамин тебе на месте!" Ну, и сам он, хоть не говорил этого, но тоже
выстроил в мечтах на этих двух гектарах домишко себе и непременно баньку,
где будут они париться с генералом и вспоминать боевые дни.
Главным предметом изучения и забот был, конечно, сам генерал, включая в
просторное это понятие и коллекцию его четырнадцати охотничьих ружей, из
которых одиннадцать были дареные, и многие фотоальбомы, запечатлевшие всю
его биографию. Шестериков их разглядывал все свободные часы, посиживая в
кресле в том самом "холле", который оказался просто частью передней, только
отделенной от нее раздвижной перегородкой с рифлеными стеклами. Сперва шли
порыжевшие фотографии детства - маленький Фотя с двумя старшими братьями и
тремя сестрами, с матерью, могутной и очень на него похожей, и с отцом,
казаком станицы Романовской, невысоконьким и худым, но, видать, быстрым и
дерзким. А вот Фотя на коне, без седла, в отцовской фуражке, налезшей на
уши, рот распялен в улыбке, зубы лопатками. Вот первое горе - все семейство
рядом с гробом отца, с напряженными вытянутыми лицами, глаза у всех какие-то
рыбьи. Несколько лет спустя повзрослевший Фотий Кобрисов стоял, в
гимнастерке и в фуражке с кокардой, возложив руку на плечо сидящему другу,
такому же бравому и лупоглазому, оба - солдаты империалистической войны.
Далее он один сидел, положа руки на эфес шашки, уже с теперешними усиками на
пухлой еще губе, юнкер Петергофской школы прапорщиков. Потом шла Красная
Армия: выпуск школы красных командиров, один ряд стоит, другой сидит, а
возле ног у них двое лежат головами друг к другу, упираясь в висок ладонью,
а локтем - в пол Фотий Иванович сидит третий справа, немного отворотясь и
выглядя мечтательно. Кое-какие снимки были отклеены, а на сохранившихся
групповых некоторые лица то ли пальцем затерты, то ли бритвочкой выскоблены,
так что вместо голов на плечах у них сидели белые шары. Множество было
снимков конных - рубка лозы по верхушкам, препятствия, вольтижировка, стойка
на дыбы - она же "свечка", но чем более повышался Фотий Иванович в званиях,
тем его конь делался степеннее: меняя масти и стати, он полюбил сниматься в
одной позе - ногу вперед выставя и к ней наклонясь изогнутой шеей. А вот и
коня не стало, бывший кавалерист Кобрисов, в черном комбинезоне, приоткрывал
над собой гробовидную крышку танкетки - шлем с угловатыми очками сдвинут к
затылку, лицо чумазое и веселое, голова бритая "под Блюхера". И вот
последние предвоенные: санаторий в Ялте, крыльцо с широкими ступенями и
колоннадой, Фотий Иванович с Майей Афанасьевной, во всем белом и дочерна
загорелые, стоят по разные стороны колонны и как бы друг дружку, потерявши,
высматривают потом они у фонтана встретились и вот наконец рядышком сидят -
в гроте, увитом стеблями хмеля или плюща...
Одно лишь облачко реяло в безмятежном небе Шестерикова - то, которое
набегало на чело генерала, когда он после завтрака читал газеты. Шло
наступление, и сыпались награды, гремели имена Жукова, Власова,
Рокоссовского, Говорова, Лелюшенко, а Кобрисова - не гремело, он себя в
списках что-то не находил. Майя Афанасьевна так это дело объясняла соседке:
- А нас-то за что награждать? Мы ведь, по плану, и не должны были
наступать, мы только подстраховывали. Вот если бы у них с наступлением не
вышло, тогда вся надежда на нас. Но кто это сейчас помнит?
Генерал - тот помалкивал, только губу закусывал и пальцами барабанил по
столу, но однажды все-таки не выдержал - когда прочитал, что к Власову,
первому из советских генералов, допустили иностранную корреспондентку взять
интервью для мировой прессы:
- Интересно, интересно! А не рассказал он ей, как он у меня бригаду
украл?
Но, поостыв - и может быть, вспомнив про счастливое свое спасение, -
добавил рассудительно:
- Ну, если по справедливости... украсть-то он, конечно, украл, но
распорядился неплохо.
Все же и ему - за дела наступавшей без него армии - слетела на петлицу
звездочка, присвоили генерал-лейтенанта.
- Вспомнили! - сказала Майя Афанасьевна. - И на том спасибо.
Но если б его это успокоило! Именно с этого дня - как подменили
генерала, ни весеннее солнышко не радовало, ни водка не пьянила, одно
нетерпение во всем. И однажды утром из ванной, где брился, он со злым
весельем в голосе прокричал:
- Шестериков, ты воевать - думаешь?
Все враз примолкли - и генеральша, и дочки, а сердце Шестерикова
ощутимо стронулось и покатилось августовской звездой, оставляя замирающий
след.
Но в свою армию они уже не вернулись, там утвердился новый командующий,
бывший начальник штаба, так что послали генерала Кобрисова в ближний тыл,
под Воронеж, формировать новую армию - вот эту самую, Тридцать восьмую. С
нею сперва отступили от Дона чуть не до Волги и снова в Воронеж пришли, а
оттуда, уже не отступая ни разу, дошли до Днепра и взяли плацдарм на
Правобережье.
Жизнь Шестерикова при генерале была сравнительно теплая и сытая, хотя и
погибнуть случаи выпадали. Но ведь оттого и смысл был высокий в этой жизни,
и ценилась она не за тепло и сытость, а именно за высокий ее смысл. По
твердому Шестерикова убеждению, никто б на его месте не стоил того, что он,
и сам он на другом месте стоил бы втрое меньше. Он не привык, он прирос к
генералу, знал все причуды его и желания, как бы и несложные, а попробуй их
предупреди. Сам генерал себя называл солдатом и привычки свои
солдатскими, и только Шестериков ведал, каково этим привычкам
потрафить. В морозы баня - чтоб пар до костей прошибал, в жару вода студеная
- чтоб зубы ломило, щи - чтоб ложка в них стояла и не валилась, к обеду -
водки два стопаря, а лучше спирта чуть разбавленного, а после обеда -
семьдесят минут сна и чтоб муха не пролетела. Тут повертись, покрути
задницей! И в избе, какая ни попадется, чтоб чисто было и натоплено и ничем
бы не воняло, воздух бы свежий был, а фортка - затворена. Тяжко ли все это
было Шестерикову? Ну, так тем и любимо!
Вот с каким человеком пришлось встретиться майору Светлоокову из
армейской контрразведки "Смерш", вот кого пригласил он выкроить часок и
прийти к нему "посплетничать". Свидание их было назначено неподалеку от
штаба, в леске, майор объяснил подробно, как выйти к поляне с поваленной
сосной, и еще попросил - генерала не извещать, поскольку тема беседы
"деликатная". Шестериков не явился вовремя, как водитель Сиротин, и не
опоздал, как адъютант Донской, он пришел загодя и понаблюдал из-за кустиков
за майором, как тот, раскрыв планшетку, что-то там перечитывает и
подправляет, почесывая лоб карандашиком. Затем подошел бесшумно, стал у
майора за плечом и вздохнул. Майор, всполошась, выхватил пистолет, а
планшетку не закрыл.
- Что бродишь? - спросил он, недовольный собою, что его смогли застать
врасплох. - Так до смерти напугать можно.
- Чо ж пугаться, - сказал Шестериков, - район охраняемый. А я грибков
тут поискать хотел. Командующий по грибкам соскучились.
- Не нашел?
- Где ж найдешь, дождика две недели не было. Одни опята, да ведь
надоесть могут - без белого или хоть маслачка.
- Заботливый ты, - сказал майор, упрятывая пистолет суетливым
движением, с лицом все еще недовольным и заметно растерянным.
Шестериков, не отвечая, уселся против него на травке, обхватив колени,
и посмотрел в глаза майору смиренно и выжидательно.
- Печешься о командующем, - продолжал майор, захлопывая небрежно свою
планшетку. - Я вижу, лучшего союзника не найти мне. Вот как раз об этом я и
хотел с тобой...
- Насчет грибков?
- "Грибков", "грибков"! Меня нечто большее беспокоит. Здоровье



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 [ 24 ] 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.