подарил такое, с чем не каждый уважающий себя гитарист запросто расстанется.
В нашей мелкотоварной жизни это можно расценить как подвиг. Такого оборота
никто не ожидал.
немножко грустно. Вышли на балкон. Каждый думал: смог бы он вот так отвалить
друзьям на память все, что у него есть?
стучала в мяч. Кто-то бродил, таща под мышкой глаголющий транзистор.
Первокурсники под балконом загадывали сброситься в общую кассу и обзавестись
кухонной утварью.
глубоко затянулся густым дымом сандеры.
раздеваясь. Сумерки заходили издали, намеками. Всем было лень встать и
включить свет.
Моисеевич Зингерман. Он вел теоретическую механику, короче -- термех,
который подменил собой начерталку.
сказал Артамонов Бирюку.
проявится как гром средь ясного неба, -- предрек Бирюк.
семестрам и две -- три по нечетным. Наиболее выпукло она наблюдается после
зимних каникул. Татьянин день растягивается до 8 Марта. Пора безвременья,
тягостного бессезонья. Время ныряет в тоннель, как в больших городах
небольшие реки. Ни снегопадов не случается в эти дни, ни ветров. Один и тот
же иней подолгу висит на деревьях. Контуры сугробов совершенно не меняются.
Дворники от безделья покуривают на лавочках, и, как назло, во всех
кинотеатрах идет один и тот же фильм. Все живет, как в затяжном прыжке.
Февраль тянется медленно, как пытка.
Толку все равно не будет.
иссякло. Время, вырвавшись из плена, заметалось, засуетилось. На студгородок
набросились дожди. Они надоели самим себе, но от бессилья продолжали падать
и падать на спортплощадку. Разбухшие вороны мясисто каркали на прохожих.
Ветры раздували вееры их хвостов, и птицы постоянно оглядывались, думая, что
их кто-то щупает.
поджидал Зингерман. Каждым занятием он все больше давал понять, что
теоретическую механику студенты будут знать как "Отче наш". Обещанный
Бирюком гром грянул. Пошли изгнания с занятий, причем с условием:
провинившийся обязан до звонка выстоять под дверью, потом отыскать по
расписанию, когда упущенная тема будет читаться Зингерманом на вечернем
отделении, и непременно присутствовать на ней. Иначе на экзамене сведутся
счеты.
намеренно выходил из аудитории. Но дух его оставался на посту. Редко кто
отваживался списывать и даже пошевелиться. Потому как механик внезапно
врывался, вылавливал нарушителей и выгонял за дверь. Такие двойки смывались
кровью. Они висели на неудачниках месяцами, пока Зингерман не замечал в
глазах полного раскаяния и объемистых знаний по теме. Теоретическая
механика, считал он, не выносит лжи и лицемерия. Выгодней было признаться,
что не можешь решить задачу. Тогда Юлий Моисеевич повторно разминал
материал, смачно жевал и заставлял тупицу проглатывать эту гадость.
шкуры. Сын кандидата технических наук, накачивал он выскочку, должен знать в
три раза больше обычного студента.
ей ни к чему. Юлий Моисеевич относился к Татьяне с почтением -- таких
чистых, открытых и доверчивых глаз не было, по его мнению, больше ни у кого
в институте. Со всеми механик разговаривал на "ты" и только с Татьяной -- на
"вы".
оказался самым хладнокровным в баталиях с механиком. На решающем экзамене,
после восьми "неудов" в группе, глаза Усова ни разу не шелохнулись, и правая
рука не дрогнула, пока левая переносила на контрольный лист, защищенный
автографом Зингермана, формулы и расчеты со "шпоры" на подошве. У руки Усова
оказалось больше степеней свободы, чем предполагал Зингерман. По науке,
человеческая рука имеет сорок шесть степеней свободы, то есть может
двигаться в сорока шести не повторяющих друг друга направлениях. Усов путем
долгих упражнений довел филигранность своей конечности до сорока семи
степеней свободы и драл на экзаменах аккуратно и безбожно.
вынужден провести чрезвычайное заседание и принять меры. Но об этом -- в
следующей главе.
В жизни надо срываться
твердого тела. Формулы были такими длинными, что не хватало доски. Рудик,
Нынкин и Климцов уже полчаса, сложив ладони рупором, манили к себе Бондаря
по очень важному делу. Новичок никак не мог подловить момент для
безнаказанной передислокации с третьего ряда на четвертый. Наконец,
воспользовавшись тем, что механик увлекся длинным, как бычий цепень,
алгоритмом вывода формулы ускорения Кориолиса, Бондарь форсировал проход
между рядами и подсел к треугольнику. Чрезвычайное совещание вершин
получилось расширенным.
дискотеками. Давай организуем что-нибудь подобное и здесь, -- шепнул Рудик.
решить ряд моментов -- помещение, кадры, деньги...
поторопись -- надо успеть разобраться с этим вопросом к Новому году, и ни
секундой позже.
напрягаться и не сказал ровным счетом ничего. Да от него, собственно, ничего
и не требовалось.
к Фельдману. После обеда Фельдман замещал председателя профкома института и
как мог отвечал за жидкие финансы структуры. Бондарь бросил на Фельдмана
безоткатный взгляд и потребовал денег на закупку аппаратуры. Услышав сумму,
которую запросил диск-жокей, Фельдман пришел в ужас:
материальных помощей навыписывать! Все это заманчиво насчет дискотеки, я бы
даже сказал -- прогрессивно, но не по карману нашему профкому! Половину --
еще куда ни шло, а столько! Я даже не знаю... -- Фельдман торговался, как
частный предприниматель. На него иногда находило, и он начинал считать себя
хозяином всего профсоюзного имущества и наличности. Симптомы деловитости
проявлялись в нем все с большей силой и грозились перерасти в хроническое
неуважение к простому люду.
закладывая руку за спину. Постоянное стремление стать повыше как в прямом,
так и в переносном смысле привело к тому, что он научился перемещаться по
любой плоскости на кончиках пальцев без всяких пуантов. Он проделывал это
совершенно незаметно для окружающих, только походка при этом становилась
более пружинистой и крадущейся. С помощью столь незатейливой уловки Фельдман
прибавил три сантиметра в прямом смысле и ни вершка -- в переносном.
сумму вдвое, и вышло как раз столько, сколько нужно.
стеклянный параллелепипед, притиснутый к торцу главного учебного корпуса
института. По проекту помещение задумывалось как студенческое кафе, но
неожиданно даже для самого ректора было пущено под бельевой склад. Если бы
не Татьяна, неизвестно, смогли бы без потерь перетащить из "аквариума" в
подвал расползавшееся в руках тряпье, которое по гражданской обороне
предназначалось для каких-то чрезвычайных ситуаций. Бондарю за эту
беспримерную помощь в перетаскивании пришлось пообещать Татьяне место
внештатной официантки. Не сейчас, к весне, но Татьяну устраивало и это.
всяких компенсаций.
Объявление на стеклянных дверях гласило: "По причине небезразмерности зала
приглашаем не всех желающих. Билеты продаются в профкоме. За справками
никуда не обращаться".
столько же, сколько и мужиков. Иначе будет провал -- выпрет наружу
невостребованность и может все свести к нулю. Народец зажмется и не будет
танцевать. А это всегда плохо.
просителей не кончался. Фельдмана брали за кадык, но, несмотря на свою
всегдашнюю изворотливость, он не мог обеспечить билетами очередь длиною в
Березин Федор
Земляной Андрей
Афанасьев Роман
Грабб Джеф
Акунин Борис
Суворов Виктор