Израиль, понял, что Беня, к сожалению, прав. Это не совсем еврейская
страна. Но о грустном позже.
рядом с двумя парами зеленых огоньков несколько крошечных искорок -
глазенки лисят.
помогал Бене и Давиду, написал письма родственникам и знакомым, а прежде
всего, конечно, Ирочке, по которой ужасно соскучился. Вечером Беня
подбросил меня на джипе в город, и первым, кого я встретитил, был
Джин-Тоник.
за двадцать четыре часа там можно было любоваться закатом и рассветом
тысячу четыреста сорок раз...
каютам, спустились по трапу на пирс и пошли в город. Теперь, когда я
работал по ночам, а потом спал до обеда, вся вторая половина дня была в
нашем распоряжении, и мы проводили ее на яхте или на Платформе. На чуть
подгибающихся ножках мы заглянули в наш любимый турецкий кабачок "Атаман
Скумбрий", выпили по ковшику горячего шоколада и побрели домой - Ане пора
было делать уроки, а за мной должна была прийти машина со службы.
машин на южной окраине города. В Израиле очень высокие ввозные пошлины,
поэтому европейским машинам народ предпочитает более дешевые японские,
особенно скрипучий драндулет под названием "Субару" и маленькую спортивную
"Мазду". Их доставляют морем из Японии, ставят на терминал, а потом
постепенно увозят грузовиками дальше на север.
компании кого-нибудь из трех "русских", с которыми жил в бесплатной
квартирке, предоставленной нам охранной конторой. Был конец января -
единственное время, когда в Эйлате по ночам бывает холодно. Мы мерзли даже
в куртках, хотя как раз в этом году зима выдалась теплая. Обычно в феврале
и купаться-то нельзя, а сейчас вода все время была теплее двадцати
градусов. Днем нас заменяли охранники из местных. Летом, в жару, все
наоборот - русские дежурят днем, израильтяне ночью.
ихтиологом. В Израиле он все пять лет продежурил на терминале, пытаясь
скопить денег, чтобы вернуться. Но где-то раз в полгода не выдерживал и
все пропивал. Начальство смотрело на его запои сквозь пальцы, потому что в
остальное время он, единственный из всех, ничего не нарушал и не
прогуливал.
русские, приехавшие подработать. Эти были ребята ушлые и с юмором.
Кормились они продуктами, которые в конце недели выбрасывают из магазинов
- все равно за выходные испортятся. Называли они этот процесс абсорбцией.
дежурстве будет, что почитать.
работе долго не задерживались. Любая работа с бесплатным жильем для
иммигранта уже роскошь. Парень по кличке Цикладол, которого я сменил,
продержался всего неделю - подвело подорванное токсикоманией здоровье. Еще
бы, цикладол - это вам не формалин нюхать. Теперь, гуляя по городу с моими
знакомыми по Хай-Бару или birdwatching'у, я то и дело шокировал их,
здороваясь со всякими оборванными личностями, а мои коллеги по службе
поражались, видя, как со мной раскланиваются чиновники из туристского
центра.
шлагбаума, другой обходил в темноте двухкилометровую территорию, а через
час мы менялись местами. Раз в полчаса полагалось сообщать по рации, что
все в порядке. Так я сочинил свои первые стихи на иврите: "Эсрим - эсрим
вэ тэша, Владимир бдикат кешер" (двадцатый - двадцать пятому, Владимир на
связи). Время от времени к нам заезжал на джипе проверяющий - толстый
парень с низким лбом и негритянскими губами по имени Зари. Весь кайф был в
том, чтобы потихоньку покататься на одной из новеньких машин (они все
стояли с ключами и бензином в баке), не попавшись при этом Зари. Одно
время мы предупреждали друг друга, щелкая переключателем приема-передачи
на рации, когда он проезжал под шлагбаумом, но потом он догадался, в чем
дело, и теперь наши рации работали только на передачу. В будке можно было
поспать, но в полглаза - подъезжавший джип с проверяющим не услышишь, и
все, уволят. В общем, лично я всю ночь изнывал от скуки и дожидался
рассвета.
солнца был настолько красив, что я готов был смотреть этот спектакль без
конца. Потом нас отвозили в нашу оклеенную порнухой квартирку, и мы
старались побыстрее выспаться, потому что у всех были дела в городе. Миша
забивал козла с приятелями, Петя и Саша занимались различной абсорбцией, а
я спешил как следует искупаться, пока не пришла из школы Аня.
встретил на пляже. Мы сгоняли наперегонки к Платформе, огромному плоскому
буйку, и уже возвращались, когда увидели внизу странную картину. Там, где
раньше было песчаное дно (я уже знал на нем каждую губку), медленно
двигалось нечто вроде звездного неба - ровная синяя поверхность в белых
точках.
секунду пробкой вылетели на поверхность в полном экстазе, хором заорав:
"Китовая акула!"
только судорожно заглатывали побольше воздуха и снова раз за разом
устремлялись вниз.
отставать от нее, и, наконец, мы дождались, когда она поднимется поближе к
поверхности. Тут мы ухватили ее за спинные плавники (их два) и пару секунд
посидели на шершавой, как наждак, спине. Но рыбе это не понравилось, и она
чуть быстрее задвигала трехметровым хвостом - этого было достаточно, чтобы
напор воды сорвал нас с нее.
Все наши подводники мечтают ее увидеть, но здесь планктона меньше, чем на
юге - сюда они почти не заходят... - он лег на спину, чтобы перевести дух.
распоряжении было семь часов. К сожалению, дарить ей серебряные безделушки
я уже не мог - волшебная "зеленая дверь" исчезла, и даже заклинание
"Сезам, откройся!"
крышам гнездо сокола, я случайно наткнулся на трещину в стене, которая
вела на второй этаж ювелирного магазина. Оттуда, изнутри, кто-то
периодически прятал в трещине всякие вещицы. Судя по тому, что их
исчезновение не влекло за собой приезда полиции и попыток заделать стену,
кто-то воровал их и до удобного момента держал в тайнике. Теперь, увы,
дыру все же замуровали.
Девочка вошла во вкус и, едва зайдя и хлебнув кофе, тут же тащила меня в
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Панов Вадим
Корнев Павел
Перумов Ник
Посняков Андрей