Чтение 24–й страницы книги ~Две невесты на одно место~

- Шестнадцать, - с трудом выдавил из себя смущенный до последней стадии мальчик.

- Давно пора девушку завести, - кивнул Костя, - для здоровья с женщиной полезнее.

Игорь, ожидавший от отчима вопля и затрещин, настолько обалдел от дружелюбного, отеческого тона, Кости, что неожиданно признался:

- Да я пытался, только ничего с одноклассницами не получается, а с Франсуазой запросто!

- Это кто ж такая?

Игорь указал на календарь.

- Она.

- Ты ее так назвал или написано где? - удивился Костя.

И тут Игоря словно прорвало, едва не плача, он рассказал отчиму о своей любви к незнакомой манекенщице. Шофер обнял мальчика.

- Ты не переживай, я тоже когда-то в актрису влюбился, купил в ларьке фотку и прибалдел, дико красивой показалась. Пройдет это у тебя, и с девчонками наладится, лучше, впрочем, найди себе бабу постарше, всему научит.

Спустя месяца два после разговора Костя поехал в деревню, на рыбалку и прихватил с собой Игоря. Вечером на огонек к ним заглянула молодая вдова Катя, но это уже другая история.

- Значит, Константин... - завел было я.

- Костя давно умер, - оборвал меня Игорь, - а более никто про Франсуазу и не слыхивал.

Узнав мой голос в телефоне, Кока недовольно спросила:

- Ты раскаялся в содеянном?

- Абсолютно, и теперь хочу замолить вину перед Николеттой, - лихо соврал я.

- Молодец, - другим тоном ответила подружка маменьки.

- Решил преподнести Николетте кольцо.

- Ну.., ничего, - одобрила Кока, - с чем?

- Думаю, с сапфиром.

- Нонче в моде черные бриллианты.

- Если советуете этот камень, то послушаю вас.

- Вава, - оживилась Кока, - поверь уж мне, в магазинах лежат жук и жаба, поточные поделки. Нико, конечно, примет дешевый сувенирчик, от сына любая малость приятна, но ты же сильно провинился!

- Понимаю, - подхватил я, - поэтому и надумал обратиться к вам, решил заказать украшение по оригинальному, собственноручно разработанному дизайну.

- Bay, супер, - перешла на сленг подростков Кока, - но имей в виду, бриллиант меньше трех каратов не смотрится, а черный в особенности. Вот что, подъезжай ко мне, покажу журналы. Кстати, ювелира имеешь?

- Посоветовали Бориса Гофмайстера.

- Кого?

- Бориса Гофмайстера, - повторил я, - не слышали о таком?

- Деточка, - рассмеялась Кока, - я имела дела с Борькой, когда тебя еще даже в планах не было! Слышала ли я о Гофмайстере! О боги! Да такое могу о нем и всей его семейке рассказать! Приезжай, зайчик, нам будет о чем побалакать.

- Если через два часа?

- Ах, ангел мой, - засюсюкала Кока, - сегодня я сижу дома, маюсь головной болью, твой визит меня развлечет, но приготовься заранее, я выгляжу ужасно, под глазами синяки, лицо бледное, а косметику нанести сил нет, тебе, Вава, придется любоваться на уродку.

Я кашлянул, мне совершенно безразлично, какого размера синяки украшают обезьянью мордочку Коки и какой оттенок имеет ее кожа, главное, чтобы у милейшей дамы исправно работал язык. Впрочем, единственный не костлявый орган человеческого организма верой и правдой служит Коке, вербальная активность дамы поразительна. Сейчас эта особа выболтает мне о Гофмайстере абсолютно все, сообщит размер его рубашек и цвет нижнего белья. Что ж, поспешу к "информаторше", только по дороге завезу обувь Вере и Лизе.

Для начала я проверил наличие у себя в карманах жвачки, но предусмотрительность оказалась излишней, "глазки" обеих квартир были заклеены, девушки до сих пор не заметили залепленных отверстий.

Решив даже не снимать верхней одежды, я сначала сунулся к Лизе, вполне искренне воскликнув:

- Извини, бога ради, но не сумел привезти покупки раньше, на службе дел невпроворот.

Лиза выхватила из моих рук пакет.

- Похоже, ты сейчас вновь занят, - едко отметила она.

- Да, прости, увы, вынужден работать.

- Ага, я слышала не раз подобные высказывания от бывшего мужа-мерзавца, - заметила Лиза, - кстати, раньше у тебя имелось на меня время!

- Но мы же встречались лишь тогда, когда выкраивалась свободная минута, - напомнил я.

Лиза надула губки.

- Да уж! Нечего и вспоминать! Все мужики козлы!

Сначала ухаживают, упрашивают, ноют, стонут, плачут, а когда снисходишь до них и отдаешь свою руку, то, пожалуйста, мигом вспоминают о работе! До свидания! Катись на службу, больно надо с тобой в ресторан идти, сама отправлюсь ужинать. Давай деньги и. уматывай.

Я расстегнул кошелек.

- Сколько?

Цепкие пальчики Лизы выхватили портмоне.

- Крохобор! Еще до копейки посчитай и чек потребуй! Да уж, придется терпеть издевательства, моя жизнь теперь потечет в нищете. Кстати, шофер у подъезда?

- Кто?

- Водитель!

- Я сам за рулем.

- Вот он, мужской эгоизм, - покачала головой Лиза, одновременно вытряхивая из моего бумажника все содержимое до крошечной монетки, - речь идет не о тебе, а обо мне! Где МОЙ шофер?

- Понятия не имею. У тебя есть машина с наемным рулевым?

Лиза топнула ножкой.

- Хватит придуриваться. Ты должен обеспечить жене условия! Соблазнил, увел у мужа, теперь заботься. Хочу в ресторан! Сейчас же! О-о-о! Я несчастная, обездоленная нищенка, без авто! Как жить, а? И новой шубки нет!

Продолжая рыдать, Лиза, не забыв прихватить с собой отобранные купюры, унеслась в глубь квартиры.

Я воспользовался моментом и быстро ушел прочь. Эх, не зря в народе родилась шутка про то, что несложно увести чужую жену, трудно вернуть ее обратно. Если Лиза подобным образом вела себя с мужем, то бывший супруг сейчас находится просто в эйфорическом состоянии, избавился наконец от докуки и празднует на радостях. Впрочем, я Лизавету не уводил, замужества ей не обещал, наши отношения мирно прервались и никогда бы не возобновились, а тут беременность!

Отдышавшись в машине, я, воровато оглядываясь, вновь поднялся на тот же этаж и отдал Вере ее покупки.

- Ванечка, - заныла девица, - я борщик сварила, съешь тарелочку!

- Спасибо, я вполне сыт.

- Он на мясном бульоне.

- Благодарствую, не голоден.

- С чесночком и сметанкой.

Еще лучше! Представляю, как обрадуется Кока, когда учует от гостя аромат очень полезного, богатого фитонцидами овоща. Или чеснок не овощ? Ну, во всяком случае, к фруктам отнести его трудно.

- Не хочешь супчик, скушай макарончики, - наседала Вера, - а я пока тебе штаны поглажу, смотри, какие мятые!

- Брюки совершенно нормальные.

- Стрелок нет, твоя домработница, похоже, лентяйка, и пальто следует почистить, погоди-ка!

Продолжая тараторить. Вера выхватила из ящика стоящей в передней тумбочки щетку и принялась самым тщательным образом обрабатывать мою верхнюю одежду.

Я попытался оказать сопротивление, но девушка спокойно продолжала счищать только ей видимые пылинки, приговаривая:

- Мне, Ваня, стыдно, что ты таким ходишь, люди судачить начнут, мужик при бабе, а неухоженный.

Не успел я сообразить, что ответить на заявление о мужике при бабе, как Вера быстро присела и протерла мои ботинки.

- Это уже слишком, - возмутился я, - встань сейчас же.

- Милый, - воскликнула Вера, - обожди секундочку, только одну, хорошо? Сейчас отпущу тебя.

Я кивнул, девушка бросилась на кухню. Послышался звон, стук, потом Вера вновь выскочила в коридор, в руках она держала тарелку.

- Понимаю, ты торопишься, но съешь хоть немножко, просто попробуй!

Я открыл рот, чтобы отказаться, но тут глаза Веры начали медленно наполняться слезами. Не знаю, как другие представители сильного пола, а я совершенно теряюсь при виде плачущей девушки, поэтому покорно сказал:

- Хорошо, с удовольствием сниму пробу.

Мигом повеселев, Вера сунула мне в руки вилку.

- Как можно есть макароны без прожаренного куска мяса или котлеты? - попытался я сделать последнюю попытку, чтобы вырваться из гастрономических объятий Веры. Но ее глаза вновь увлажнились, поэтому мне пришлось подчиниться и приступить к трапезе.

Лучшее пирожное - котлета, это сказано про меня.

Иван Павлович Подушкин совершенно равнодушен к сладкому. Нет, я могу под настроение съесть мармеладку или кусок торта, но подобное желание бывает один, максимум два раза в год. Овощи и фрукты тоже оставляют меня равнодушным, из рыбы я люблю лишь семгу слабого посола и жирный палтус, но вот мясные изделия способен поглощать в больших количествах. Наверное, я капризен, потому что колбасу и сосиски терпеть не могу, но добрый кусок вырезки, свиная отбивная, домашняя буженина, тамбовский окорок, холодец с хреном - это замечательные вещи.

Кстати, многие женщины, приглашая к себе на ужин кавалера, делают огромную ошибку. Желая показать жениху свою хозяйственность, невесты старательно готовят экзотические блюда: салат из грецкого ореха с сельдереем и раковыми шейками, запеченные креветки с ананасом, мусс из тунца в апельсиновых корзиночках. А уж сладкое просто ошеломляет: торт со взбитыми сливками, бланманже, мильфей с шоколадным кремом! Но поверьте мне, большинство парней, откушав яства и старательно изобразив на лице восторг, на самом деле думают: "Ну и дура! Что за дрянь с черносливом лежит вон в той миске? Из чего приготовлено блюдо, и не понять - ни рыба, ни мясо, ни курица".

Если хотите привязать к себе мужчину при помощи кулинарной веревки, действуйте просто: жареная картошка, кусок мяса, пирожки с капустой, селедка, маринованные грибы. Да не поленитесь осторожно узнать, нет ли у гостя аллергии на какие-нибудь продукты. А то не так давно один из моих приятелей отведал у дамы рыбу под названием "морской черт", и замечательно начавшийся вечер закончился на больничной койке. Поэтому не экспериментируйте или не занимайтесь этим до свадьбы, потом, получив в свое распоряжение законного мужа, оттянетесь по полной программе, станете подносить по вечерам несчастному оладьи из тыквы с арбузными цукатами и обижать-. ся на супруга, не желающего поглощать лакомство.

Кстати, хорошо приготовить мясо - настоящее искусство, и многим, даже профессиональным поварам, не всегда удается вкусно пожарить вырезку, либо пересушат кусок, либо оставят практически сырым.

Но макароны, приготовленные Верой, оказались вне всяких похвал, и я проглотил их моментально.

Я почувствовал вкус помидоров, чеснока и оливкового масла.

- Понравилось?

- Не то слово! А что это? Как это называется?

- Я очень волновалась, что такое блюдо придется тебе не по душе, - вздохнула Вера, - прямо измучилась! Это - макароны по-сицилийски.

- До сих пор я считал, что лучше Андрея, шеф-повара ресторана "Крюк", никто не готовит, - признался я, - меня туда Славка Минаев водил, специально на филе-миньон. Но твои макароны и правда получились очень вкусные. Не хуже ресторанных изысков!

Вера просто засветилась от счастья.

- Говорят, что для итальянских блюд лучше брать макароны итальянские, - начала воодушевленно рассказывать Вера. - Но я больше люблю наши - "Макфа". Стоят недорого и ничем не хуже итальянских!

- Только мне кажется, что мучным злоупотреблять не стоит. Так и растолстеть недолго.

- Да что ты? От "Макфы" не растолстеешь! - воскликнула Вера. - У тебя устаревший стереотип относительно макарон. Вот смотри, что на упаковке написано: "из твердых сортов пшеницы", поэтому-то они не развариваются и сохраняют форму... Тебе правда понравилось, милый? - с тревогой повторила девушка.

- Очень, - успокоил я ее. - Но мне пора.

- А может, добавки? - спросила Вера с надеждой на то, что я все же решу задержаться.

- Давай лучше в следующий раз. Сейчас мне нужно бежать. Нет ни одной свободной минутки.

Оказавшись в лифте, я неожиданно почувствовал прилив энергии и невольно подумал, что в семейной жизни есть своя прелесть. Если вам посчастливится найти тихую спутницу, не особо болтливую, не эгоистичную, хорошую хозяйку и верную подругу, то, вполне вероятно, если в браке не появятся дети, проживете с женой счастливо. Главное, чтобы тебя понимали, и образование вкупе с происхождением второй половины тут особой роли не играют. Вот, допустим, Вера. Похоже, девушка в своей жизни не прочитала ни одной книги, но ведь сумела же она понять: я нестандартный индивидуум. Более того, сейчас я поостерегусь делать замечание о глупости девицы. Да, в первые наши встречи она вела себя более развязно, походила на наглых девочек, любительниц пить пиво в подъезде, но потом вдруг из уродливой гусеницы непостижимым образом начала вылупляться бабочка. Сегодня Верочка выглядела очень пристойно, без килограмма косметики на свежем личике, и еще она перестала говорить замечательное словечко "ихняя" и начала правильно ставить ударения. Если научить Веру достойно одеваться, дать ей некоторое образование, то...

Я потряс головой и сел в машину. Эх, Иван Павлович, ты, дружок, ближе к животному миру, чем полагаешь: попробовал вкуснейшее блюдо и растаял. Ну-ка, милейший, выбрось из головы Веру и рули к Коке, та небось уже извелась от желания вывалить все сплетни про Бориса Гофмайстера.

Глава 26

- Люди бывают умные и глупые, - щебетала маменькина подружка, вводя меня в гостиную, оформленную в удручающе мрачных, синих тонах. Верхний свет тут не горел, в помещении светил лишь один неяркий торшер, впрочем, это излюбленная уловка стареющих великосветских дам, не желающих демонстрировать пигментные пятна и морщины, испещряющие лицо, несмотря на все ботоксы, пилинги и подтяжки.

- Глупые людишки, - вещала Кока, - собирают рублики, предполагая, что к старости развяжут чулок, вывалят оттуда купюры и заживут без проблем. Ну почему никому из скупцов не приходит в голову элементарная мысль об инфляции? Не следует забывать, что мы граждане России, страны непредсказуемых событий, ну случится очередная реформа, введут новые деньги, и что будешь делать с ассигнациями? И во что вложить накопленное? Ну скажи, Ваня?

- В недвижимость, - поддержал я разговор, - купить квартиру, потом сдавать, на кусок икры хватит.

- Наивный ты, - вздохнула Кока, - молодой, неопытный. Издадут какой-нибудь закон и отнимут жилплощадь. Нет, лучше всего это, смотри!

Жестом фокусницы Кока открыла стоявшую на столике большую шкатулку из натуральной кожи. Множество камней засверкало разноцветными искрами.

- Драгоценности радуют душу, - воскликнула Кока, - и, кроме того, случись беда, всегда можно продать колечко, выменять его на хлеб. Только собирать надо не дешевку, а эксклюзив. Вот, допустим, этот браслет - золото, эмаль, сапфиры. Сделал его на заказ мой муж, пришлось хаму разориться, поскольку... Ладно, предыстория неинтересна, хотя и поучительна. Скажу тебе честно, никогда не устраивала супружнику скандалов с битьем посуды и расцарапыванием противной морды. Нет, узнав об очередной совершенной им гадости, начинала плакать, и этот потаскун рысил к ювелирам. Представляешь, он мне изменял! Ну не сволочь ли? Хотя в конечном итоге только лучше получилось, избегался и умер, а подарки остались. Так ему и надо, не катайся в чужих постелях, люби жену, которая посвятила тебе свою жизнь. Еще глянь на сережки, изумительная работа, мне их преподнес Эдик Лагуна, на память о двух днях, проведенных в Сочи. Боже, какие это были сутки! Мой хам отправился в командировку, а я... Впрочем, неинтересно тебе чужие откровения выслушивать.

Я спокойно рассматривал камни, все-таки женская логика непостижимая вещь. Муж Коки, преждевременно загнанный в могилу ревнивой, вздорной супружницей, за каждый поход налево расплачивался золотишком, а верная жена, рыдавшая от обиды и унижения, ухитрялась съездить на курорт с Эдиком и обрести в качестве платы за свое тело антикварные сережки. Впрочем, не станем никого осуждать, я пришел к Коке не читать мораль, а разузнать кое-какую информацию.

- Комплект сделал Гофмайстер? - приступил я к делу, прикидываясь наивным валенком.

- Этот? Нет, - затрясла головой Кока, - Борис работал намного лучше, к сожалению, у меня есть всего лишь одно ожерелье, состряпанное Гофмайстером.

Хотя, может, наоборот, к счастью. Вон оно, украшенное фигурками леопардов, это сейчас орнаментом из животных никого не удивишь, а в начале семидесятых я произвела фурор на приеме! Некоторые гостьи не стесняясь подходили и спрашивали: "Какая красота, никогда не встречала подобную", - а я спокойно отвечала: "Досталось от прабабки, ему и в самом деле цены нет". Борька умел делать вещи, обладал фантазией.

- Отчего же тогда вы не сообщили, что колье - работа Гофмайстера?

- Еще чего, - скривилась Кока, - антикварное украшение - это шикарно.

- А почему не заказывали больше у Бориса вещи?

Он дорого брал?

Кока закатила глаза.

- Заоблачную цену, но от клиентов отбоя не было.

Просто Мисюсь нарвалась на неприятность, и я решила не рисковать. Ладно, давай по порядку, слушай, котеночек, ах, нас остается все меньше и меньше, тех, кто знает правду, вот уйдем, и с нами на тот свет от-" правится и истина.

- Вам еще рано думать о смерти, - галантно заметил я, - молодые женщины не должны говорить о могиле.

- Твоя правда, дружочек, - воскликнула Кока, бросая взгляд в большое зеркало, занимавшее полстены гостиной, - еще промучаюсь тут лет сорок, пятьдесят, семьдесят. Может, книгу написать? Такое знаю, например, об Асе Купец, жене нынешнего...

- Лучше вернемся к Гофмайстеру, - напомнил я.

- Ах, Борька! Ну и жук, - затарахтела Кока, - отец его тоже ювелиркой занимался, жил в Петербурге. Но потом у старика Гофмайстера случилась некая неприятность, и он удрал в Москву.

Рассказ Коки, словно пьяный мужик, идущий из трактира домой, потек, спотыкаясь и частенько заваливаясь на сторону. Я, хорошо знающий Коку, не перебивал ее, просто отбрасывал несущественные детали, старательно вычленяя костяк событий.

Для тех, кто никогда не жил при Советах, поясню: в коммунистические времена в дефиците было все, начиная от молока и заканчивая автомобилями. В те годы люди повсеместно употребляли глагол "достать", никто не спрашивал: "Ваня, где ты купил ботинки?"

Вопрос звучал иначе: "У кого достал обувь?"

И подобная фраза была более верной, еда и шмотки именно добывались, подчас заковыристыми путями, в темных закоулках подвалов и подсобок.

Ювелирные изделия тоже были в дефиците. Нет, на прилавках лежало нечто из золота с синтетическими камнями, но ни одна уважающая себя дама не хотела носить грубые поделки из желтого металла с кроваво-красными булыжниками. Впрочем, большинство женщин не желали надевать туфли, похожие на чемоданы, платья, напоминавшие мешки из-под картошки, и делать "химию на мелкие палочки".

Тотальная нехватка товаров и услуг породила черный рынок. По конторам и НИИ бродили улыбчивые мальчики со спортивными сумками, забитыми польской косметикой, и процветали портнихи, сапожники, парикмахеры, имевшие частную клиентуру. Естественно, и ювелиры не остались без работы, но если какая-нибудь швея или цирюльница, призванная к ответу за нелегальную деятельность, могла, закатив, глаза, соврать: "Никаких денег не беру, выгоды не имею, государство не обманываю, подруге просто так услугу оказываю, докажите обратное, на меня соседи из зависти настучали", - то с ювелирами дело обстояло сложнее, им категорически запрещалось законом обрабатывать дома золото и драгоценные камни.

Иногда мастера попадались и шли в тюрьму, поэтому отыскать того, кто сделает вам колечко, было трудно. Яков Гофмайстер был одним из тех, кто не боялся репрессий, злые языки поговаривали, что старик бесплатно клепает безделушки для жен и дочерей очень "высоких" людей и имеет за услуги от них охранную грамоту. Так это или нет, было неизвестно, Яков умел держать язык за зубами, но с дамочек великосветского толка он брал гонорар по полной программе.

Мастерство Яков передал Борису, тот тоже оказался не из пугливых, но в отличие от отца, у которого даже пылинка золота заказчика не исчезала, сын вырос не столь щепетильным.

Первая неприятность случилась у него, когда писатель Раевский, зануда и жмот, решил взвесить полученный от мастера браслет.

Раевский раздобыл аптекарские весы - и пришел в негодование. Забыв зашнуровать ботинки, он принесся к ювелиру и устроил скандал.

- Тут сорок граммов, - орал он, тыча Борису в лицо ажурный "наручник".

Гофмайстер спокойно положил изделие в чашку и кивнул:

- Да, даже тридцать девять и семь. А в чем дело?

- Жулик! - затопал ногами Раевский.

Борис нахмурился.

- Извольте объясниться.

- Помнишь, что я принес тебе? - заорал писатель.

Гофмайстер сделал брезгливую мину.

- Да уж, нечто непонятное, гнутое и ломаное.

- Верно, - чуть сбавил тон Раевский, - обломок золотого подсвечника, единственное, что осталось от фамильного богатства, велел тебе сделать из него для моей жены украшение.

- Вы его получили, - бесстрастно ответил Борис.

- Ага, - снова вскипел Раевский, - в том куске было сорок пять граммов весу, а в твоей поделке сколько? Вор!

Гофмайстер схватил писателя за шиворот, допинал до входной двери и заявил:

- Прежде чем выгнать тебя, дурака, вон, все же объясню: слиток, превращаясь в изделие, теряет в весе, обработка забирает часть золота, усек? Это как с мясом, опускаешь в кастрюлю килограмм, а вынимаешь на триста граммов меньше.

- Так от говядины бульон остается, - справедливо заметил Раевский, - а ты девятую часть драгметалла спер!

Следующий скандал Гофмайстеру устроила Алла Ковтун. Дама принесла жемчужное ожерелье, она хотела сделать из него маленькое колье, серьги и браслет.

Борис быстро выполнил заказ, Аллочка ушла довольная, но скоро вернулась назад с претензией.

- Жемчужин не хватает.