Чтение 24–й страницы книги ~Как бы не так!~

- Осталась в доме мужа. Другой не разжилась и теперь очень сожалею.

- Не говори глупостей, - сказал он и дверь распахнул. - Пошли.

Мы поднялись на крыльцо, он впереди с сумкой в руках, я за ним. Полифем нажал невидимую в темноте кнопку, вспыхнул красный огонек, и он произнес тихо:

- Это я. - Что-то щелкнуло, и дверь открылась.

- Богатый человек дядя Юра, - заметила я, заходя в холл. - Один дом краше другого.

- Нам прямо, - сказал Полифем и зашагал по коридору.

Мы вошли в комнату, обставленную как кабинет. Вдоль стен шкафы, и в них книги. "Интересно, кто эти книги читает? Не иначе как дядя Юра купил дом у знакомого литератора вместе с мебелью и библиотекой. Богатый человек, отчего ж не купить".

Сам дядя Юра сидел в кресле за огромным столом, настольная лампа освещала его и нас, углы комнаты тонули во мраке.

- Классная декорация для развязки, - заявила я, отодвинула стул и села.

- Здравствуй, дочка, - сказал дядя Юра голосом Санта-Клауса.

- Здравствуйте, - ответила я. - Должна сказать, что для покойника вы выглядите неплохо.

- Не будем говорить о пустяках.

- А о чем тогда? - искренне удивилась я.

Полифем поставил на стол сумку и замер справа от дяди Юры.

- Все? - спросил тот.

- Все, - кивнул Полифем.

- Ты был с ней у Цыгана?

- Пришлось, - пожал плечами Полифем. - Кто донес?

- Твоя Алена. Не стоило ездить, это будет трудно объяснить.

- Кому? Я привез деньги.

Дядя Юра перевел взгляд с сумки на меня.

- Ты ведь понимаешь, дочка...

- Вроде бы я просила меня так не называть. Мы с вами даже не родственники. Это первое. Теперь второе: деньги я ваши действительно свистнула, с моей точки зрения, вы это заслужили своими дурацкими хитростями. Вы сознательно втравили меня в гнусную историю, заведомо зная, что живой мне не выбраться.

- Я лишь попросил тебя отвезти деньги.

- Ага, - я хохотнула. - Ладно. Глупо вспоминать то, что уже не изменишь. Я взяла ваши деньги, которые вы свистнули у своих друзей...

- Это не мои деньги. Я ведь говорил: они принадлежат многим людям, я только храню их...

- Мне это не очень интересно. Меня больше интересует другое: я смогу покинуть этот дом? Я имею в виду, не вперед ногами, а собственным ходом и с головой.

Дядя Юра сцепил пальцы и маетно вздохнул. Ответ стал мне ясен. Я усмехнулась, вытянула ноги и стала смотреть на него. Разумеется, сам дядя Юра рук пачкать не станет. Выходит, Полифем? Мама моя... чертов любитель надрезов на шее... Я перевела взгляд на Полифема. Он стоял не шевелясь, точно истукан, руки сложены за спиной, а лицо тонуло в полумраке вместе с потолком и углами комнаты. "Если ты сейчас же не придумаешь что-нибудь выдающееся, - с тоской подумала я, - тебе не повезет. Да так, что никакое везение потом просто не понадобится". Тут одна мысль пришла мне в голову, незатейливая, но быстро все расставившая на свои места.

- Я хочу, чтобы ты меня правильно поняла, дочка, - начал дядя Юра. - Я просил тебя отвезти эти деньги...

- Не было там никаких денег... - засмеялась я. - Там была бумага. Вы надоумили своих друзей отправить меня курьером, под негласным присмотрим вашего циклопа. И тут же стали хитрить: деньги повез другой курьер. А у меня хватило ума их свистнуть. А теперь, прежде чем перерезать мне горло, вы пытаетесь уверить меня в том, что человек я нечестный, и потому заслуживаю такой участи. Надо полагать, вы таким образом свою совесть успокаиваете. Я же играла по правилам, которые мне навязали, и не вам меня судить, потому что вы, Юрий Петрович, негодяй и подлец. С чем я вас и поздравляю, потому что такие, как вы, выигрывают у таких, как я.

- Я успел к тебе привязаться, дочка, - совершенно серьезно сказал дядя Юра. Я слабо хрюкнула и посочувствовала:

- Ничего, будете приходить на мою могилу с букетом роз. Так даже лучше для вас, покойники покладисты, беспокойства никакого, и с эмоциями все в порядке. Или могилы не будет? - перевела я взгляд с одного на другого. - Жаль, Тогда ничем помочь не могу, обойдетесь без воскресных выходов на кладбище.

Дядя Юра поморщился.

- Не надо так... Мы можем договориться. Ты уедешь, сменишь имя и никогда сюда не вернешься.

Я больше не хрюкала, а смеялась в голос.

- Вы всерьез верите, что я кинусь вам на шею со слезами благодарности? Доверчиво поеду с Полифемом, и где-нибудь отсюда подальше он мило, по-семейному, перережет мне горло, чтобы не портить удачную сцену прощания? Не смешите. Вы меня не отпустите, я свидетель, а хороший свидетель - это мертвый свидетель.

- Я рад, что ты меня понимаешь, дочка, - очень грустно заявил дядя Юра. - Я действительно не могу тебя отпустить.

- Да я понимаю, понимаю, - кивнула я. - Но дело в том, что умирать совершенно не собираюсь. - В этом месте я достала пистолет и сняла его с предохранителя. - Извините, ребята, у вас проблема.

Дядя Юра с удивлением взглянул на Полифема. Тот сказал спокойно, этим своим тихим голосом, способным любого довести до бешенства:

- Он не заряжен, - и достал свой.

- С ума сойти, - засмеялась я. - Перестрелка у кораля братьев Буш.

- Никакой перестрелки, - заявил Полифем, - твой пистолет не заряжен.

- А я так не думаю.

- Ты меня обижаешь, - вздохнул он, - я никогда бы не привел тебя сюда, не будь в этом уверен.

Дядя Юра улыбнулся, с тихой лаской глядя на меня.

В этот момент Полифем выстрелил и снес ему половину черепа. Я все-таки вздрогнула.

- Черт... в доме есть кто-нибудь?

- Никого. Старик верил только мне. Ты молодец, все сделала правильно.

Полифем подошел к стене и отодвинул шкаф, за ним оказалась дверца сейфа, он быстро набрал код, открыл сейф и стал извлекать пачки банкнот, бросая их на стол. Потом вышел в соседнюю комнату, минут через десять вернулся с сумкой, сгреб деньги и застегнул "молнию".

- А эти? - спросила я, покосившись на ту сумку, что мы принесли с собой.

- Ты их свистнула, значит, они твои. Мне своих хватит.

- Справедливо, - согласилась я, и мы пошли к машине, каждый со своей сумкой. - Куда теперь? - спросила я.

- К Цыгану.

- Зачем?

- Тебе нужен паспорт. И мне тоже.

- Что ж, поехали.

* * *

Свет горел по-прежнему в одном окне.

- Длинные ночи, - сказала я.

- Скоро осень, - кивнул Полифем.

Мы прошли через калитку в сад, вдруг он замер, повел головой. Я хотела задать вопрос и уже рот открыла, но поостереглась. Сердце забилось чаще. Напряженно прислушиваясь, я уловила какой-то странный, булькающий звук. Крадучись, совершенно бесшумно, Полифем сделал несколько шагов в сторону от тропинки в тень кустов, увлекая за собой меня. Я, к сожалению, бесшумно двигаться не умею. От стены дома отделилась тень и сразу замерла, а я поняла, что вижу мужчину: он что-то держал обеими руками. Постоял немного и, как видно успокоившись, двинулся дальше вдоль стены. Опять тот же звук.

"Господи, да у него канистра с бензином", - наконец поняла я. В ту же секунду Полифем рванулся вперед огромной бесформенной тенью. Сдавленный крик, шорох и голос Полифема:

- Черт...

- Коля, Коля, - услышала я мужской голос. - Я здесь ни при чем, меня Стасик послал.

- Ты один?

- Один, конечно... Алена Хряпе позвонила, сказала, что ты с девкой, а Хряпа передал Старику. Такие дела... Я сам не знал, что Старик жив. А Хряпа сюда меня послал... Ты же знаешь, что я мог?

- Пацан?..

- Нет, не было пацана. Только Алена и эти двое...

Стуча зубами, я сделала несколько шагов к стене. К этому моменту Полифем уже выпрямился, у его ног грудой тряпья лежал человек.

- Что? - спросила я и не узнала своего голоса.

- Иди в машину, - хрипло попросил Полифем.

- А ты?

- Я сейчас. Иди.

- Я с тобой, Коля, - сказала я и первой поднялась на крыльцо.

Цыган лежал в кухне, уткнувшись лицом в стол, рука свесилась к полу. Жора в трех шагах, почти на пороге, глаза открыты. Алена в следующей комнате возле окна. Может быть, надеялась выпрыгнуть...

- За что их? - прошептала я.

- Алена... дурацкая бабья ревность... Нас с тобой никто не должен был видеть вместе. Старик большой умник... был... и помнил: береженого Бог бережет.

- Мне очень жаль, - пролепетала я. - Извини. Глупо так говорить, но ничего другое просто в голову не приходит...

- Ты ни при чем. Я должен был знать, что приводить тебя сюда опасно.

- Мы опоздали на несколько минут, - сказала я и, помолчав, добавила горько: - Как он мог?

- Вообще-то, Старик поступил мудро, в этом ему не откажешь, - усмехнулся Полифем. Ушел в соседнюю комнату, а вернулся с паспортами. - Готовы, - бросил равнодушно. Склонился над Аленой, легко поднял ее на руки и шагнул к двери. Я молча шла следом. - Сними клеенку со стола, - сказал он. Я торопливо сдернула клеенку, для этого мне пришлось приподнять Цыгана и передвинуть его тело к стене.

Мы подошли к машине.

- Открой багажник и постели клеенку. - Я сделала, как он велел. Полифем положил женщину в багажник и хлопнул крышкой. - Садись в машину, - сказал он.

- А ты? - испугалась я.

- Все надо доводить до конца.

Он вернулся к дому. В темноте ярко вспыхнуло пламя. Через минуту, когда мы отъехали, дом заполыхал с двух сторон. Полифем молчал, а я терялась в догадках. Женщина мертва, это ясно, никто и ничто ей уже не поможет. Похоронить ее? Где? Конечно, у него большое горе, но что он собирается делать с трупом? Спрашивать я не решилась.

Мы направились по проселочной дороге в сторону леса. Зарево пожара поднялось над поселком, я поежилась и посмотрела на Полифема. Никаких глобальных перемен обнаружить не удалось, меланхоличное спокойствие. В течение последнего часа он разнес выстрелом голову одному человеку и перерезал горло другому. А сейчас везет труп любимой женщины. Или не любимой - это не мое дело. Мне очень захотелось мгновенно преодолеть тысячи километров, чтобы оказаться подальше отсюда. Чертовы деньги.

Начинало светать, мы проезжали через лес, Полифем внимательно поглядывал по сторонам. В одном месте, которое чем-то ему приглянулось, съехал с дороги и стал петлять между деревьев. Заглушил мотор и немного прогулялся. Я сидела молча, сжавшись в комок, и ждала. Он вернулся к машине, открыл багажник, взял труп женщины на руки.

- Что ты... - начала я, но замолчала и пошла за ним. Место он выбрал в яме, под какой-то корягой, что-то похожее на нору. - Коля, - пролепетала я, боясь, что он спятил и не поймет ни слова из того, что я пытаюсь сказать. - Ее надо было оставить там, чтобы похоронить могли, вынести ее из дома и положить в саду...

Он посмотрел удивленно и сказал как-то виновато:

- Это же труп, и ей все равно.

Пока я пыталась осознать, что это значит, он дважды выстрелил в голову женщине, превратив ее в кровавую кашу. Я осела на землю, глотнула воздуха, а потом заорала:

- Что ты делаешь, черт тебя возьми?

- Не я ее убил, - сказал он виновато и добавил: - Принеси свою сумку.

- Какую? - не поняла я.

- Ту, что ты вечно с собой таскаешь.

- Зачем?

- Если повезет, ее могут принять за тебя.

- Ты спятил... - покачала я головой.

- Я же сказал, если повезет. Попробовать всегда стоит. Неси сумку. - Видя, что я сижу истуканом, он сам сходил в машину. - Паспорт здесь? Вряд ли ее быстро найдут. К тому времени от нее мало что останется... просто еще один труп. Особых стараний опознать его никто не приложит, тем более что есть паспорт.

Он швырнул мою сумку в яму, и аккуратно перевернул женщину. Теперь она лежала на животе, закрыв собой сумку. Он сдвинул бревно и стал забрасывать яму землей и ветками. Пошатываясь, я побрела к машине.

Вернулся он не скоро, я сидела и тупо таращилась в окно.

- Ты бледная, - сказал он.

- Не удивительно, раз ты меня только что похоронил.

- Это все, что я мог сделать. Здесь тебе оставаться нельзя. У тебя есть деньги и паспорт.

- Я не смогу работать, идиот несчастный, - сорвалась я. - Ты понимаешь?

Он пожал плечами.

- Зато ты сможешь жить.

- Куда мы? - спросила я через полчаса.

- Все как раньше: выскочим за пределы области, доберемся до любого крупного города, а там... куда пожелаешь. Ты вроде хотела на Камчатку.

- А подальше ничего нет?

- Наверное, есть.

Мы опять замолчали. Он остановил машину и вышел, дорога безлюдная, серый рассвет.

- Что? - спросила я.

- Выброшу клеенку. - Потом он вернулся за тряпкой и что-то долго тер. Я привалилась затылком к сиденью и глаза закрыла.

- Не верю, что это кончится, - подумала вслух.

- Кончится, - отозвался он. - Все когда-нибудь кончается. По-другому просто не бывает.

- А ты философ, - съязвила я.

- Иногда... - пожал он плечами.

И мы поехали дальше. Я все-таки задремала, мне вроде бы что-то снилось, путаное, тягучее и страшное. Открыла глаза. Полифем посмотрел на меня, слабо улыбнулся, сказал:

- С добрым утром.

- Да уж... - проворчала я.

- Сейчас был указатель. Еще семьдесят километров, и мы на месте.

- Поверить не могу.

Мы несколько раз пытались завести разговор, но он не клеился. Остановились у придорожного кафе и поели, вяло и молча. Проезжая через большое село, я увидела вывеску "Баня" и сказала:

- Останови. - Он взглянул вопросительно, a я пояснила: - Хочу вымыться. Пойду узнаю.

Баня работала. Я зашла в магазин по соседству, купила белье, полотенце и кое-что по мелочи.

- Ты не желаешь? - спросила Полифема.

- Потерплю.

Баня вовсе не была баней: пять душевых кабинок. Я включила горячую воду и долго, с остервенением натирала себя мочалкой.

Полифем терпеливо ждал. В лице ни тени неудовольствия, впрочем, как и других эмоций. Сказал:

- Как новенькая...

- Спасибо, - кивнула я. - Зря не пошел, после таких дел...

- Забудь, - сказал Полифем и посмотрел как-то странно. Я уставилась на свои колени, чувствуя, что сейчас зареву.

- Я не знаю, получится ли...

- Получится, - улыбнулся он.

Город возник неожиданно и как-то сразу.

- Опять на вокзал? - спросила я.

- От машины лучше избавиться. Приткнем на первой стоянке.

Она не замедлила появиться. Полифем ставил машину, а я прогуливалась, глядя себе под ноги. Незнакомый город занимал меня мало.

- Здесь за углом автобусная остановка, - подходя, сообщил Полифем. - Тринадцатый маршрут до вокзала.

- Здорово, - пожала я плечами.

Автобус ждали минут десять, потом я села у окна, а Полифем остался стоять на задней площадке. "Быстрей бы все кончилось", - подумала я.

- Выходим, - окликнул он, и я торопливо поднялась.

Вокзал был новым, огромным, гулким.

- Куда тебе взять билет? - спросил Полифем.

- В Самару, - ответила я.

- У тебя там кто-то есть? - заинтересовался он, а я засмеялась.