однако, никаких расходов по его содержанию.
котором соглашалась повиноваться ему во всем, кроме возвращения в Бат, чего
не могу сделать по многим причинам; хотя разлука с ним, писала я, является
для меня ударом, от которого я никогда не смогу оправиться, но я вполне
убеждена в справедливости его решения и нисколько не желаю служить помехой
его исправлению и раскаянию.
выразила надежду, что мои бедствия, побудившие его когда-то предложить мне
великодушную и благородную дружбу, и теперь вызовут в нем некоторое участие,
тем более что с преступной стороной наших отношений, о которой, мне кажется,
никто из нас не помышлял вначале, у нас покончено; сказала, что желаю
раскаяться так же искренне, как и он, но умоляю его обеспечить меня, иначе
мне трудно будет устоять против соблазна, который дьявол всегда ставит на
пути тех, кому грозят горе и нищета, а если он боится, что я его стесню, то
пусть даст мне возможность вернуться к матери в Виргинию, откуда, как ему
известно, я приехала, и, таким образом, будет положен конец всем его страхам
на этом счет. В заключение я просила его прислать еще пятьдесят фунтов на
расходы по отъезду, обещая дать ему взамен письменный отказ от всяких
претензий и ничем больше его не беспокоить, кроме как вопросами о здоровье
нашего сына, за которым я тотчас же пришлю, если застану в живых свою мать и
сколько-нибудь сносно устроюсь, и, таким образом, сниму с него и эту обузу.
Виргинию; безрассудность этой поездки ясна каждому после моего рассказа о
том, что у меня там случилось; но мне нужно было как-нибудь вытянуть у
своего любовника эти пятьдесят фунтов, ибо я хорошо знала, что они будут
последним грошом, на какой я могу рассчитывать.
письменный отказ и ничем больше его нс беспокоить, оказало должное действие,
и мой бывший любовник прислал мне чек на эту сумму с доверенным человеком,
который принес мне также для подписи бумагу с отказом от всех претензий, и я
охотно ее подписала. Так был положен конец нашим отношениям, хотя и
совершенно против моей воли.
последствий слишком большой свободы в отношениях между мужчиной и женщиной
под предлогом невинных намерений, дружбы и т. п., ибо плоть играет
обыкновенно такую большую роль в подобного рода дружбе, что естественное
влечение всегда возьмет верх над любыми зароками, и грех торжествует там,
где пробита брешь в приличиях, которые истинно невинная дружба должна
соблюдать с величайшей строгостью. Однако пусть читатели сами поразмыслят
над этими вещами, что им больше пристало, чем мне, ибо я скоро позабыла все
эти мудрые соображения, а следовательно, читать мораль мне не к лицу.
свободна от всех обязательств и замужней женщины и любовницы, если не
считать мужа - торговца полотном, о котором я ничего не слышала уже почти
пятнадцать лет, так что никто не мог бы меня упрекнуть в пренебрежении к
моим обязанностям; особенно принимая во внимание слова, сказанные им перед
отъездом, что в случае, если я перестану получать от него известия, я могу
считать его мертвым и вправе буду выйти замуж за кого угодно.
настойчивых писем, а также благодаря посредничеству матери я за это время
добилась от своего брата, как я теперь называю его, присылки второй партии
разных товаров из Виргинии для возмещения убытков от порчи первой, которую я
привезла с собой; он согласился на это тоже при условии, если я откажусь от
всяких претензий к нему и пришлю ему такой отказ через его контрагента в
Бристоле; как это ни тяжело было для меня, пришлось пообещать. Однако я
действовала так ловко, что товары были получены раньше, чем я успела дать
требуемую подписку, а потом я постоянно находила то один, то другой предлог,
чтобы уклоняться от этой подписки, и наконец заявила нашему посреднику, что
предварительно мне еще нужно списаться с братом.
не считая последних пятидесяти фунтов, полученных от моего любовника, так
что всего я имела четыреста пятьдесят фунтов. Я сберегла бы еще сто фунтов,
если бы меня не постигло несчастье: ювелир, которому я их доверила,
обанкротился, и я потеряла целых семьдесят фунтов, так как кредиторам этого
ювелира пришлось только по тридцать фунтов за сто. Было у меня также немного
серебра и порядочный запас белья и платьев.
принять во внимание, что я теперь была уж не той женщиной, как в годы, когда
жила в Роттерхайте; прежде всего, была почти на двадцать лет старше, и гады,
а также путешествие в Виргинию и обратно ничего не прибавили к моей красе; и
хотя я не пренебрегала никакими средствами, чтобы выглядеть как можно лучше,
только никогда не красилась, тщеславно полагая, что это мне и не нужно, все
же всегда будет некоторая разница между двадцатипятилетней женщиной и
сорокадвухлетней.
начала серьезно раздумывать, что мне теперь делать, но ничего подходящего не
представлялось. Я позаботилась, чтобы меня считали не тем, чем я была, и
пустила слух, будто у меня есть состояние и будто все это состояние в моих
руках: последнее было совершенно правильно, первое же известно читателю.
Главная моя беда была в том, что я не имела знакомых, а также не имела
советчика, во всяком случае, такого, который мог бы и посоветовать и помочь;
главное же, некому было доверить тайну моего теперешнего положения с
уверенностью, что тайна эта будет сохранена, и я познала на опыте, что
остаться без друзей - самое горшее, после нищеты, несчастье, какое может
постигнуть женщину; я говорю - женщину, так как мужчины, ясное дело, могут
быть сами себе советчиками и руководителями и умеют выпутаться из
затруднительного положения лучше, чем женщины; но если у женщины нет друга,
с которым она бы делилась своими невзгодами, у которого спрашивала бы совета
и помощи, тогда десять против одного, что она погибла, - да, погибла, и чем
больше у нее денег, тем больше опасности, что ее обидят и обманут; так было
и со мной, когда я оставила сто фунтов в руках ювелира, кредит которого был,
по-видимому, уже и раньше подорван; но так как мне не с кем было
посоветоваться, то я ничего об этом не знала и потеряла свои деньги.
она как две капли воды похожа на кошелек с деньгами или драгоценный камень,
оброненный на большой дороге и попадающий в руки любого прохожего; если его
найдет человек порядочный и честный, он объявит о своей находке через
глашатая, и может статься, что отыщется владелец; но гораздо чаще подобные
вещи попадают в такие руки, которые без стеснения подбирают их и
присваивают.
себе женщины, которая не имеет ни помощи, ни поддержки, ни руководства; я
знала, что мне нужно, но не знала, как достигнуть своей цели честным путем.
Я нуждалась в прочном положении, и если бы мне посчастливилось встретить
хорошего, скромного мужа, я была бы ему самой примерной женой, воплощенной
добродетелью. Случилось, правда, иначе, но пороку всегда прокладывала ко мне
путь необходимость, а не чувственное влечение, и я слишком хорошо сознавала
цену твердого положения в жизни, хоть и не имела его, чтобы совершать вещи,
способные навсегда лишить меня этого счастья; да, благодаря моим невзгодам
из меня вышла бы прекрасная жена, и ни в одно из своих замужеств я не
причиняла мужьям ни малейшего беспокойства своим поведением.
ждала, жила умеренно и скромно, как мне и подобало в моем положении, но
ничего не попадалось, ничего не представлялось, и капиталы мои быстро таяли.
Что делать, я не знала; страх надвигающейся нищеты угнетал меня. У меня было
немного денег, но я не знала, куда их поместить, и на проценты с них я не
могла бы существовать, по крайней мере, в Лондоне.
жила одна женщина из северных графств, выдававшая себя за благородную,
которая то и дело превозносила дешевизну и привольное житье у себя на
родине; какое там изобилие всего и как все дешево, какое приятное там
общество и т. п.; в конце концов я ей сказала, что она почти соблазнила меня
переехать в ее благословенные края; хотя я и располагаю достаточными
средствами, однако, будучи вдовой, не могу рассчитывать на увеличение своих
доходов, а между тем Лондон - очень дорогое место; я нашла, что в Лондоне
нельзя жить меньше чем на сто фунтов в год, если принимать гостей, держать
горничную, появляться в обществе; а если отказаться от всего этого, люди
сразу подумают, что я нуждаюсь.
была в полной уверенности, что я богатая женщина, у которой, по крайней
мере, три или четыре тысячи фунтов, если не больше; она стала необыкновенно
ласкова со мной, как только увидела, что я обнаруживаю склонность поехать в
ее края. Она сказала, что под Ливерпулем живет ее сестра, что ее брат -
важная персона в тех местах и ему принадлежит также обширное поместье в
Ирландии, что месяца через два она сама собирается ехать туда, и если я
пожелаю составить ей компанию, то мне будет оказан там такой же радушный
прием, как ей самой, и я могу погостить у них месяц и больше; может быть, те
места понравятся мне, и я захочу там поселиться; в таком случае она берется
рекомендовать меня - так как сами они не держат постояльцев - какой-нибудь
милой семье, где мне будет удобно и приятно.
пускаться на такие ухищрения и прибегать к таким уловкам, чтобы залучить
бедное, покинутое создание, на котором много не поживишься; я-то была в
таком отчаянии, что не очень беспокоилась о своей судьбе, лишь бы только
надо мной не надругались; поэтому после долгих упрашиваний и торжественных
заверений в искренней дружбе и доброжелательстве я согласилась наконец
поехать с этой дамой и стала укладывать свои вещи и готовиться к
путешествию, хотя решительно не знала, куда мне предстоит ехать.