Чтение 24–й страницы книги ~Зыбучий песок~

- Не знал, что ты пьешь, - неуклюже пошутил Пол, однако принял чашку с
нетерпеливой благодарностью.

- Ну конечно, меня с детства пугали алкоголем, однако учили думать
своей головой, вот я и думаю, что тебе надо выпить. Садись и рассказывай
дяде Мирзе все, как на духу.

Запинаясь и путаясь, Пол подчинился. Мирза внимательно слушал. В самом
конце рассказа он вскочил на ноги.

- Это ты из-за часов так громко ругался?

Пол кивнул.

- Ясно. Слушать их всю ночь - как раз то, что тебе нужно. Это твоя
сумка?

Забирай и уходи.

- Но :

- Я сегодня дежурю, а не ты. Вот с этой самой минуты. И вали побыстрее,
пока я добрый.

"Боже, храни Мирзу. Хотя не знаю, что лучше, ругаться дома с Айрис или не
спать в больнице:"

Фонари не горели вдоль всей улицы; местная власть в приступе экономии
решила выключать их в полночь. Разворачиваясь перед домом, он приглушил
свет фар. Все окна были темны.

"Может отложить до утра, пока она спит? Лечь в гостиной на диване?"

Он неслышно подошел к двери. Как Айрис попала в дом? Разбитых окон не
видно.

Наверно он не закрыл кухонную дверь; он очень торопился утром.

Пол едва успел повесить на вешалку плащ, когда зажегся свет, и Айрис
появилась на лестнице в короткой прозрачной пижаме.

- Ну, - сказала она. - Как же твое важное дежурство?

Жмурясь от яркого света, Пол растерянно смотрел на нее. Почему-то за
время отсутствия он зрительно представлял ее только при полном параде и
косметике; и сейчас ее лицо, вычищенное перед сном и лоснящееся от
какого-то ночного крема, казалось ему лицом посторонней женщины с тем же
именем. Он ответил:

- Я сказал Мирзе, что ты приехала, и он вызвался подежурить вместо меня.

- Кому сказал? - Она спустилась с последних ступенек, обхватив себя
руками, словно хотела закрыться от его взгляда.

"Как там говорил Мирза: "очаровательная, но неприветливая": Не уверен,
что "очаровательная" подходящее слово. Хорошенькая, да : наверно."

С опозданием, но он все же ответил на ее вопрос.

- Моему другу пакистанцу, которого ты так грубо тогда встретила.

Она застыла на месте. Возможно, она собиралась поцеловать его и не
выяснять подробности, но такой ответ менял дело.

- Если бы я знала, какая встреча ждет меня дома, я бы вообще не
приезжала! Битый час проторчать на вокзале, а когда, наконец, дозвонилась,
ты не только не приехал, но даже не соизволил поговорить и убежал к своим
драгоценным психам!

- Но ты же как-то добралась до дома? - огрызнулся Пол. - Наверное, как
следует поискала и нашла ключи!

- Ничего подобного! Мы с таксистом обошли дом, и увидели, что кухонная
дверь не заперта. Кто хочешь заходи и бери все, что угодно.

"Не лежит у меня душа. И нет сил грести против течения."

Пол повернулся и упал в кресло.

- Прости, что разочаровываю, - устало сказал он, - но я не могу
ругаться. Я только что еле увернулся от сумасшедшего с битой бутылкой в
руке.

- Что?

- То, что слышишь. Он угрожал сестре. Именно поэтому я убежал от
телефона, и именно поэтому, не собираюсь извиняться за то, что не забрал
тебя с вокзала.

- Ты серьезно? - спросила она совсем другим голосом.

- Нет. Это я так шучу. Я провел прекрасный вечер, и сам не понимаю,
почему до сих пор не визжу от восторга.

- Дорогой, ну я же не знала, - произнесла Айрис после паузы. Она стала
неуверенно приближаться, вглядываясь в его отчужденное лицо. - Господи,
это ужасно: Послушай: ах: Берти Пэрсон дала мне с собой бутылку водки.
Хочешь?

"Я сам не знаю, чего хочу. Только выйти. Остановите мир, я сойду."

Равнодушный ко всему, он сидел в кресле, сумев заставить себя только
зажечь сигарету, пока она бегала в спальню за халатом и наливала в стаканы
водку.

- Кто это был?

- Парень по имени Рили. Я думал, он уже поправляется, последнее время с
ним все было в порядке. Я ошибся.

- Как это получилось? - Она вложила ему в руку стакан, потом сняла с
соседнего кресла подушку и устроилась у его ног, помешивая угли в камине,
который разожгла, наверное, когда приехала.

- Он хотел поцеловать сестру. Сестру Вудсайд. Ты видела ее на
рождественских танцах. Симпатичная, но очень высокая, почти с меня ростом.

Она положила кочергу и теперь сидела, обхватив руками колени. Голубые
глаза, не отрываясь смотрели на Пола, большие и влажные.

- Наверно, это очень противно.

- Противно! - он коротко рассмеялся. - Ты когда-нибудь видела битую
бутылку перед глазами?

- Расскажи, как все было, - настойчиво сказала она, прижимаясь к его
ноге.

"Откуда это неожиданное волнение? Я не видел тебя такой уже почти год!"

Автоматически, пока рассказывал всю историю, он проанализировал причину
и проклял свою профессию, которая заставила его это сделать.

"А ведь это тебя возбуждает. Кровь бегает быстрее. Мысль о том, как
Рили заставлял сестру Вудсайд себя поцеловать: ты дышишь часто и с легким
хрипом. Я же слышу."

Он опрокинул в рот остатки водки и грубо сунул руку в вырез ее халата,
нащупывая пальцами сосок. Прикосновение заставило ее напрячься и
задрожать. Он швырнул окурок в камин и сполз с кресла на пол.

- Пол: - сказала она, но слова захлебнулись в волосах, которые из-за
его движений упали ей на лицо.

- Молчи, - проговорил он, проводя губами по ее шее. - Я не видел тебя
две недели, еще два дюйма, и не увидел бы никогда вообще. А теперь я хочу
это отметить.

- Но я:

Губы ее еще пытались протестовать, а руки сами срывали с него одежду.

"Господи. Женаты четыре года, почти пять, и выяснить это после того,
как меня чуть не убили."

Это была его последняя мысль, прежде чем он полностью отдался толчкам
ее тела под собой.

21

Воскресный день выдался прохладным и по-весеннему солнечным, они с Айрис
съездили в Ладло, а на обратном пути с удовольствием пообедали в
Корнминстере.

Другой Пол Фидлер держался на расстоянии; здесь, среди просыпающейся от
зимней летаргии природы, мысли о смерти и слепоте уходили, отгоняемые
свежей зеленью на деревьях и солнечными бликами над живыми изгородями.

Но когда Пол пришел в понедельник на работу, "второе я" вернулось и
прочно поселилось где-то на краю сознания. Мобилизовав всю свою волю, он
разгреб до удобоваримых пропорций накопившиеся дела и только тогда
позволил себе взяться за то, что занимало все его мысли: что делать с
Арчин, чтобы хоть как-то отблагодарить ее за все, чем он ей обязан.

Он достал блокнот и стал набрасывать нечто, получившее грандиозное
название "Проект Арчин". Почти тотчас зазвонил телефон.

Досадуя на помеху, он снял трубку.

- Это Барри Тимберлоу, - произнес голос. - Вы, кажется, меня искали. Я
звонил в субботу, но вас не застал.

"Ну, конечно, я сорвался в Бликхем и совсем о нем забыл."

- Мне нужна небольшая консультация, - сказал Пол. - У нас есть больная,
которая совершенно не говорит по-английски, а я хочу измерить ее
коэффициент интеллекта.

Несколько секунд в трубке было тихо.

- Понимаете, - сказал, наконец, Тимберлоу, - это не совсем по моей
специальности. Я знаю, как оценивать интеллект у детей, потому что это
часть моего: гм: арсенала, но: Вы имеете в виду взрослую больную?

- Да.

Тимберлоу пощелкал языком.

- М-да: Ага! Похоже, вы все-таки обратились по адресу. Я был недавно на
конгрессе и прихватил оттуда материалы об тестах на коэффициент интеллекта
для глухонемых взрослых. Там должны быть какие-то подходящие невербальные
таблицы:

Есть. Корреляция коэффициента g различных методов тестирования с
полностью исключенной вербальной составляющей. Это должно подойти.

- Идеально, - согласился Пол.

- Тогда я их вам одолжу на время, - пообещал Тимберлоу и повесил трубку.

Пол, довольный, вернулся к прерванному занятию.

Для начала он решил перечислить все известные ему факты в том порядке,
в котором они проявлялись, как сыщик из детективного романа собирает
воедино улики. В результате картина может и прояснится, но пока он
чувствовал себя совершенно сбитым с толку.

"Она спокойно переносит магнитофон, но боится фотокамер. И, господи,