13
быстро терял сознание. Его отливали, но ненадолго, мрак опять застилал
сознание, тело не реагировало ни на ременные чересседельники, ни на
специальные стальные щипцы, которыми Будила сдирал с пальцев ногти.
Напрасно провозившись так с полчаса, двое полицейских вытащили Сотникова
из помещения и бросили в ту камеру, к старосте.
окровавленными кистями рук и тихо стонал. Сознание то возвращалось к нему,
то пропадало. Когда за дверью утихли шаги полицейских, к нему на коленях
подполз староста Петр.
знакомым, но истерзанное его сознание уже не в состоянии было восстановить
в памяти, кто этот человек. Впрочем, человек вроде был расположен к нему,
Сотников почувствовал это по голосу и попросил:
дверь.
И он ничего не просил больше, погружаясь в забытье и оставаясь один на
один со своими муками. Все время очень хотелось пить. Какой-то густой
знойный туман обволакивал все вокруг, Сотников долго тащился в нем на
ватных ногах, пока не увидел у забора колодец с ведром на цепи. Такими же
ватными, бессильными руками он опускал это ведро в колодец, как вдруг из
его черной бездны с тревожным фырканьем бросился врассыпную шустрый
кошачий выводок. Сотников терпеть не мог кошек и почти в испуге отпрянул
от сруба, медленно приходя в себя. Затем он каким-то образом очутился на
улице их довоенного городка и вдруг увидел перед собой Редькина,
давнишнего своего ординарца, как раз несшего связку мокрых, наполненных
водой фляг. Сотников схватился за одну из них, но фляга в его руках сразу
же превратилась в противогазную сумку, а в сумке какая же вода...
мучительно пил. Но вода была теплая, невкусная, она не утоляла жажды,
только противно наполняла желудок. Вожделенное это питье не принесло ему
облегчения, лишь усилило муки, его стало тошнить. Было очень жарко от
полуденного солнца, в окопчике, где он стоял, всюду пересыпался
раскаленный песок с клочками сухой колючей травы. Он ничуть еще не
напился, как рядом послышался окрик руководителя стрельбами полковника
Логинова: "Темп! Темп!" Сотникова это удивило и обеспокоило одновременно:
показалось странным, как он мог отвлечься на этот водопой во время
стрельбы? Он испугался, что не уложится в темп подачи команд, который
вместо полагавшихся шести - десяти секунд, наверно, перевалил за минуту.
которой едва пробивались ускользающие причудливые образы, усиливающие и
без того нестерпимые его страдания...
соломе, с головы до пят накрытый шинелью. Рыбак сразу же опустился рядом,
откинул полу шинели, поправил ему руку. Сломанные пальцы Сотникова
слиплись в кровавых сгустках, и он ужаснулся при мысли, что то же самое
могли сделать и с ним. На первый раз расправа каким-то образом миновала
его. Но что будет завтра?
запирал дверь.
опустился на солому в углу.
Сделалось очень тихо, и стало слышно, как неподалеку, в подвале, кто-то
тихонько плакал - короткие всхлипывания, паузы, - наверно, ребенок или,
возможно, женщина. На соломе все еще в забытьи промычал что-то Сотников.
четко и счастливо: если Сотников умрет, то его, Рыбака, шансы значительно
улучшатся. Он сможет сказать что вздумается, других здесь свидетелей нет.
думал, неизменно возвращался к мысли, что так будет лучше ему, Рыбаку, да
и самому Сотникову, которому после всего, что случилось, все равно уже не
жить. А Рыбак, может, еще и вывернется я тогда уж наверняка рассчитается с
этими сволочами за его жизнь и за свои страхи тоже. Он вовсе не собирался
выдавать им партизанских секретов, ни тем более поступать в полицию, хотя
и понимал, что уклониться от нее, видно, будет не просто. Но ему важно
было выиграть время - все зависело от того, сколько дней он сумеет
продержаться в этом подвале.
нет, не вытянет. Тут и с крепким здоровьем недолго загнуться, где уж ему!
намекнул старик.
ответил:
непрошеных пророчеств этого человека: откуда ему знать, простят или нет? У
него шел зачет по особому от прочих счету, в благотворную силу которого он
почти что поверил и старался подробнее все обдумать.
только он сосредоточился на своих заботах, как по ступенькам опять
застучали каблуки. Шаги замерли возле их камеры, громыхнул засов, и на
пороге вырос тот самый Стась.
старый хрен, марш к Будиле!
круглый котелок с холодной водой. Петр из угла недоуменно уставился на
Стася.
вышел из камеры. Все с тем же грохотом захлопнулась тяжелая дверь.
стонал. Тогда он одною рукой наклонил котелок, а другой приподнял голову
Сотникова и немного влил в его рот воды. Сотников вздрогнул, но тут же
жадно припал губами к шершавому краю котелка, несколько раз сдавленно,
трудно глотнул.
выпил еще и пластом слег на солому.
рассеянно вслушиваясь в шумное дыхание товарища, которое, однако, помалу
выравнивалось.
товарищу, почему его не пытали.
едва выделялось в сумерках на серой соломе. В груди все хрипело. И тогда
Рыбаку пришло в голову, что, пока имеется такая возможность, надо бы кое о
чем условиться относительно предстоящих допросов.
удивленно раскрыл глаза - широкие белки в глазницах тускло блеснули
отраженным светом. - Только нам надо говорить одно. Прежде всего - шли за
продуктами. Хутор сожжен, притопали к Лесинам, ну и...
тихо. Только сверху доносились голоса и шаги, как раз над их камерой. Но
сверху его не услышат.
группы Дубового, он сейчас в Борковском лесу. Пусть проверят.
Прозоров Александр
Куликов Роман
Панов Вадим
Корнев Павел
Буркатовский Сергей
Шилова Юлия