Чтение 24–й страницы книги ~Герои Малахова кургана~

Митральеза начинает подвывать, ее волнение, видимо, усиливается.

-- Что такое сегодня с собачкой? -- говорит капитан Шампобер своему
товарищу. -- Она что-то чует!

Собака, видя, что никто не понимает причины ее волнения, садится,
испускает долгий печальный вой и одним прыжком исчезает в темноте.

Добрая собака, верный друг человека, присоединилась к одинокому зуаву,
который страдает и борется с судьбой. Найдя его в воронке, Митральеза
ласкается к нему, лижет ему руки и, наконец, ложится около него с довольным
видом.

Потом они идут по дороге к кладбищу -- человек, согнувшись под своим
мешком, собака, прыгая около него.

На другое утро собака не вернулась в батарею и была зачислена в...
дезертиры.

ГЛАВА VIII

Дезертир. -- Генерал Боске. -- Его сомнения. -- Зима. -- Непримиримые
враги. -- Призрак или действительность? -- Добрый гений. -- Англичане
атакуют. -- Кровавая битва. -- Диверсия. -- Русский и зуав. -- Пение
шакалов. -- Их двое. -- Сорви-голова. -- Он явился.

Обвиняемый в серьезном преступлении, Сорви-голова скрылся, предпочел
постыдное бегство смерти. Он -- дезертир. Скоро его будут судить, даже
отсутствующего, вычеркнут его имя из списков легионеров, из состава армии.

Весь корпус офицеров с полковником во главе требуют суда над
дезертиром. Только один генерал Боске колеблется, считает это
преждевременным.

Несмотря на улики, генерал Боске сомневается, потому что питает большое
доверие к смелому зуаву, командиру адского патруля. Умный и хитрый Боске
умеет понимать людей и взвешивать обстоятельства.

Таинственное, запутанное дело Сорви-головы тревожит его совесть.

-- Я думаю, мой милый, что вы слишком спешите! -- говорит он
полковнику.

-- Но, генерал, ведь это мистификация!

-- Почем знать, быть может, Сорви-голова сам сделался жертвой
мистификации!

-- Видите ли, генерал, несчастный не думал, что мы отправимся туда...
проверить его!

-- Вы уверены в этом?

-- Да, генерал. Это была удивительная наивность с моей стороны. Черт
возьми! Мы выглядели совершенными дураками, когда поняли, что вся эта
история не более чем фарс!

-- Да, конечно, ваше самолюбие было задето, вам было досадно, но все
это не мешало вам видеть вещи в истинном свете. Во всяком случае, нужно
подождать!

Ждали очень долго.

Между тем началась суровая зима. Ветер, дождь, холод, грязь! Какое
терпение, какую твердость должны иметь бедные солдаты, которые
безостановочно роют землю! Роют сверху и снизу, проводя целые дни в
траншеях, чтобы отвоевать несколько метров земли!

В промежутках стреляют из пушек, ружей, мортир. С обеих сторон огромные
жертвы. Молодые, старые храбрецы, отборные смельчаки обеих наций гибнут,
гибнут без конца! Снаряды, раны, болезни уносят людей. Ожесточение растет.
Если атаки отличаются особой яростью, то и сопротивление полно отчаянной
отваги. Всем понятно, что кампания будет долгая и убийственно трудная!

Под дождем, под снегом войска ждут лучших времен которые никогда не
настанут. О Сорви-голове ничего не слышно. Конечно, это не значит, что его
забыли. Никогда раньше не говорили о нем так много, как теперь! Три недели
как исчез Сорви-голова, а его имя у всех на устах. Он сделался легендарной
личностью.

Однажды ночью, при свете звезд, двое часовых заметили зуава, вернее,
тень его, в сопровождении собаки... Казалось, он не шел, а скользил...
Остановившись в двадцати шагах от солдат, призрак закричал им странным
голосом, похожим на сдержанное рыдание:

-- Тревога! Русские!

Это было верно. Глубокой ночью неприятельский батальон подкрадывается к
французам, чтобы уничтожить часовых, овладеть траншеей и заклепать орудия.

Предупрежденные часовые не медлят, стреляют и кричат:

-- К оружию!

Неожиданная атака отбита.

Спустя три дня часовые-артиллеристы батареи номер три слышат крик:

-- Берегитесь, канониры! Берегитесь!

Бригадир высовывает голову в амбразуру и при блеске ракеты видит
огромный силуэт человека, сопровождаемый каким-то чудовищным животным.
Призрачная, огромная до ужаса тень! Оба скользят и исчезают в темноте. Через
минуту гремят пушки с русского бастиона, маскируя новую вылазку русских. Но
в батарее уже приняты все меры, русские встречены орудийным залпом и
отступают.

Несколько ночей спустя новая тревога.

Французы работают в траншее, храня глубокое молчание, как вдруг около
них раздается выстрел из карабина и крик:

-- Берегитесь, саперы! Русские!

Работающие бросают кирки и лопаты, хватают ружья и отбивают нападение.

Целый ряд таких фактов. Какое- то таинственное сверхъестественное
вмешательство! Но кто он, этот таинственный человек, пренебрегающий всякой
опасностью и охраняющий французскую армию?

-- Это похоже на Сорви-голову! -- говорят солдаты.

-- Да, Сорви-голова или его призрак!

Рассказы о нем продолжаются, дополняются и превращаются в легенды.

Призрак-зуав, который бродит каждую ночь около французов, молчаливый,
неуловимый, таинственный, -- добрый гений армии!

Это продолжается до памятной ночи страшной атаки на подкрепления
англичан.

День прошел тихо. Вдруг целый ураган гранат, бомб, ядер обрушивается на
английские линии, траншеи, ломает пушки и калечит людей. Малахов курган,
третий и второй бастионы стреляют изо всех орудий и извергают столбы огня,
словно кратеры.

Паника продолжается недолго. Англичане оправляются и отвечают выстрелом
на выстрел. Но у них только половина наличного состава людей. Смертельные
раны и болезни унесли много народу. Могут ли они долго продержаться?

Увы! Они отступают, покидают посты...

Русские стремительно наступают...

-- Русские! Русские!

Внезапно со стороны французского лагеря взмывает вверх сигнальная
ракета...

Трубы звучат... Тревога!

Три тысячи человек выскакивают из палаток и хватают оружие.

Охотники, пехотинцы, зуавы бегут на помощь союзникам. Пора! Русские
обрушиваются, как ливень, испуская дикий крик.

Страшный залп! Обе массы войск сталкиваются и бьются, как звери.

На рассвете ожесточеннейший бой продолжается. Русские не отступают ни
на шаг. Все смешивается в какой-то ужасающий хаос. Русские бастионы
буквально осыпают ядрами и бомбами французские траншеи.

Восходящее бледное декабрьское солнце освещает отвратительную бойню.

В этот момент раздается ужасный взрыв, земля дрожит под ногами
сражающихся. В углу севастопольского кладбища поднимается целый столб огня и
дыма.

Шум битвы затих. Наступила мертвая тишина. На севастопольских
укреплениях раздаются тревожные сигналы труб и барабанов. По-видимому,
случилось что-то серьезное. Русские офицеры подносят к губам свистки. Звучит
резкий продолжительный свист.

Солдаты останавливаются и отступают.

Все облегченно вздыхают, никто не думает о преследовании. Каждый
торопится в свой лагерь, не понимая причины этой паники. Что случилось у
русских? Вероятно, взрыв порохового погреба. Нет, хуже. Взорван знаменитый
люнет с двенадцатью пушками и мортирами -- совершенно уничтожен, истреблен!
Ничего не осталось, кроме огромной ямы -- страшной бреши в севастопольских
укреплениях.

Если бы у французов было больше людей, какой это был бы прекрасный
случай для атаки! Но это невозможно!

Проходит полчаса. Белый флаг развевается на бастионе русских.
Передышка!

С французской стороны тоже водружается белый флаг. Отряды выходят
подбирать раненых и убитых.

Мир на несколько минут! Горькая ирония! Англичане, французы и русские
выходят из своих прикрытий.

На виду двух армий появляется странная группа: два человека и собака.
Они выходят буквально из-под земли и видны всем. Один из них -- человек
среднего роста, с бородой, в русской шинели и фуражке. Другой -- такого же
роста, тоже с бородой, одет в форму зуава. На груди его сверкает крест
Почетного Легиона. Но вид его ужасен! Этот капрал зуавов едва тащит ноги и
не хочет идти. Руки у него связаны за спиной, как у преступника, голова
опущена, феска надета, как чепец.

Волей-неволей он должен идти. На шее у него узлом завязана веревка,
которую русский намотал себе на руку и тащит его.

Очевидно, русский наслаждается унижением зуава и кричит ему
по-французски:

-- Ну, двигайся, негодяй! Подвигайся вперед!

Зуав пытается упираться, но собака кусает за ноги и ворчит. Кое-как,