Армандой и
была почти бежать в дом своего будущего мужа.
заключении свадебного контракта, ни при венчании Мольера, причем многие
подозревают, что это было сделано в виде протеста против этого ужасного
брака.
совершил тягчайшее кровосмесительство, что он женился на своей собственной
дочери.
моему мнению, все попытки установить, кто был отцом Арманды, обречены на
неудачу. Впрочем, может быть, кто-нибудь и сделает это или уже сделал. Я же
отказываюсь вести следствие по делу о женитьбе Мольера, потому что чем
глубже я проникал в дело, тем более каким-то колдовским образом передо мною
суживался и темнел коридор прошлого, и тщетно я шарил в углах с фонарем в
руках. Ткань дела рвалась и рассыпалась в моих руках, я изнемог под бременем
недостоверных актов, косвенных улик, предположений, сомнительных данных...
Вот мое заключение. Я уверен лишь в том, что Арманда никогда не была дочерью
Марии Бежар. Я уверен в том, что она была дочерью Мадлены, что она была
рождена тайно, неизвестно где и от неизвестного отца. Нет никаких точных
доказательств тому, что слухи о кровосмешении правильны, то есть что Мольер
женился на своей дочери. Но нет и никакого доказательства, у меня в руках по
крайней мере, чтобы совершенно опровергнуть ужасный слух о
кровосмесительстве.
и о которой говорят, что она его собственная дочь. Орган гудит над ними
мрачно, предсказывая всевозможные бедствия в этом браке, и все эти
предсказания оправдаются!
Фомы Луврского и переехал с молодой женой на улицу Ришелье, захватив с собой
отравляющего ему жизнь лакея Провансаля и служанку Луизу Лефевр.
времени. Выяснилось, что супруги совершенно не подходят друг к Другу.
Стареющий и больной муж по-прежнему питал страсть к своей жене, но жена его
не любила. И жизнь их очень скоро стала адом.
Пале-Рояль шла своим чередом. В труппу в этом году вошли новые актеры.
Первый- Франсуа Ленуар сьёр де ла Торилльер, бывший капитан кавалерии,
обладавший не только хорошими актерскими данными, но также и большим деловым
опытом, вследствие чего Мольер поручил ему некоторые административные
функции, и второй-блестящий комик Гильом Маркуро сьёр де ла Брекур. Этот
актер был и драматическим писателем, а кроме того, прославился как опасный
бретер, не раз попадавший в тягостные истории из-за своих дуэлей.
первые пьесы Мольера, и сборы на них ослабели. Некоторое оживление вносили
лишь "Школа мужей" и пьеса Буайе "Тоннаксар". Так дело шло до декабря, когда
вышла новая мольеровская пьеса, пятиактная комедия "Школа жен".
их права на выбор в своей любви и рассказывала историю ревнивого и
деспотичного Арнольфа, который хотел жениться на юной Агнесе. В этой пьесе,
изобилующей смешными комедийными положениями, прозвучал впервые какой-то
надтреснутый и горький мотив в роли Арнольфа.
возлюбленным, исполненный отвратительных и смешных черт Арнольф стал вдруг
жалким и человечным.
оболочку гнусного ревнивца, страстно восклицал Арнольф.-Как мне,
неблагодарная, доказать тебе ее? Заплакать горькими слезами? Или рвать
волосы? Быть может, ты хочешь, чтобы я убил себя? Скажи, скажи, чего ты
хочешь, и я готов, жестокая, доказать тебе, что я сгораю в пламени!
иные с сочувствием, а иные со злорадством говорили, что в нем отразились
личные переживания господина Мольера. Если это так, а это, увы,
действительно так, можно видеть, насколько неладно протекала жизнь на улице
Ришелье.
Арнольфа, исключительный успех имел Брекур в роли слуги Алена.
Мольера, решительно померкли по сравнению с тем, что произошло немедленно
после премьеры "Школы жен". Во-первых, на самой уже премьере дело началось
со скандала. Некий Плаписсон, усердный посетитель парижских салонов,
возмущенный до глубины души содержанием пьесы, сидя на сцене, при каждой
остроте или трюке обращал багровое от злобы лицо к партеру и кричал:
что хохот партера от этого увеличивался до крайней степени.
представления народ пошел валом, доведя сборы до рекордной цифры-тысячи
пятисот ливров в вечер.
Первые слова их трудно было понять, потому что в салонах закипела такая
ругань по адресу Мольера, что вообще немыслимо было что-либо разобрать
сразу. К тем лицам, которые раньше ругали Мольера, присоединились целые
десятки новых.
что до исступления их довело чувство зависти. С большою горечью следует
отметить, что этому отвратительному чувству поддался и такой крупный
человек, как Пьер Корнель.
представлений "Школы жен" лица не было. Но у них, надо сказать, был
основательнейший повод для огорчения. Случилась неслыханная вещь: сборы у
бургонцев резко упали с появлением "Школы".
рассказывали, что это именно их Мольер вывел в виде Арнольфа, героя своей
комедии. Этим, уж конечно, Пале-Рояль должен был бы платить деньги за
увеличение сборов!
крайних непристойностей, произносимых со сцены. Вполне понятно, что, после
этого извещения, в Париже не осталось ни одной целомудренной дамы, которая
не пожелала бы лично проверить все гадости, которые Мольер позволил себе
ввести в пьесу.
на вопрос кавалера о том, чего угодно даме, та отвечает:
предназначен для мужа.
этот суп пальцы совать.
полагает, будто дети появляются на свет из уха.
Ревнивец Арнольф, узнав об этом и замирая от страху при мысли, что поругана
его честь, допытывается у Агнесы, что у нее взял ее возлюбленный? Агнеса
долго мнется и наконец объявляет, что влюбленный в нее Орас взял у нее на
память ленту.
судит об этом читатель Мольера.
голоса друзей Мольера, которых можно было пересчитать по пальцам.
Единственный голос, который прозвучал громко, был голос талантливейшего
мыслителя и литератора Буало-Депрео:
первый выступил в печати по поводу "Школы жен". Статья де Визе показывает,
что во время ее сочинения душа автора была раздираема пополам. Де Визе
хотелось сказать прежде всего, что комедия не может иметь успеха, но сказать
он этого не мог, потому что комедия имела оглушительный успех. Поэтому де
Визе сказал, что успех комедии зависит только от? того, что актеры
великолепно исполняют ее, из чего видно, что де Визе был неглупый человек.
Далее де Визе сообщил, что его просто огорчает то обилие непристойностей,
которое есть в комедии, и попутно заметил, что интрига в ней сделана плохо.
Но так как де Визе, повторяю, был неглуп, то вынужден был признать, что
все-таки в пьесе есть кое-что удачное и, пожалуй, некоторые типы у Мольера
так ярки, что как будто выхвачены из жизни.
сообщалось, что в скором времени в Бургонском Отеле появится новая пьеса,
касающаяся мольеровской "Школы". Сообщал об этом де Визе так хитро, что хотя
он и не назвал автора, но всякому сразу становилось ясным, что эта новинка
Корнев Павел
Свержин Владимир
Панов Вадим
Бажанов Олег
Муркок Майкл
Орлов Алекс