отпором, полученным им в первую атаку, что уже не повторял нападения, а те
лодки, что поотстали, увидя, что корабль качается на волнах и стоит прямо,
должно быть поняли свою ошибку и отказались от своих планов.
трещины, мы распустили паруса. Сначала мы держали путь на северо-восток, как
бы направляясь к Манильским или Филиппинским островам - это мы делали для
того, чтоб не встретиться с каким нибудь европейским судном, - а затем взяли
курс на север и не меняли его, пока не дошли до 22ь и 22' северной широты,
став на якорь у берегов острова Формозы с целью запастись водою и свежею
провизиею; отсюда мы пошли еще дальше на север, все время держась на
почтительном расстоянии от китайского берега, пока не миновали всех
китайских портов, куда обыкновенно заходят европейские суда. Дойдя до 30ь
северной широты, мы решили зайти в ближайший торговый порт, и в то время как
направлялись к берегу, к нам подъехал в лодке старый португалец-лоцман
предложить свои услуги. Мы были очень рады этому и тотчас взяли его на борт.
груз и накупить китайских товаров?" - обратился я с вопросом к нему. Он
ответил, что, конечно, может, и что большой голландский корабль недавно
пошел туда. Это известие немного встревожило меня: голландские корабли стали
для нас теперь пугалом, и мы охотнее встретились бы с самим чортом, лишь бы
только он показался не в очень уж страшном виде, так как были уверены, что
голландский корабль погубит нас.
этого корабля. Ведь ваше государство не находится в войне с Голландией". -
"Это верно, - ответил я; - но бог ведает, какие вольности могут позволить
себе люди, когда они недосягаемы для закона". - "Но ведь вы не пираты; чего
же вам бояться? Конечно, они не тронут мирных купцов".
что ей помешали устроенные природой клапаны в сосудах; ибо португалец поверг
меня в крайнее смущение, которого он не мог не заметить.
весь к вашим услугам и готов вести вас, куда вам будет угодно". - "Сеньор, -
отвечал я. - я действительно нахожусь в некоторой нерешительности, куда мне
держать курс, и ваше упоминание о пиратах еще увеличило мое 'колебание.
Надеюсь, что в этих морях нет пиратов; мы совсем не подготовлены к встрече с
ними: вы видите, как нас мало и как мы плохо вооружены".
этих морях, за исключением одного, который, по слухам, показался месяц тому
назад в сиамской бухте; но можете быть уверены, что он пошел по направлению
к югу; к тому же, это корабль небольшой и не приспособленный для разбоя. Он
был украден мерзавцами матросами после того, как капитан и несколько человек
команды были убиты малайцами на Суматре или где то близко от нее". - "Как! -
воскликнул я, притворяясь, что ничего не знаю об этом, - они убили
капитана?"
все убеждены, что они выдали капитана малайцам, и те может быть по их
наущению умертвили его". - "В таком случае они заслуживают смерти, как если
бы сами совершили убийство".
встретятся с английским или голландским кораблем, ибо все командиры порешили
между собой не давать пощады негодяям, когда те попадут в их руки". -
"Однако, по вашим словам, пират ушел из этих морей, как же они могут
встретиться с ним?" - "Да они и не рассчитывают на это; однако, пират, как я
уже сказал вам, был опознан в устье Камбоджи голландскими матросами, которые
служили на нем и были покинуты мятежниками на берегу; несколько английских и
голландских кораблей, стоявших в реке, чуть было не изловили пирата. Если бы
лодки, посланные за ним, получили во-время поддержку, он наверное был бы
захвачен; но прежде, чем подошла подмога, он успел потопить их и удрал.
Однако, всем судам дано такое точное описание пирата, что его узнают
повсюду, и уж, конечно, не будет дано пощады ни капитану, ни матросам:
негодяи тут же будут вздернуты на рее". - "Как! - воскликнул я, - не
выслушавши их? Сначала повесят, а затем будут судить?" - "Э, сударь, -
отвечал лоцман, - с такими мерзавцами не стоит церемониться; связать их
спинами да и пустить поплавать, вот все, чего они заслуживают".
поэтому я без обиняков заявил ему: "Именно по этой причине, сеньор, я и
хочу, чтобы вы провели нас в Нанкин, а не в Макао или в какой нибудь другой
порт, куда заходят английские или голландские корабли; да будет вам
известно, что капитаны этих английских и голландских кораблей самонадеянные
наглецы, не знающие законов божеских и человеческих: плохо понимая свои
обязанности, они сами становятся убийцами в уверенности, будто наказывают
преступников, оскорбляют людей, на которых взведено ложное обвинение, и
обсуждают их без всякого расследования дела. Может быть именно на меня
выпала задача призвать их к ответу и показать им, что с человеком нельзя
обращаться как с преступником, пока совершение им преступления не доказано с
очевидностью". Тут я рассказал ему всю нашу историю. Лоцман был очень
удивлен и признал, что мы были правы, взяв курс на север. Во время этого
разговора мы все время шли по направлению к Нанкину и через тринадцать дней
стали на якорь в юго-западной части большого нанкинского залива; там я
случайно узнал, что меня опередили два голландские судна и что я непременно
попаду в их руки.
могли зайти и завести торговлю с китайцами, не подвергаясь при этом никакой
опасности. Он ответил, что если я не прочь отойти лиги на сорок две к югу,
там есть небольшой порт Квинчанг, где обыкновенно высаживаются
отцы-миссионеры, направляясь из Макао в Китай проповедывать христианскую
религию, и куда еще не заходил ни один европейский корабль. Однако, порт
этот не коммерческий, и лишь во время ярмарки туда заезжают японские купцы.
съездив на берег только два раза за свежею водою, но ветер был противный, и
до Квинчанга мы добрались только через пять дней, зато остались им очень
довольны, в особенности я. Когда я, наконец, мог, не подвергаясь опасности,
выйти на берег, я ощутил прилив не только радости, но и благодарности, и мы
с моим компаньоном оба решили, что, если только будет какая нибудь
возможность пристроить здесь сколько нибудь выгодно себя самих и свои
товары, мы никогда больше не вернемся на этот злосчастный корабль.
не делает человека таким жалким, как пребывание в беспрерывном страхе.
Действуя на воображение, страх преувеличивает каждую опасность, и капитаны
английских и голландских кораблей рисовались нам людьми, неспособными
внимать доводам разума и отличать честных людей от негодяев, правдивый
рассказ от выдумки. Несомненно у нас была тысяча средств убедить разумное
существо, что мы не пираты: товары, которые мы везли, курс нашего корабля,
открытые посещения портов, наконец, слабые наши силы и ничтожное количество
оружия, аммуниции и припасов. Опиум и другие товары доказывали, что судно
наше шло из Бенгалии. Но страх, эта слепая и бессмысленная страсть,
направлял наши мысли в другую сторону и рисовал нам тысячи невероятных
картин. Мы воображали, что английские и голландские корабли настолько
озлоблены потоплением лодок, что расправятся с нами, не слушая никаких наших
доводов. Ведь у них было столько данных, что мы пираты: то же самое судно,
которое потопило лодки на реке Камбоджа; получив известие, что нас хотят
обыскать, мы обратились в бегство, обстреляв их лодки. К тому же, будь мы на
их месте, мы бы действовали так же беспощадно.
компаньону по ночам грезились виселица, веревки, нападение на нас, наша
отчаянная защита; однажды мне приснилось, что нас взял на абордаж
голландский корабль, и я повалил одного из нападавших на нас матросов; в
неистовстве я изо всей силы хватил кулаком по стенке каюты, так что расшиб и
поранил себе руку; от боли я проснулся.
успокаивали себя, говоря, что капитаны не имеют права поступать таким
образом: если они умертвят или замучат нас, то будут привлечены к
ответственности по возвращении на родину. Однако, это утешение было слабое:
их наказание все равно не могло бы вернуть нас к жизни.
взаправду сражаясь с неприятелем; кровь моя кипела, глаза сверкали. После
такого возбуждения я всегда решал, что не стану просить пощады, буду
защищаться до последней крайности и в последнюю минуту взорву корабль, лишь
бы не дать поживиться неприятелю.
большей была наша радость, когда мы увидели себя в безопасности на берегу.
Моему компаньону однажды приснилось, что у него на плечах огромная тяжесть,
которую ему нужно вытащить на вершину холма, и он вдруг почувствовал, что
силы покидают его; но в этот момент появился португальский лоцман и облегчил
его; холм исчез, почва под ним стала ровная и гладкая. И все мы испытали
подобное состояние. Когда мы вышли на берег, старый лоцман, с которым мы
очень подружились, помог нам нанять квартиру и склад для наших товаров.
Кроме того, он познакомил нас с тремя миссионерами, католическими
священниками, которые уже несколько времени проживали в этом городе,
проповедуя христианство. По моему, результаты их проповеди были ничтожны,
китайцы, обращенные ими в христианство, едва ли заслуживали имени христиан,
но это нас не касалось.
человек, прекрасного характера и очень приятный собеседник, не такой
серьезный и важный, как другие два, португалец и генуэзец. Французский
священник собирался ехать, по приказу начальника миссии, в Пекин, столицу
Китайской империи и резиденцию императора, и ждал только другого священника,
который должен был прибыть из Макао и сопровождать его. Не успели мы
встретиться и поговорить немного, как он стал приглашать меня ехать вместе с
ним, обещая показать мне все чудеса этой могущественной империи и, между
Свержин Владимир
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Белогорский Евгений