Чтение 24–й страницы книги ~Квазимодо на шпильках~

Глаза председательницы заблестели, на щеки лег румянец. Я поняла, что мне сейчас придется выслушать очередную историю, и попыталась сохранить на лице улыбку.

- Году эдак в семьдесят третьем, точно не помню, - с азартом начала председательница, - мы служили под Рязанью. Все начальство поголовно и весь личный состав напивались так, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Бедные жены, как могли, пытались вразумить мужей. Куда там!

Если дома еще можно отнять бутылку и вылить ее содержимое в унитаз, то как проследить за пьянчугой, когда он на работе? Это же воинская часть, супругу дальше КПП не пустят. Жаловаться полковнику бесполезно, он сам такой.

В общем, неразрешимая проблема.

Но одна женщина, Лидочка Попова, ухитрилась-таки отучить своего муженька от выпивки. Вам и в голову не придет, каким образом.

Внезапно мне стало интересно.

- Что же она сделала?

Нина Ивановна захихикала:

- Для начала взяла детей и объявила супругу, что едет на две недели к маме на Украину.

Знала: Витька без нее точно гулять начнет.

Лида и впрямь съездила в Харьков, оставила внуков бабушке и мухой полетела домой. Когда она, осторожно открыв дверь, вошла в квартиру, то поняла, что муженек оттянулся по полной программе. Голый Витька разметался на супружеском ложе. Стол был уставлен пустыми бутылками и консервными банками. Судя по количеству тары, тут гулял почти весь полк.

Лида усмехнулась, именно на это она и рассчитывала. Здесь надо упомянуть, что в квартиру она пришла не одна. С собой она привела жуткую бабу-алкоголичку, подобранную на вокзале у винного магазина. Сколько лет было красавице, неизвестно: может, пятьдесят, а может, двадцать, но выглядела она страшней атомной войны - худая, грязная, вонючая, с испитым, опухшим лицом, огромными фингалами и двумя зубами, одиноко торчавшими во рту. Звали красу ненаглядную Машкой.

Лида велела бабе раздеться и лечь возле храпящего в беспамятстве мужа, а сама ушла.

Машке за спектакль была заплачена невероятная сумма - пятьдесят рублей. Это при том, что бутылка водки в те времена стоила три рубля шестьдесят две копейки. Да и делать Машке ничего особенного не пришлось. Просто, когда Витька проснулся, отвратительное голое существо, лежащее рядом, нежно обняло его за шею, прижалось к теряющему от ужаса сознание мужику и, блестя двумя зубами, прокашляло:

- Милый, мне так понравилось! Давай еще раз!

Когда через две недели Лида вернулась от матери, абсолютно трезвый Витька встретил ее в чисто убранной квартире, он даже приготовил обед. Выпивкой в доме и не пахло. Супружеская кровать преобразилась: на ней лежал новый матрас, новые одеяла, подушки и белье, принесенное со склада части.

- С чего бы ты вдруг постель обновил? - спросила Лидочка.

Ей было интересно, что муженек скажет.

Витька проявил чудеса изворотливости. Он вытащил крохотного котенка и заявил:

- Вот, давно хотел кота завести. Взял у Семиных, у них кошка разродилась, так этот пакостник всю постель уделал, пришлось выбросить. Я уже его поучил, теперь в лоток ходит!

Лида оценила находчивость мужа. Кота, названного в честь великого военачальника Багратионом, полюбила от души. Витька же больше никогда не брал в рот ни капли.

Нина Ивановна помолчала пару секунд, а потом резюмировала:

- Вот какие мы, жены военных, из любой ситуации найдем выход. Хорошо, Евлампия Андреевна, я не стану больше ходить вокруг да около, не привыкла ко всяким экивокам. Вы уже с собаками пьете, на троих! Негоже это! Короче говоря, у вас товар, у меня купец.

- Хотите сказать, что пришли меня сватать? - испугалась я.

- Именно, - кивнула она, - за хорошего человека.

- Но...

- Умный, непьющий.

- Однако...

- Обеспеченный.

- Но...

- За бабами не бегает.

- Понимаете...

- Очень порядочный и красавец!

Поняв, что Нина Ивановна не воспринимает мои возражения, я замолчала, а она продолжала заливаться соловьем:

- Интеллигентный, без родителей, никогда не был женат, веселый, щедрый... Одним словом, замечательная партия. Жду вас завтра в восемь вечера к себе на ужин, там и познакомитесь.

Пришлось согласиться, потому что иного способа избавиться от свахи не было.

Закрыв за ней дверь, я покачала головой.

Умный, непьющий, обеспеченный, за бабами не бегает, порядочный, красавец, интеллигентный, веселый, без родителей, щедрый... Интересно, какой такой изъян у парня, если он, обладая столькими превосходными качествами, ни разу не был женат?

Глава 26

Утром и Ада, и Муля явно чувствовали себя плохо. Сережка, увидев, как Мульена отворачивает морду от рисовой каши, засмеялся и спросил:

- Может, им пивка налить?

- Еще чего, - обозлилась Юлечка, - ты, Лампа, в следующий раз не оставляй на столе конфеты. Ввела собачек в искушение, смотри, как страдают несчастные.

В первую секунду мне захотелось воскликнуть: "Вечно бедная Лампа во всем виновата!" - но, поразмыслив, промолчала.

С Юлечкой нечего спорить, бесполезное это дело.

- Действительно, - Сережка тоже не упустил момента уколоть меня, - перед уходом убирай со стола съестное.

- Вчера ты уходил последним, - напомнила я.

- Не может быть! - взвился Сережа. - Это ты у нас безголовая.

- И крокодилы в ванне плавают, - некстати вспомнила Юлечка, - помыться нельзя.

- Мои кофточки неглажены, - влезла Лиза.

- Пуговицу уже месяц прошу к брюкам пришить, - встрял Кирюшка.

Горькая обида накрыла меня с головой. Вот они какие!

Сережка, Юлечка, Кирюшка и Лиза толпой вывалились в прихожую, бросив на столе грязную посуду и остатки еды. Никому из них не пришло в голову убрать масло с сыром в холодильник и составить чашки в мойку. Кстати, Лиза вполне способна погладить сама свою одежду, а Кирюшке не помешает научиться обращаться с иголкой.

- Лампа, где мои перчатки? - донеслось из прихожей.

- Вот черт, сигареты забыл! Лампудель, принеси!

- Куда задевалась сумка? Лампуша, приволоки мой ридикюль.

- Ламповецкий! Притарань скорей кошелек, в спальне лежит!

- Ну где она?

- Эй, Лампуша, заснула?

- Мы опаздываем!

Я молча села у подоконника и уставилась в окно. Да, следует признать, противная Нина Ивановна права, со мной в доме абсолютно не считаются, держат за прислугу. Между прочим, я тоже работаю. Да, согласна, наше агентство не слишком-то доходно, но сейчас я выполняю заказ, за который мне уже заплатили, причем хорошую сумму. Пока я не имею морального права распоряжаться гонораром, потому что бедный Веня еще томится за решеткой, но поимка настоящего убийцы - вопрос нескольких дней. Я знаю его имя, дело за малым - отыскать его самого. И вот тогда я положу перед всеми на стол конверт с долларами, пусть знают: и Лампа кое на что способна...

На кухню прямо в уличных ботинках влетел Сережка.

- Лампудель! Ну какого черта торчишь тут, словно кактус в горшке? Где мои сигареты!

Опаздываю же!

Я молча смотрела в окно. Чьи сигареты, тот пусть их и ищет!

- Ты чего, Лампецкий? - изумился Серега, расшвыривая в разные стороны газеты, лежащие на подоконнике. - Онемела? Чего молчишь?

Я встала и ушла к себе. Сегодня вечером, ровно в восемь, обязательно пойду к Нине Ивановне и посмотрю, что за замечательный жених приготовлен для меня.

Входная дверь хлопнула, в квартире воцарилась тишина. Я с трудом проглотила комок в горле.

Прямо сейчас отправлюсь по адресу, который дала мне Лена. А вот посуду убирать не стану. Просто выгоню мопсих-воровок и закрою дверь в кухню.

Уже стоя на лестнице и запирая замок, я мстительно подумала: "Ну погодите! Вот уйду от вас к интеллигентному милому дядечке без всяких родственников, посмотрим тогда, как вы найдете свои сигареты, ключи и сумки!"

Дом, в котором предположительно обретался Женя, выглядел более чем уныло, блочная пятиэтажка, построенная в шестидесятые годы.

Срок ее службы был рассчитан на двадцать лет, по их истечении жильцам обещали предоставить комфортабельные квартиры с просторными кухнями. Люди верили и стоически ютились в крохотных комнатушках с низкими потолками. Но, увы, многие так и умерли, не дождавшись райских условий, а пресловутые пятиэтажки начали разбирать только сейчас, и если вы думаете, что несчастные очередники получили долгожданные квартиры в Центре, то ошибаетесь. Бедолаг отправили в Никулино или Бутово, то есть в такие микрорайоны, где уже не московское время. Впрочем, сейчас экологическая обстановка в Москве настолько плоха, что, на мой взгляд, лучше селиться подальше от Тверской или Садового кольца.

Правда, будете жить в транспорте, так как дорога на работу и назад займет у вас часа четыре, не меньше, зато спать станете на свежем воздухе, не боясь открыть окно.

А уж для пенсионеров и молодых матерей Никулино лучший вариант, есть где погулять и магазинов полно.

Железная дверь в подъезд была закрыта на кодовый замок, пришлось топтаться на улице, поджидая, пока выйдет кто-нибудь из жильцов.

Наконец выскочил парень, и я попала в дом.

Несмотря на тщательно запертую дверь, на лестнице оказалось весьма грязно, на ступеньках валялись окурки. Очевидно, сами жильцы не слишком-то аккуратны. Наверное, многие из них, чтобы не дымить в квартирах, выходят на лестницу. Как правило, у таких людей стоят на подоконниках пустые банки из-под растворимого кофе, но здесь предпочитали просто швырять окурки на пол.

Нужная мне квартира оказалась на третьем этаже. Не успела я нажать на звонок, как дверь распахнулась и из нее выскочила девочка лет двадцати, одетая в красивый светло-бежевый полушубочек из щипаной норки.

- Вы ко мне? - удивилась она. - Вообще-то я бегу на занятия.

- Мне нужен Женя, - улыбнулась я, - на пару минут всего.

- Тут такого нет, - сообщила девица и стала запирать дверь.

- Женя Баратянский, - уточнила я, а потом, учитывая возраст девушки, добавила:

- Евгений Семенович.

- Говорю же, нет такого, здесь я обретаюсь.

Меня зовут Лариса.

- Простите, давно тут живете?

- Ну.., скоро год будет.

- Вы купили квартиру?

- Куда мне, - усмехнулась Лариса, - снимаю.

- А до вас кто ее снимал?

Она призадумалась:

- Похоже, мужчина какой-то, его Лада за неуплату выгнала.

- Кто?

- Лада, хозяйка, вы с ней поговорите, небось она скажет, кто до меня жил, - ответила Лариса, - хотите, телефон дам? Правда, только рабочий.

- Давайте, - обрадовалась я.

Девушка вытащила из сумочки записную книжку, продиктовала номер и заявила:

- Все, тороплюсь очень. И так из-за вас опоздала.

Вымолвив последнюю фразу, она понеслась по лестнице вниз. Я покачала головой. Ну и нахалка! Вставать надо пораньше, тогда везде успеешь вовремя.

Сжимая в руке листочек, я вышла во двор.

Позвоню из метро, там в вестибюле висят телефонные автоматы. Авось найдется работающий. Но сразу отправиться к подземке не удалось. Тротуар перегородил огромный "Мерседес". Я прижалась к двери подъезда, поджидая, пока он проползет мимо, но автомобиль замер в метре от меня, боковое стекло опустилось, высунулся водитель, мужчина лет сорока, толстый, с багровым лицом.

- Эй, - заорал он, - за каким фигом тут снежную бабу лепите?

Стайка подростков, увлеченно о чем-то спорившая возле снеговика, замерла, потом один мальчишка, аккуратно поправив круглые "гарри-поттеровские" очки, очень вежливо сказал:

- Видите ли, Анатолий Сергеевич, мы на тротуаре играем!

- Валите отсюдова, - взревел мерседесовладелец, - мне припарковаться надо!

Тинейджеры переглянулись.

- Но ведь не здесь же, - пискнула девочка в красной шапке, - тут люди ходят. Машины положено ставить там.

И она махнула рукой в сторону.

- Еще меня всякие козявки учить будут! - посинел от злости Анатолий Сергееевич. - Пошли вон! Ублюдки!

- Зачем вы ругаетесь? - укоризненно покачала головой девочка.

- Мы ничего плохого не делаем, - добавил "Гарри Поттер", - просто снежную бабу слепили.

- На.., сказал! - ревел Анатолий Сергеевич.

- Машины не положено под окнами ставить, - не сдавались подростки.

Анатолий Сергеевич втянул голову в салон и нажал на газ. Мотор натужно взревел, я закричала:

- Ребята, бегите, он собрался снеговика переехать.

- Во классно, - завопила девочка, прижимаясь к стене около меня, - ну прикол! Ну пенка!

Не понимая, отчего перспектива гибели любовно вылепленной из снега фигуры так ее обрадовала, я хотела было спросить: "И тебе не жаль снежного человека?" Но тут "Мерседес" рванул вперед и налетел на снежную бабу.

Раздался противный скрежет, потом звук сминаемого металла. Подростки захохотали и мигом скрылись в подъезде. Я разинула рот.

"Баба" развалилась на части, обнажился железный столбик, очевидно, остаток уличного фонаря.

Из "Мерседеса" полился поток мата. Я постаралась сдержать смех. В конце концов, противный Анатолий Сергеевич сам виноват. Дети спокойно играли на тротуаре. Они не бегали по проезжей части, не мешали автомобилям, не грубили хамоватому дядьке, просто не предупредили его, что мягкий снаружи снеговик внутри чугунный.

Анатолий Сергеевич вылез наружу и, безостановочно матерясь, принялся оглядывать помятый капот, испорченное крыло и разбитую фару.

- Поймаю - убью! - ревел он, пиная ногой остатки несчастного снеговика. - Урою!

Всех!!!

Я тихонько отлепилась от стены дома, бочком протиснулась мимо "мерса" и побежала к метро в самом хорошем настроении. Ну, Евгений, погоди! От меня не спрячешься!

Девушка по имени Лада более чем любезно ответила:

- Вы приезжайте ко мне на службу, здесь и поговорим, нам не разрешают телефон надолго занимать!

Я вскочила в поезд метро и поехала на станцию "Чистые Пруды". Лада служила на складе, где отпускали мелким оптовикам мыло, зубную пасту, стиральный порошок и прочую бытовую химию.

Очень давно, в то время, когда я была женой казавшегося весьма удачливым бизнесмена, меня мучила тотальная аллергия на все. Достаточно было просто посмотреть на картинку с изображением кошки, как из глаз начинали литься слезы, из носа сопли, а все тело - чесаться... Не помогало ничего, о домашних животных я даже и не мечтала. Но потом моя жизнь переменилась, Ефросинья умерла, на свет появилась Лампа 3. Вместе с Фросей канула в небытие и аллергия.

Теперь я сплю вместе с мопсами, спокойно глажу Рамика и Рейчел, беру на руки кошку, ем цитрусовые и совершенно забыла о тех временах, когда была болезненной, хрупкой, ничего не умеющей делать особой.

Но сейчас, открыв дверь склада и вдохнув воздух, наполненный "ароматами" моющих средств, я мигом расчихалась, а по щекам потекли слезы.

- Во, - сказал стоявший у двери охранник, - прикинь, как нам тут хорошо!

- Вам должны противогазы выдавать, - прокашляла я, чувствуя, как во рту непонятно откуда появился вкус мыла.

- Ты его хоть раз надевала? - хмыкнул секьюрити. - Ваще караул!

Закрыв лицо носовым платком, кашляя и чихая, я добралась до огромного зала, заставленного стеллажами, и стала искать Ладу. Она сказала, что ее рабочее место возле ящиков с мылом.

Поплутав между коробками со стиральным порошком, бутылками "Аса" и "Ленора" и прочими моющими средствами, я наконец наткнулась на женщин, бродивших вдоль полок, толкая перед собой огромные тележки, забитые доверху товаром. Одна из них была в синем халате.

Я подошла, чихнула и спросила:

- Простите, где Лада?

"Синий халатик" обернулся.

- Это вы мне звонили?

Я кивнула и снова чихнула, раз, другой, третий.

- Ступайте на улицу, - велела она, - через дорогу находится пирожковая. Сейчас приду туда, только товар отпущу. Идите скорей, а то задохнетесь тут с непривычки.

Я кивнула и пошла в кафе.

Лада появилась минут через пятнадцать.

Она скинула куртку, повесила ее на спинку стула и спросила:

- Чего не взяли пироги? Здесь вкусно готовят.

- Спасибо, - улыбнулась я, - но у меня такое ощущение, будто я съела пару кусков "Дав" или "Детского".

Лада рассмеялась:

- Это точно! Я сама, пока привыкла, как пьяная ходила, зато теперь нос ничего не воспринимает. Могу сидеть на берегу моря из одеколона и даже не чихну. Так чем я могу вам помочь?

- Вы сдаете квартиру?