пришлось отправиться с колонной, хотя им очень хотелось взглянуть на то, как
по сооружению, возведенному ценой стольких мук, пройдет первый поезд.
Полковник Никольсон единственный получил дозволение остаться в лагере, чтобы
затем сопровождать больных. Учитывая его заслуги, Сайто не мог отказать
полковнику в поблажке, о которой тот попросил с обычным своим достоинством.
настил. Он победил. Мост был отделан без шика, но тщательно и с
"законченностью", и теперь высился словно памятник мастерству Запада под
таиландским солнцем. Он считал, что в последний раз обязан пройти по нему,
как командир обходит строй перед парадом. Иначе не могло быть. Он
олицетворял своим присутствием всех ушедших соратников, всех солдат,
которые, конечно же, заслужили эту честь. К счастью, он был тут. Мост
сработан надежно, ни одного слабого места; прекрасное сооружение. Но ничто
не способно заменить хозяйский глаз, особенно если человек от начала до
конца отвечал за работу; в этом он тоже был уверен. Разве можно заранее все
предусмотреть? Жизненный опыт тоже его учил тому, что в последнюю минуту
может приключиться самое невероятное, обнаружится щель или трещина. Лучший
из подчиненных в этом случае растеряется и не сможет быстро принять решение.
Разумеется, он и в грош не ставил донесения японского патруля, посланного
комендантом проверить мост. Он хотел все видеть сам и теперь придирчиво
разглядывал каждую балку, каждый стык.
каждые пять-шесть метров, всмотрелся в опору и удивленно замер в этом
положении.
Приглядевшись внимательнее, Никольсон различил приставшую к столбу какую-то
коричневую массу. Он поколебался мгновение, перешел немного дальше и через
несколько метров склонился над другой опорой.
поглядел там. Там тоже виднелся какой-то коричневый предмет, едва прикрытый
дюймовым слоем воды. Смутное беспокойство охватило его. Как будто он увидел
пятно, портившее весь внешний вид сооружения. Полковник дошел до конца
настила и повернул назад, как это сделал до него патруль. Снова остановился
на середине и долго-долго глядел вниз. Наконец, пожав плечами, он двинулся
назад на правый берег. Дорогой он бормотал вслух:
всего намело на опору кучку мусора. И все же...
невообразима, что он еще был не в силах представить ее. Тем не менее
безмятежность исчезла. Великолепное утро было испорчено. Он вновь подошел к
перилам и склонился над этой аномалией. Чем объяснить ее? По-прежнему
взволнованный, он вернулся на берег.
Если только банда красных китайцев...
врага.
настроение больше не возвращалось.
прибудет не раньше чем через десять минут. Сайто, прохаживавшийся от моста к
строю, несколько растерянно смотрел на приближавшегося полковника. Последнее
время замешательство не покидало его в присутствии полковника Никольсона.
странное. Нам следует пойти проверить, в чем дело, до того, как пройдет
поезд.
причаленную под мостом туземную лодочку и объехать на ней опоры. Ступив на
пляж, он инстинктивно окинул его из конца в конец хозяйским взглядом и тут
же увидел на влажно блестевшем галечнике электрический провод. Полковник
Никольсон нахмурился и двинулся прямо к шнуру.
VII
крутого берега, - ловкость ему удалось сохранить ежедневной утренней
гимнастикой.
что злой рок еще не выложил на стол свои козыри.
состоянии, в котором он пребывал, метание полковника по мосту не вызвало в
нем никаких новых чувств. Однако завидев появившуюся из-за спины полковника
фигуру Сайто, он схватился за нож. Ширсу казалось, что полковник Никольсон
силком тянет за собой японского офицера. При виде дикой нелепости положения,
он в полуистерике заговорил сам с собой:
шепнуть хоть словечко, одно-единственное...
местам, готовясь взять на караул. Двоих людей на пляже не могли увидеть из
лагеря. Ширс в ярости сжал кулаки, мгновенно оценив ситуацию. Тренированная
реакция тут же сработала, подсказав, что именно требуется совершить
человеку, вставшему под знамена "Фирмы подрывных работ". Он выхватил из
ножен кинжал и занес его для удара по всем правилам - рука отведена, ногти
внизу, большой палец на основании лезвия. Сам он не мог пустить оружие в
ход; это была безумная попытка воздействовать на Джойса, такое же
инстинктивное движение, как раньше, когда он глазами гипнотизировал патруль
на мосту.
коротеньких ножках, поспешал за ним. Все утренние волнения показались
пустячными Ширсу в сравнении с тем, что он испытывал в это мгновение. Он
начал громко восклицать, водя кинжалом перед собой.
его возраста. Он получил гражданское воспитание и просидел всю свою юность в
конторе! Я спятил, поручив ему дело. Я должен был быть на его месте. Он не
сможет!
нагибается и поднимает провод. Сердце Ширса рвалось вон из груди, вторя
жалобным безумным словам, вырывавшимся из горла короткими яростными
всхлипами:
сможет!
счастью, стена джунглей поглощала крики. Ширс опомнился и, судорожно сжав
рукоять ножа, зашептал, глядя на лезвие:
него рассудок хоть на десять секунд!..
листве возле рыжего дерева. Ветви кустов раздвинулись. Ширс застыл, затаив
дыхание. Джойс, согнувшись пополам, тихо спускался с крутого берега, держа в
руке нож. Взгляд Ширса уперся в него и больше не отпускал.
спиной к зарослям, в привычной позе жителей Востока. Он присаживался так
всякий раз, когда волнующие обстоятельства мешали ему следить за собой.
Сайто тоже взял в руки шнур. И тут Ширс услыхал произнесенную по-английски
фразу:
Джойс незаметно подбирался сзади.
- Ведь мост заминирован! Эти штуки на опорах - это же взрывчатка! И
провода...
Взгляд Ширса буравил берег. И в тот момент, когда его кулак с зажатым
кинжалом нанес удар справа налево, он увидел солнечный блик на
противоположном берегу. Сидевший на корточках человек пошатнулся.
пока сталь почти беспрепятственно не вошла в тело. Джойс твердой рукой
проделал все необходимые дополнительные движения. Одновременно, повинуясь
заученной инструкции или просто боясь упасть, он обвил левой рукой шею
зарезанного врага. Сайто конвульсивно дернулся, пытаясь привстать. Джойс изо
всех сил прижал его к себе, чтобы не дать ему крикнуть, а скорее - чтобы
унять начавшуюся дрожь в конечностях.
берега, различил только слабый хрип. Джойс замер на несколько секунд,
придавленный истекающим кровью противником. Но у него нашлись силы одержать
и эту победу. Вначале ему было страшно прикоснуться к нему, но, взяв себя в
руки, он одним рывком отбросил неподвижное тело; оно скатилось наполовину в
воду.
Он победил, но сознание торжества не могло одолеть отвращения и ужаса. Он с
трудом поднялся на колени. Оставалось сделать несколько самых простых вещей.
Прежде всего рассеять недоразумение. Тут хватит двух слов. Полковник
Никольсон стоял как вкопанный, потрясенный быстротой всего происшедшего.
взорвется мост. Уходите отсюда.
тот, похоже, не слышал его!
Калькутты. Диверсанты. Нам приказано взорвать мост.