конечно, тоже, но с ним невозможно было ничего сделать. Он и сейчас стоит
около автострады и медленно разрушается. Я перевела дом на имя Марио,
когда мне пришлось уехать из Италии в начале войны. Я думаю, он время от
времени привозит туда женщин на уик-энд - в старинный фамильный раlazzo.
Он так и называет его - "Палаццо Висконти" (он немного сноб, в отличие от
своего отца). В один прекрасный день понадобится проложить дорогу к
автостраде, и тогда государство вынуждено будет выплатить ему компенсацию,
если он докажет, что в доме живут.
придает большого значения богослужениям. Он даже настаивал на том, чтобы я
перешла в католичество. Деньги в семье принадлежали его жене, и мистеру
Висконти приходилось туго, пока он не прибрал к рукам все, что оставил мне
Джо. Я в то время была очень легкомысленной, а мистер Висконти как никто
умел внушить доверие. Мне повезло, что дом так и не купили и, хотя бы
временно, я им могла воспользоваться. У мистера Висконти была идея
поставлять свежие овощи - в основном, конечно, помидоры - Саудовской
Аравии. Вначале я искренне верила, что мистер Висконти таким образом
увеличит наше состояние. Даже жена дала ему в долг. Никогда не забуду
совещаний в "Эксельсиоре" в Риме с какими-то знатными арабами в длинных
одеждах. Каждый привозил с собой с дюжину жен и дегустатора. Мистер
Висконти снимал целый этаж в "Эксельсиоре" - можешь себе представить,
какую брешь это пробило в наследстве Джо? Но все было очень романтично, до
поры до времени. Я много тогда развлекалась. Мистер Висконти никому не
давал скучать. Он убедил Ватикан вложить деньги в эти овощи, и на коктейли
в "Грандотель" приходили даже кардиналы. На месте отеля некогда был
монастырь, и, мне кажется, они должны были чувствовать себя там как дома.
У дверей их встречали привратники с высокими свечами. Ты не представляешь,
что это было за зрелище, когда съезжались арабы с кардиналами: белые
бурнусы, алые шапки, поклоны, объятия, коленопреклоненная администрация,
целование колец и благословения. Арабы, как и положено, пили только
апельсиновый сок, а дегустаторы стояли у бара и пробовали из каждого
кувшина, по временам перехватывая потихоньку виски с содовой. Все были в
восторге от этих приемов, но только арабы, как потом выяснилось, могли
себе позволить подобные развлечения.
справедливость, часть моих он положил на имя Марио. Ему, естественно,
пришлось исчезнуть ненадолго, но после того, как все немного улеглось, он
вернулся обратно. Как ты, наверное, помнишь, Ватикан заключил очень
выгодную сделку с Муссолини, так что все, что они потеряли из-за мистера
Висконти, было сущей ерундой. Он оставил мне столько денег, чтобы жить в
скромном достатке, но скромность никогда не была моим жизненным стилем.
После исчезновения мистера Висконти жизнь стала страшно однообразной. Я
даже съездила в Гавану, я тебе об этом уже рассказывала, а потом вернулась
обратно в Париж - Марио учился у иезуитов в Милане. И там я познакомилась
с мсье Дамбрезом. Но когда все с ним было кончено, я поехала в Рим. Я не
теряла надежды, что в один прекрасный день мистер Висконти объявится
снова. Я сняла двухкомнатную квартиру и нашла работу на полставки в
заведении, расположенном за редакцией "Мессаджеро". Жизнь показалась мне
слишком буржуазной после всех арабов и кардиналов. Я была избалована
обществом Каррана и мистера Висконти. Никакие другие мужчины не умели так
развлечь и позабавить меня. Бедняжка Вордсворт! Он ни в какое сравнение с
ними не идет! - Она рассмеялась очень задорно и положила руку мне на
колено. - А потом, хвала всевышнему, как любит говорить Вордсворт, когда я
отрабатывала свои несколько часов позади "Мессаджеро", в зал вошел - кто
бы ты думал? - мистер Висконти. Чистая случайность. Он не ожидал меня
увидеть. Но как же мы обрадовались друг другу. Так обрадовались!
Встретиться снова! Девушки с удивлением смотрели, как мы взялись за руки и
начали танцевать прямо между диванами. Был час ночи. Мы не поднялись
наверх, а сразу вышли на улицу. Там был фонтанчик для питья в форме
звериной морды, и мистер Висконти обрызгал мне лицо водой и потом
поцеловал меня.
диваны?
тогда? Мы были снова вместе, и он брызгал и брызгал в меня водой, а потом
целовал, и так без конца.
поступил?
[предместье Венеции, последняя железнодорожная станция], но самого города
пока не было видно, только высокие трубы и газовое пламя над ними, еле
различимое в предвечерних лучах солнца. Я не был подготовлен к взрыву со
стороны тетушки.
разбившим вазу, которую она в течение многих лет берегла за красоту и
связанные с ней воспоминания.
человека. Можешь сожалеть о своих поступках, если тебе нравится -
упиваться жалостью к себе, но только не смей никого презирать. Никогда не
считай, что ты лучше других. Как ты думаешь, что я делала в доме за
"Мессаджеро"? Надувала людей, разве не так? Так почему бы мистеру Висконти
не надуть меня? Ты-то, конечно, не надул ни одного человека за всю свою
жизнь, жизнь мелкого провинциального банковского служащего, потому что
тебе никогда ничего сильно и не хотелось: ни денег, ни даже женщины. Ты
смотрел за чужими деньгами, как нянька, которая смотрит за чужими детьми.
Я так и вижу тебя в твоей клетке, аккуратно складывающего пачки
пятифунтовых банкнотов прежде, чем выдать их владельцу. Анжелика,
безусловно, воспитала тебя в своем вкусе. Твоему бедному отцу не было дано
возможности заняться твоим воспитанием. А он тоже был обманщик, и мне
хотелось, чтобы ты был таким же. Тогда, может, у нас и было бы что-то
общее.
в Венеции, но оставалась Тули, и я чувствовал себя ответственным за нее.
Облезлая станция со всей ее грязью и шумом надвинулась на нас со всех
сторон.
даму одну - она сидела на диване, сердито глядя перед собой. Но когда я
закрывал дверь купе, мне показалось, что я слышу смех.
14
почувствовал необходимость побыть одному, чтобы собраться с мыслями.
Поэтому я спустился на перрон и стал оглядываться в поисках съестного. Это
была последняя возможность запастись едой до Белграда, куда поезд должен
был прибыть утром. Я увидел тележку и купил шесть булочек с ветчиной,
бутылку кьянти и несколько пирожных - все это не идет ни в какое сравнение
с "Петушком", подумал я с грустью, да и сама станция уж больно унылая.
Путешествие, выходит, просто пустая трата времени. Наступил тот
предвечерний час, когда солнце уже не палит и тени ложатся на маленькую
лужайку в моем саду, тот час, когда я обычно беру желтую лейку и наливаю в
нее воду из садового крана...
продавец не пожелал взять бумажный фунт и я был вынужден дать ему два
доллара, из тех, что хранил в бумажнике на всякий случай, после чего он
отказался дать сдачу, хотя я прекрасно знал курс и сказал ему, что он
должен мне еще лиру.
сказала Тули.
Фовизм [течение во французской живописи начала XX века; от французского
fauve - дикий], - добавила она с вызовом.
Ему хочется пропустить через себя Восток, прежде чем приступить к
осуществлению своего главного замысла. Давайте-ка я возьму кока-колу.
стемнело и ничего не было видно - поезд мог с успехом отходить из Клапама
в Лондон. Тули сидела у меня в купе и пила свою кока-колу. Я спросил ее, в
чем состоит замысел ее друга.
название консервированных продуктов филиала одноименной американской
фирмы] в обалденном цвете, так чтобы какой-нибудь богатый человек в каждой
комнате своего дома мог повесить их, как раньше вешали семейные портреты -
ну, допустим, рыбный в спальне, картофельный в столовой, луковый в
гостиной... И все в обалденном цвете, сплошной фовизм. Консервные банки
объединяют все это как бы воедино - понятно, о чем говорю? Это создаст,
ну, как бы цельность: не надо каждый раз менять настрой при переходе из
одной комнаты в другую. Как бывает, если у вас в одной комнате висит де
Доставалов Александр
Адамов Григорий
Мережковский Дмитрий
Майер Стефани
Посняков Андрей
Акунин Борис