вознамерился покорить весь мир, "до последнего моря". Завоевав ближайших
соседей, а потом захватив Китай, могучая татаро-монгольская орда покати-
лась на запад. Пройдя около пяти тысяч километров, монголы разгромили
государство Хорезм, затем Грузию, в 1223 г. вышли к южным окраинам Руси,
где и разбили войско русских князей в сражении на реке Калке. Зимой 1237
г. монголо-татары вторглись на Русь уже со всем своим неисчислимым войс-
ком, сожгли и разорили множество русских городов, а в 1241 г. во испол-
нение заветов Чингисхана попытались покорить Западную Европу - вторглись
в Польшу, в Чехию, на юго-западе достигли берегов Адриатического моря,
однако повернули назад, потому что боялись оставлять у себя в тылу разо-
ренную, но все еще опасную для них Русь. И началось татаро-монгольское
иго. Огромная монгольская империя, простиравшаяся от Пекина до Волги,
зловещей тенью нависала над Русью. Монгольские ханы выдавали русским
князьям ярлыки на княжение, множество раз нападали на Русь, чтобы гра-
бить и разбойничать, неоднократно убивали у себя в Золотой Орде русских
князей. Нужно уточнить, что среди монголов было много христиан, а потому
отдельные русские князья завязывали с ордынскими властелинами довольно
близкие, дружеские отношения, становясь даже их побратимами. С помощью
татаро-монгольских отрядов иные киязья удерживались на "столе" (т.е. на
престоле), решали свои сугубо внутренние проблемы и даже дань для Золо-
той Орды собирали своими силами.
князь московский Дмитрий Донской разбил ордынского хана Мамая с его та-
тарами, а столетием спустя, в так называемом "стоянии на Угре" сошлись
войска великого князя Ивана III и ордынского хана Ахмата. Противники
долго стояли лагерем по разные стороны реки Угры, после чего хан Ахмат,
поняв наконец, что русские стали сильны и у него есть все шансы проиг-
рать сражение, отдал приказ отступать и увел свою орду на Волгу. Эти со-
бытия и считаются "концом татаро-монгольского ига".
нер, дайджест. Минимум того, что должен знать "всякий интеллигентный че-
ловек".
лигентным человеком - вслед за А.П. Чеховым, К.П. Победоносцевым, Ф.М.
Достоевским, авторами известного сборника "Вехи", а также Л.Н. Гумиле-
вым, в ответ на вопрос, причисляет ли он себя к интеллигентам, воскли-
цавшего: "Да Боже упаси!" Вопрос о том, что представляет собой так назы-
ваемая "интеллигенция", чересчур обширен и не укладывается в данную кни-
гу. Это уточнение автор делает исключительно для того, чтобы подчерк-
нуть: именно непричисление собственной персоны к интеллигенции ("образо-
ванщине", по Солженицыну) как рази выработало привычку не следовать
рабски "общепринятым теориям", а искать свою собственную дорогу. Я, по-
нятно, имею в виду не стремление "из чистого принципа" писать поперек
линованной бумаги, а свое право высказывать сомнения в "общепринятых те-
ориях" - в тех случаях, когда эти теории, на мой взгляд, страдают пол-
нейшей нелогичностью, натяжками и закоснелостью.
интриговать читателя, чтобы потом огорошить сенсацией. Лично мне гораздо
более близок метод, который Конан Доил отдал на вооружение безупречному
логику Шерлоку Холмсу: сначала излагается подлинная версия случившегося,
а потом - цепочка рассуждений, которые и привели Холмса к открытию исти-
ны.
"ордынского" периода русской истории, а потом на протяжении пары сотен
страниц методично обосновывать свою гипотезу, ссылаясь не столько на
собственные ощущения и "озарения", сколько на летописи, работы историков
прошлого, оказавшиеся незаслуженно забытыми.
сическая гипотеза напрочь неверна, что происходившее на самом деле укла-
дывается в следующие тезисы:
тавших по соседству с русскими задолго до пресловутого нашествия".
деле было борьбой потомков князя Всеволода Большое Гнездо (сына Ярослава
и внука Александра) со своими соперниками-князьями за единоличную власть
над Русью. Соответственно, под именами Чингисхана и Батыя как раз и выс-
тупают Ярослав с Александром Невским.
жами, согласно династическим связям русско-татарских родов имевшими пра-
ва на великое княжение. Соответственно, "Мамаево побоище" и "стояние на
Угре" - эпизоды не борьбы с иноземными агрессорами, а очередной граж-
данской войны на Руси.
вить с ног на голову имеющиеся у нас на сегодняшний день исторические
источники. Достаточно перечитать многие русские летописи и труды ранних
историков вдумчиво. Отсеять откровенно сказочные моменты и сделать логи-
ческие выводы вместо того, чтобы бездумно принимать на веру официальную
теорию, чья весомость заключается главным образом не в доказательности,
а в том, что "классическая теория" просто-напросто устоялась за долгие
века. Достигнув стадии, на которой любые возражения перебиваются желез-
ным вроде бы аргументом: " Помилуйте, но ведь это ВСЕМ ИЗВЕСТНО!"
"всем известно" было, что Солнце вертится вокруг Земли. Двести лет назад
Французская Академия наук в официальной бумаге высмеяла тех, кто верил в
падающие с неба камни. Академиков, в общем, не стоит судить слишком
строго: и в самом деле "всем известно" было, что небо представляет собою
не твердь, а воздух, где камням неоткуда взяться. Одно немаловажное
уточнение: никому не было известно, что за пределами атмосферы как раз и
летают камни, способные частенько падать на землю...
книги которого справедливо взята эпиграфом к данной главе, оставил инте-
реснейшую работу как раз по интересующему нас вопросу: как оценить сте-
пень достоверности тех или иных исторических фактов [89]?
А.Б.) утверждения, никогда не служит тот факт, что их содержание было
дано ему источником". Считая, что, кроме механического восприятия запе-
чатленных древним хронистом фактов, историк должен еще учитывать "досто-
верность" в качестве пробного камня, с помощью которого мы решаем, явля-
ются ли эти факты истинными, Коллингвуд приводит пример: "Светоний гово-
рит мне, что Нерон одно время намеревался убрать римские легионы из Бри-
тании. Я отвергаю это свидетельство Светония не потому, что какой-нибудь
более совершенный источник противоречит ему, ибо, конечно, у меня нет
таких источников. Я отвергаю его, ибо, реконструируя политику Нерона по
сочинениям Тацита, Я НЕ МОГУ СЧИТАТЬ, что Светоний прав... я могу вклю-
чить то, о чем поведал Тацит, в собственную связную и цельную картину
событий и не могу этого сделать с рассказами Светония".
собственной версии - при условии, что она не противоречит логике, здра-
вому смыслу, тому, что нам в общих чертах известно о данной эпохе. Ска-
жем, можно с большой степенью вероятности утверждать: человек, исповеду-
ющий христианство, никогда не прикажет казнить другого человека за отказ
поклониться языческим богам. Однако в повествованиях о "злых татарцвьях"
мы еще столкнемся с этим парадоксом: христианин-хан из Золотой Орды
вдруг велит казнить русского князя-христианина за отказ поклониться язы-
ческому кумиру...
вовсе не христианин, либо эта история - выдумка...
получил ложную информацию, эта надпись неверно прочтена плохим специа-
листом по эпиграфике, этот черепок смещен из своего временного слоя нео-
пытным археологом, а тот - невинным кроликом. Критически мыслящий Исто-
рик должен выявить и исправить все подобные искажения. И делает он это,
только решая для себя, является ли картина прошлого, создаваемая на ос-
нове данного свидетельства, связной и непрерывной картиной, имеющей ис-
торический смысл".
летописям, забывая, что писали их люди. Обуреваемые всеми человеческими
страстями - от желания написать лишнюю, высосанную из пальца гадость про
нелюбимого боярина до умышленного искажения истины по приказу своего
князя, с которым не больно-то И поспоришь. Предубеждения и ложная инфор-
мация... Любопытно, что на родине Коллингвуда, в Англии, во время первой
мировой войны родился любопытный миф о полках регулярной русской армии,
которые, высадившись где-то на севере Британии, походным маршем прошли к
Ла-Маншу, спеша помочь союзникам, после чего переправились во Францию и
ринулись в бои с "проклятыми бошами".
морем, без захода в Англию. И тем не менее британские писатели и журна-
листы не единожды сталкивались с "очевидцами", своими глазами зрившими,
как шагали с бодрой незнакомой песней русские усачисоюзники...
пись о "проследовавших через Англию русских" к историку следующей циви-
лизации, веке в XXIII разбирающем жалкие остатки письмен предшественни-
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Мурич Виктор
Роллинс Джеймс
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий