любят и называют просто "крысами". Среди них есть водяные, древесные и
пустынные виды, большинство из которых совсем не изучено. Ведь зоологи
здесь в основном американцы, а у них к опоссумам отношение неприязненное,
потому что единственный живущий в Штатах представитель этой группы мало у
кого может вызвать симпатию.
прыжков по волнам достигли острова. Его называют "Галапагосы для
бедняков", потому что экскурсия сюда стоит всего 20 $, зато здесь можно
увидеть почти такие же эффектные колонии птиц, как и на архипелаге.
вместе, хотя в других местах они успешно соседствуют. Под обрывами селятся
фаэтоны; на крутых, поросших деревом palo santo (Pursera graveolens)
склонах - фрегаты; на высоких "лаврах" (Cordia) - грифы-индейки; а на
пологих холмах дальше от берега - олуши.
которые расхаживают словно в ярко-голубых или сиреневых сапожках. Их
гнезда - круглые вытоптанные площадки, окруженные несколькими прутиками.
Здесь они танцуют во время ухаживания, а потом выводят пушистых белых
птенцов. На острове их около ста тысяч пар. Под кустами в неглубоких
круглых ямках сидят большие бело-черные масковые олуши (S. dactylartra). К
каждому гнезду ведет "взлетная полоса" - короткая тропинка, протоптанная
тяжелой птицей при взлетах и посадках. На низких кустах гнездятся
краснолапые олуши (S. sula). Они белого или светло-кофейного цвета с алыми
лапами и голубым клювом. Эти три вида избегают конкуренции, потому что
ловят рыбу на разном расстоянии от берега (дальше всех летают краснолапые,
а ближе всех - синелапые).
гуано обрывы и всегда дует сильный ветер, живут волнистые альбатросы. Их
здесь всего пять пар, и это единственная колония, кроме основной на
Галапагосах. Пока альбатрос сидит на земле, это удивительно смешная птица
с грустными черными глазами, длинным клювом, нескладными (в буквальном
смысле - их никак не удается нормально сложить) крыльями и неуклюжей
походкой. Но стоит ей взлететь, как она превращается в быстрый и
маневренный планер с узкими двухметровыми "несущими плоскостями". Птенец
альбатроса на острове в это время был всего один - ком легкого темного
пуха размером с очень большую подушку. А рядом другая пара только
собиралась обзавестись потомством и танцевала. Они кружились на одном
месте, стоя лицом к лицу, расправив крылья и вытянув к небу клювы, под
собственную "музыку" из трубных нот и посвистывания.
мы поплыли дальше в море, чтобы посмотреть на китов-горбачей (Megaptera
novaeangliae).
конца выпрыгивая из воды и исполняя друг другу свои песни. Зачем они
прыгают, никто не знает, но зрелище фантастическое, особенно если подойти
совсем близко. Огромная черная туша вылетает из воды, вращаясь вокруг
своей оси, и валится плашмя, размахивая длинными, как крылья, белыми
грудными плавниками. При этом в лодку выплескивается не меньше тонны воды,
а грохот стоит такой, что его слышно за сотни метров. Мы видели и одного
белого кита, но довольно далеко. У хозяина катера был маленький гидрофон,
так что нам удалось послушать песни китов, похожие на музыку Шнитке,
прокрученную с замедлением.
ската-манту (Manta birostris), косяк мелких китов-гринд и дельфинов
Stenella, но видели их только мы с кэпом, потому что туристы с непривычки
укачались и лежали на дне в луже, не имея даже сил перегнуться через борт,
так что я снова имел возможность пообедать за пятерых.
добрался до города Manta ("Скат"). Именно здесь жили отважные мореходы, в
X-XIV веках достигавшие на бальсовых плотах Мексики и Чили. Но сейчас в
Манте ничего интересного нет, так что я тут же двинулся дальше. Заросшие
похожими на бутылки капоковыми сейбами (Ceiba pyntandra) холмы сменились
низкорослыми лесами, и вкоре автобус достиг Bahia de Caraquez - города в
устье реки San Vincente.
мягком песочке под бетонной набережной. Рядом росло дерево с большими
синими цветами, вокруг которого тучей вились маленькие летучие мышки. Они
то и дело забирались в цветы и копошились там, объедаясь нектаром. Я
прилег на песок и долго смотрел на черную реку и огоньки на том берегу.
Ночные птицы - цапли, авдотки и северные кулики - ходили взад-вперед вдоль
кромки берега, прокрадываясь мимо через правильные интервалы времени. В
пять утра прилив согнал меня с теплого пляжа, и тут я обнаружил, что возле
дерева нет ни одной летучей мышки, а его цветы печально и беззвучно
осыпаются один за другим.
холодных туманов, зато много дождей и растут влажные леса. Но я туда не
поехал, а ограничился вылазкой на крошечные мангровые островки Islas de
Fragatos посередине реки.
зарослей шириной от ста метров до десяти километров. Но несколько лет
назад здесь начали строить пруды для разведения креветок, и в течение
короткого времени от мангр остались рожки да ножки. Было создано несколько
"мангровых" заповедников, которые постигла типичная для здешних мест
судьба. Сейчас креветочный бизнес гибнет - ведь для разведения надо
собирать молодь креветок, а размножаются они как раз в манграх. В Серро
Бланко американские биологи пытаются восстановить заросли, но результаты
их героических усилий пока довольно скромные.
поросших красными манграми (Rhizophora). Всевозможные цапли, ибисы, кулики
и чайки бродят по отмелям, собирая мелкие ракушки. Но вот начинается
прилив - и в считанные минуты над водой остаются лишь сами деревья,
стоящие на пучках ходульных корней, а вскоре - только их густые зеленые
кроны, словно лес растет прямо в воде.
пяти тысяч пар, плюс пушистые белые птенцы в гнездах. Черные с фиолетовым
отливом на спине самцы и черно-белые самки морских разбойников парили в
небе на длинных крыльях, ссорились из-за веток для гнезд, гонялись за
другими птицами и не обращали никакого внимания на людей. Одинокий самец
большого фрегата, отличающийся зеленой спиной, грустно сидел на самом
высоком дереве. А самцы-хозяева гнезд то и дело исполняли спектакль под
названием "место занято, приглашается подруга жизни с серьезными планами
на будущее". Они запрокидывали голову и раздували огромный ярко-алый
горловой мешок, похожий издали на причудливый качающийся фонарик.
здесь называют конкурс красоты), но я не стал дожидаться этого
увлекательного мероприятия и уехал обратно на юг, в царство туманов. За
Гуаякилем началась пограничная зона, и мне пришлось пройти через восемь
проверок документов и шмонов, прежде чем я добрался до городка Huaquillas
на самой границе (Эквадор, впрочем, считает, что граница проходит на 35
километров южнее). Здесь я поспал немного под кустом и на рассвете,
перейдя границу, оказался в похожем на Уакийяс как две капли воды
перуанском пограничном городке Tumbez. Передо мной простиралась на 3600
километров огороженная ледяной стеной Анд береговая пустыня, которую я
должен был преодолеть, чтобы добраться до заснеженной Патагонии.
звание "Мисс Христианская Любовь". Заявки на участие в конкурсе
принимаются в часовне Св. Марии Египетской.
совпадая с древней дорогой инков. Этот участок трассы выгодно отличается
от эквадорского обилием дорожных знаков и указателей. Почти сразу после
пересечения границы сухие леса сменяются пустыней, тянущейся между океаном
и Андами до Центрального Чили. В северной части этой полосы, называемой
Лукьяненко Сергей
Панов Вадим
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Перумов Ник
Махров Алексей