чрезвычайного и полномочного посла Великобритании, уходя после ужина,
который она получала по талону в гостиничном ресторане, заворачивала
недоеденный хлеб и кусочки сахара в газетную бумагу, уносила с собой в
номер; представители мировых газетных агентств ходили на базар, толкаясь
среди раненых, длинно обсуждали качество самосада, крутя пробные
самокрутки, либо стояли, переминаясь с ноги на ногу, в очереди к бане;
писатели, знаменитые хлебосольством, обсуждали мировые вопросы, судьбы
литературы за рюмкой самогона, закусывали пайковым хлебом.
руководители главных советских газет принимали посетителей за столами, на
которых в послеслужебное время дети готовили уроки, а женщины занимались
шитьем.
привлекательное.
пропиской.
подполковник Ризин, высокий мужчина с тихим, журчащим голосом, с первых же
дней стал вздыхать об ответственности начальника, принявшего работника с
неоформленной пропиской. Ризин велел ей пойти в милицию, выдал справку о
зачислении на работу.
и справки, велел прийти за ответом через три дня.
сидели ожидавшие приема люди с тем особым выражением лица, какое бывает
лишь у пришедших в милицию по поводу паспортных и прописочных дел. Она
подошла к окошечку. Женская рука с ногтями, покрытыми черно-красным лаком,
протянула ей паспорт, спокойный голос сказал ей:
Люди в очереди разговаривали шепотом, оглядываясь на проходивших по
коридору служащих девиц с накрашенными губами, одетых в ватники и сапоги.
Поскрипывая сапогами, неторопливо прошел человек в демисезонном пальто и в
кепке, с выглядывавшим из-под кашне воротом военной гимнастерки, открыл
ключиком то ли английский, то ли французский замок в двери, - это был
Гришин, начальник паспортного стола. Начался прием. Евгения Николаевна
заметила, что люди, дождавшись своей очереди, не радовались, как это
обычно бывает после долгого ожидания, а, подходя к двери, озирались,
словно собираясь в последнюю минуту бежать.
которых не прописали у матерей, о парализованной, которой было отказано в
прописке у брата, о женщине, приехавшей ухаживать за инвалидом войны и не
получившей прописки.
посмотрел ее бумаги, сказал:
все это время мне не выдают карточек.
выражало задумчивое равнодушие.
Куйбышеве есть улица имени Шапошникова. Это мой отец, он один из
зачинателей революционного движения в Самаре, а дочери его вы отказываете
в прописке...
говорила.
отказано в прописке, - он развел руками и зажурчал:
необходимым работником, что вы выполняете работу оборонного характера.
наше учреждение подведомственно Наркомату обороны. Очень прошу вас,
напишите, я вечером пойду с ней в милицию.
запрещено писать подобную справку.
искательную улыбку, стала просить Гришина запросить справку у Ризина.
Лимоновым, когда-то знавшим ее отца. Сразу же после работы она пошла в
милицию, стала просить у сидевших в очереди, чтобы ей разрешили зайти к
начальнику паспортного стола "буквально на минуточку", лишь задать вопрос.
Люди пожимали плечами, отводили глаза. Она с обидой сказала:
женщины с отечными ногами в комнате у начальника паспортного стола
сделался припадок, - она громко вскрикивала: "Я вас умоляю, я вас умоляю".
Безрукий ругался у Гришина в комнате матерными словами, следующий за ним
тоже шумел, донеслись его слова: "Не уйду". Но ушел он очень быстро. Во
время этого шума одного лишь Гришина не было слышно, он ни разу не повысил
голоса, казалось, его не было, - люди одни, сами по себе кричали,
грозились.
лицо и свое торопливое "большое спасибо", ответившие на малый кивок
"садитесь", стала просить Гришина позвонить по телефону ее начальнику, -
Ризин сперва сомневался, имеет ли он право дать справку без письменного
запроса за номером и печатью, но потом согласился, - он напишет справку,
указав: "В ответ на ваш устный запрос от такого-то числа такого-то
месяца".
бумажку, где крупным выпуклым почерком она написала номер телефона, имя,
отчество Ризина, его звание, его должность, а мелким почерком, в скобках:
"Обеденный перерыв от и до". Но Гришин не взглянул на бумажку, положенную
перед ним, сказал:
имеет права давать справки.
бестолковостью, казалось, было бы легче. А он сидел, повернувшись
вполоборота, не шевельнув веком, никуда не спешил.
красива, она всегда ощущала это. Но Гришин смотрел на нее так же, как на
старух со слезящимися глазами и на инвалидов, - входя в его комнату, она
уже не была человеком, молодой женщиной, лишь носителем просьбы.
Евгения Николаевна шла по улице, спешила, опоздав к Лимонову больше чем на
час, но, спеша, она уже не радовалась предстоящей встрече. Она ощущала
запах милицейского коридора, в глазах ее стояли лица ожидавших, портрет
Сталина, освещенный тусклым электричеством, и рядом Гришин. Гришин,
спокойный, простой, вобравший в свою смертную душу всесилие
государственного гранита.
кудрями вокруг большой лысины, встретил ее радостно.
пальто.
женщины с мужественной душой. Я о ней всегда в книгах пишу, то есть не
собственно о ней, а вообще, словом, вы понимаете.
принялся жарить яичницу на электроплитке, сказал, что он лучший специалист
по омлетам в стране, - повар из ресторана "Националь" учился у него.
Грешен, люблю пожрать.
и журналов комнату Лимонова, куда вскоре пришли еще двое пожилых
остроумных, любящих искусство людей, она все время холодеющим сердцем
чувствовала Гришина.
Гришине, о тоскливых лицах в очереди. Казалось, ничего нет в жизни, кроме
разговоров о Рублеве, о Пикассо, о стихах Ахматовой и Пастернака, драмах
Булгакова.
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Эриксон Стивен
Володихин Дмитрий
Соломатина Татьяна