Чтение 24–й страницы книги ~Затворник из горной твердыни~

белый варвар. Этого нельзя оспаривать.

На какое-то время он весь ушел в себя, медленно потягивая виски из
бокала, стараясь сохранять на лице притворное выражение якобы
испытываемого им при этом удовольствия. Мне нужно всецело следовать их
примеру, решил он. Соглашаться всегда и во всем.

Однако паника не оставляла его. Мой ум, размышлял он, помутился из-за
выпитого спиртного. И из-за усталости и нервов. Удастся ли собраться с
духом? Все равно, больше меня сюда уже никогда не пригласят. Поздно
что-либо предпринимать. Его охватило отчаянье.

Бетти, вернувшись из кухни, снова расположилась на ковре. Какая она
все же привлекательная, подумал Чилдэн. Стройное тело. У них фигуры - само
совершенство; ни жира, ни выпячивающихся выпуклостей. Ей не нужно ни
бюстгальтера, ни корсета. Мне надо тщательно скрывать свое вожделение.
Причем, чего бы это не стоило.

И все же время от времени он не мог удержаться, чтобы не бросить
украдкой взгляд в ее сторону. Полюбоваться прелестным темным цветом его
кожи, волос и глаз. Мы выпечены всего лишь наполовину по сравнению с ними.
Нас вынули из печки для обжига до того, как мы были полностью готовы.
Старый миф аборигенов. Здесь он звучит как правда.

Я должен думать о чем-нибудь ином. Найти какую-нибудь нейтральную
тему для разговора. Взгляд его блуждал по комнате, пытаясь отыскать, за
что можно было бы зацепиться. Молчание становилось все более тягостным,
напряженность была невыносимой. О чем же, черт побери, говорить? О
чем-нибудь безопасном. Взор его остановился на книге в черном невысоком
шкафчике из тикового дерева.

- Я вижу, вы читаете "И саранча легла густо", - произнес он. - Я
много о ней наслышался, только вот напряженная работа все не позволяет
самому уделить ей какое-то внимание. - Поднявшись, он подошел к шкафчику,
чтобы взять книгу, тщательно сверяя каждое свое движение с выражением их
лиц. Они, казалось, даже одобряли такой поворот в характере общения, и
поэтому он осмелел еще больше.

- Детектив? Извините меня за дремучее невежество. - Он стал листать
книгу.

- Вовсе не детектив, - сказал Пол. - Совсем наоборот, весьма
своеобразный вид беллетристики, ближе всего, пожалей, к жанру научной
фантастики.

- О нет, - возразила Бетти. - Нет здесь никакой науки. Действие ее
разворачивается не в будущем. А научная фантастика имеет дело с будущим, с
тем, в частности, будущим, где наука продвинулась далеко вперед по
сравнению с нашей. В книге отсутствуют какие-либо логические посылки сути
ее содержания.

- Но, - сказал Пол, - в ней рассматривается альтернативное настоящее.
Существует много достаточно хорошо известных научно-фантастических романов
такого рода. - Обращаясь к Роберту, он пояснил. - Простите мое упорство в
данном вопросе, но, как об этом знает моя жена, я уже в течение очень
долгого времени являюсь восторженным поклонником научной фантастики. Она
стала моим хобби еще в раннем детстве. Мне тогда еще не было и двенадцати
лет. Это было в самом начале войны.

- Понимаю, - как можно вежливее произнес Роберт Чилдэн.

- Вам хотелось бы взять у нас почитать "Саранчу"? - спросил Пол. Мы в
скором времени ее прочтем, через денек-другой, не позднее. Поскольку моя
контора расположена в самом центре, неподалеку от вашего замечательного
магазина, я бы с удовольствием мог занести ее к вам в обеденное время. -
Он замолчал на какое-то время, а затем, повинуясь какому-то знаку Бетти, -
продолжал. - Мы с вами, Роберт, могли бы отобедать вместе, пользуясь этим
случаем.

- Благодарю вас, - произнес Роберт. Это все, что он был в состоянии
вымолвить. Ленч в одном из расположенных в центре фешенебельных ресторанов
для бизнесменов. Он и этот элегантный современный высокопоставленный
молодой японец! - глаза его затуманились. Но он продолжал осматривать
книгу и только кивал головой. - Да, - сказал Чилдэн, - это делает книгу
весьма интересной. Мне бы очень хотелось прочесть ее. Я стараюсь всегда
быть в курсе того, что широко обсуждается. - Было ли уместным такое его
высказывание? Признание того, что его интерес заключается в модности
данной книги? Похоже было на то, что слова его прозвучали довольно пошло.
Он не знал, что и подумать, но чувствовал, что это оказалось именно так. -
Нельзя вынести суждения о книге только на том основании, что она стала
бестселлером, - сказал он. - Мы это прекрасно знаем. Многие бестселлеры
оказываются жуткой халтурой. В данном случае, однако... - он замялся в
нерешительности.

- В большинстве случаев это верно, - заметила Бетти. - Усредненный
вкус действительно прискорбно низок.

- Как и в музыке, - поддержал ее Пол. - Отсутствует, например,
интерес к самобытному американскому народному джазу. Роберт, вам нравятся,
скажем, Банк Джонсон или Кид Ори, или другие такие же? Исполнители раннего
диксиленда? У меня целая дискотека такой старинной музыки, собрание
оригинальных записей фирмы "Дженет".

- Я, должен признаться, не очень-то знаком с негритянской музыкой, -
произнес Роберт. Хозяева дома, казалось, были не очень довольны таким
заявлением. - Я предпочитаю классику. Баха и Бетховена. - Это, безусловно,
для них более приемлемо. Он теперь ощущал некоторое чувство обиды. Неужели
от него ожидали, что он станет отрицать великих мастеров европейской
музыки, не стареющих со временем классиков, в пользу нью-орлеанского
джаза, который играли в кабаках и забегаловках в негритянском квартале.

- Я, пожалуй, поставлю избранные мелодии нью-орлеанских королей
ритма, - начал было Пол, собираясь выйти из комнаты, но встретив
предостерегающий взгляд Бетти, остановился в нерешительности и пожал
плечами.

- Обед почти готов, - сказала Бетти.

Вернувшись, Пол снова уселся на ковер. Несколько, как показалось
Роберту, надутым тоном, он пробормотал:

- Джаз из Нью-Орлеана - это самая настоящая американская народная
музыка, какая только существует. Она зародилась на этом материке. Все
остальное пришло из Европы, вроде английского происхождения баллад под
гитару в стиле "кантри".

- Это непрекращающийся предмет спора между нами, - улыбаясь Роберту,
заметила Бетти. - Я не разделяю его пристрастия к раннему джазу.

Все еще продолжая держать в руках "И саранча легла густо", Роберт
Чилдэн спросил:

- Какого же рода альтернативное настоящее описывается в этой книге?

Бетти, задумавшись на мгновенье, произнесла:

- Такое, в котором Германия и Япония проиграли войну.

После этого наступило общее молчание.

- Время ужинать, - сказала Бетти, грациозно поднимаясь на ноги. -
Пожалуйста, проходите, два голодных, очень занятых делами джентльмена. -
Она проводила Роберта и Пола к столу, уже накрытому белой скатертью, с
расставленными на нем столовым серебром, фарфоровой посудой, огромными
салфетками из грубой ткани, в которых Роберт распознал старинные
американские подгузники для новорожденных. Серебро тоже было явно
американского происхождения. Чашки и блюдца производства "Ройал Альберт",
темно-синие, с золотыми ободками. Совершенно великолепные. Он не мог не
смотреть на них без нескрываемого профессионального восхищения.

Тарелки, похоже, были японскими. Точно сказать он не мог, так как это
выходило за пределы его компетентности.

- Это фарфор "Имари", - пояснил Пол, заметив его интерес. - Из Арита.
Считается первоклассной продукцией. Япония.

Они заняли места за столом.

- Кофе? - спросила у Роберта Бетти.

- Да, - ответил он. - Спасибо.

Вскоре все они были уже поглощены обедом. Роберт нашел еду
восхитительной. У Бетти были выдающиеся кулинарные способности. Особенно
ему понравился салат. Авокадо, сердцевинки артишоков, приправленные
каким-то неизвестным ему голубоватым сыром... слава богу, они не
предложили ему настоящую японскую еду, блюда из перемешанных овощей и
кусочков мяса, которыми он так был сыт по горло за все эти послевоенные
годы, они ему настолько опротивели, что он не смог бы вынести даже вида
креветок или моллюсков.

- Мне хотелось бы узнать, каким, как предполагает автор, был бы мир,
если бы Германия и Япония проиграли войну?

Ни Пол, ни Бетти не решились ответить сразу. Только спустя некоторое
время Пол произнес:

- Он очень сильно отличался бы от нашего. Об этом лучше прочесть в
книге. Если же вы об этом будете знать заранее, то у вас может испортиться
впечатление от книги.

- У меня есть непоколебимые убеждения на сей счет, - сказал Роберт. -
Я часто размышлял над этим. Мир был бы намного хуже. - Он слышал, что
слова его звучат твердо, даже жестко. - Намного хуже.

Слова эти, казалось, очень удивили хозяев. Может быть, тон, с
которыми они были произнесены.

- Повсюду бы господствовал коммунизм, - продолжал Роберт.

Пол понимающе кивнул.

- Автор, мистер Абендсен, разбирает этот вопрос - касательно
беспрепятственного расширения владений Советской России. Но так же, как и
в первой мировой войне, будучи даже среди победителей, второразрядная,
большей частью крестьянская Россия снова садится в лужу. Остается таким же
огромным посмешищем, вспомните хотя бы войну Японии с ней, когда...

- Нам всем пришлось пострадать, заплатить немалую цену, - сказал
Роберт. - Но мы делали это из самых добрых побуждений. Чтобы предотвратить
всемирный потоп со стороны захлестывающих земной шар славян.

- Я лично, - тихо произнесла Бетти, - не верю всем этим истерическим