наведенную точно на шею шофера, так отчетливо черневшую на
фоне этой белой шеи. Их связывали недолгие часы, проведенные
вместе; часы, когда они были одним целым, неотделимые друг от
друга; просто человек и просто винтовка, а слившись, они стали
воином...
отдохнуть", - говорил себе Чапа и осторожно, одну за другой
рвал паутинки, которые их так прочно слепили. И когда настал
момент и он понял, что он сильнее излучаемого винтовкой
магнетизма и уже достаточно отстранился от нее, Чапа поднялся
и, так и не взглянув на нее ни разу, тяжело потопал на восток.
между кустами, все больше по-над краем леса, только иногда
срезая углы чащи. А потом увидел в ложбине советские танки и
даже припустил к ним бегом, и это было несколько мгновений
счастья, впрочем совсем короткого. Потом он понял правду - и
был ошеломлен больше, чем когда потерял свой полк. Ему стало
плохо, тошно, одиноко. Он был такой маленький, слабый, жалкий
и никчемный...
11
звук: - над самой головой скребли по броне чьи-то подкованные
ботинки. Человек обошел башню, заглянул, не открыт ли передний
люк, сел верхом на пушку и опять, сопя и тихо ворча, принялся
за прерванное только что занятие - открывание верхнего люка.
ты там застрял?
такое и в голову не могло прийти. И почему именно этот танк,
если другие не заминированы?
мусорный ящик.
Бадер по дороге на Реймс у меня на глазах вытащил из танкетки
сейф с казной.
с машиной прошелестела трава. - Лейтенант ждет на дороге. Если
мы задержимся, он нам такую жизнь устроит...
пропустишь?
осмотрю миллион танков и не найду своего клада - что ж,
такова, значит, моя удача. Но если я буду знать, что один
пропустил из-за какого-то лейтенанта... Да мне же не будет по-
коя до самой смерти!
наших трофейных команд репутация мародеров... Через нижний люк
пробовал?
заглянул под днище. И встретился взглядом с Ромкой, который,
неслышно открыв люк и выбравшись из него, стоял на
четвереньках в нерешительности, нападать первым или же
подождать еще - авось немцы уйдут.
с тем характерным разрезом чуть опущенных к концам глаз,
которые придают любому лицу жалостливое выражение. Это было
такое тыловое, такое мирное лицо, что военная форма на немце
казалась чем-то чужеродным. Кстати, он был и без оружия. Его
винтовка стояла здесь же, прислоненная к танку, но до нее -
несколько шагов; а Ромка держал в руке "вальтер".
тоже. Он не первый год был на войне, насмотрелся и наслушался
всякого; перед ним было дуло "вальтера", и он терпеливо ждал,
что за этим последует.
"подойди ко мне", но стоило прижать палец к губам, а затем по-
казать знаками: мол, полезай сюда, - и немец послушно полез
под танк.
четвереньках, вылез наружу, только собрался встать - и вдруг
увидел рядом с собой на земле тень человека. Человек стоял у
него за спиной. Человек в каске. Ясно - немец: кому ж еще тут
быть...
сказалась служба на границе: глаз помимо воли подмечал каждую
мелочь.
заметить, ни понять. Он перекатился через плечо и еще в
падении выстрелил не глядя, наугад в направлении немца. А
потом выстрелил еще раз - опять не целясь, потому что
продолжал катиться; силуэт немца в бледном выгоревшем мундире
лишь на миг мелькнул перед глазами.
левой рукой бедро, в которое угодил удар прикладом. - Ах ты,
собака, да ведь если с такой силой трахнут по башке - шариков
потом не соберешь! Бьет со спины, без предупреждения...
Бандюги какие-то, а не солдаты!..
"Значит, сидит с той стороны, ждет, пока я выгляну, чтобы
ухлопать".
всех трех немцев. Пожилой толстяк был уже далеко, он тяжело
бежал к мотоциклу по рыхлому, развороченному гусеницами дну
лощины и даже не оборачивался. Возле мотоцикла, спрятавшись за
него и пристроив винтовку на багажник, сидел на корточках
второй. Третий (это он едва не убил Ромку) был ближе всех. До
него выло метров двадцать. Он неторопливо отступал, перебегая
от укрытия к укрытию, и едва увидел Ромку - выстрелил не
целясь. Тотчас же хлопнул выстрел из-за мотоцикла.
зался "вальтер"!
забарабанил рукояткой "вальтера" по броне.
поворачиваться, немцы разом ухватились за мотоцикл и откатили
его за крайний БТ. Третий немец тоже больше не появлялся. А
потом пограничники услышали удаляющийся треск мотоцикла уже за
скалой, за которой ложбина поворачивала к шоссе.
Залогин и Страшных выкладывали возле башен обоих БТ пирамидки
из фугасных снарядов, Чапа смастерил носилки. Он сделал их на
совесть, с ременными заплечными петлями, а то ведь тащить
носилки руками - надолго не хватит. Он еще возился с
носилками, когда в конце лощины появились немцы. Хорошо, что
их заметили вовремя. Страшных развернул башню тридцатьчетверки
и ударил по ним осколочным. Прицелиться он не успел, выстрел
был явно неудачным, но немцы залегли. Второй выстрел был
получше, а после третьего они отступили за скалу. Тут в люк
заглянул Залогин и сказал, что они уже готовы, сейчас понесут
Тимофея; через пять минут можешь с этим делом кончать. Ага,
сказал Страшных, и для острастки еще дважды ударил осколочными
под скалу, потом зарядил орудие фугасным, старательно
прицелился под башню БТ, где лежали снаряды, и промазал. Он и
во второй раз промазал, но после третьего рвануло так, что от
БТ почти ничего не осталось. Другой БТ удалось уничтожить с
первого же раза. Страшных еще немного задержался, чтобы
взорвать тридцатьчетверку, а потом неторопливой рысью побежал
за товарищами.
километров. Сами они считали, что не меньше двадцати, все-таки
шли без малого до сумерек; правда, до настоящего темна
оставалось еще не меньше часу, но им встретился подходящий
Шилова Юлия
Курылев Олег
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Кервуд Оливер Дж.
Майер Стефани