отгородиться от всего, стереть из памяти лицо дяди, забыть весь ужас
рассказанного им. Может быть, заткнув уши, она сумеет заглушить звук его
голоса и гул прибоя. Ей по-прежнему мерещились лица утопленников, воздетые
над водой руки; слышались крики ужаса и плач, похоронный звон колокола на
бакене, покачивавшемся на волнах. Мэри вновь охватил озноб.
на грудь. Широко раскрыв рот, он храпел и что-то бормотал во сне. Его
длинные ресницы опустились на щеки, руки покоились на столе, ладони сложены,
словно в молитве.
9
и во дворе, там, где прошли коровы, земля раскисла. У Мэри в спальне стены
отсырели, а в углу проступило желтое пятно высохшего клея. Высунувшись из
окна, она ощутила на лице мягкий влажный воздух. Джем Мерлин должен был
ждать ее на болоте, чтобы вместе с ней отправиться на ярмарку в Лонстон. От
нее зависело, встретятся они или нет, а она никак не могла решиться.
пятнами треснувшего зеркала на нее глядело усталое осунувшееся лицо; щеки
впали, под глазами были темные круги. Ночью она подолгу не могла уснуть,
есть не хотелось. Впервые Мэри заметила у себя сходство с тетей. У них была
одинаковая складка на лбу и та же форма рта. Если ей еще поджать губы, то
перед ней будет вторая тетя Пейшнс, только с каштановыми волосами,
спадающими на плечи прямыми прядями. Привычку кусать губы и нервически
ломать пальцы перенять было нетрудно. Девушка отвернулась от предательского
зеркала и принялась ходить по тесной комнате взад и вперед.
комнате, ссылаясь на простуду; избегала долгих разговоров с тетей, опасаясь,
что глаза выдадут ее. Невольно они стали бы смотреть друг на друга с немым
ужасом, скрытым состраданием, и тетя поняла бы... Теперь их соединяла общая
тайна, но об этом она должна молчать. Мэри гадала, сколько же лет тетя
Пейшнс носила все в себе. Никто никогда не узнает, как сильно она страдала.
Куда бы она отсюда ни уехала, ей никогда не избавиться от ужаса пережитого.
Лишь теперь Мэри была в состоянии понять, отчего у тети такое бледное лицо,
откуда этот нервный тик, эти руки, беспрестанно теребящие одежду, этот
застывший взгляд. Причина отныне была очевидна.
ту ночь она молила Бога ниспослать ей сон, но эта благодать не была ей
дарована. Она лежала в полузабытьи, и перед ней бесконечной чередой
проплывали незнакомые лица утопленников. Она видела лицо ребенка, у которого
были перебиты кисти рук, и женщину с длинными мокрыми волосами, залепившими
глаза. Потом возникли искаженные страхом лица тех, кто не умел плавать.
Вдруг ей показалось, что среди них ее мать и отец. Они смотрели на нее
широко открытыми глазами, губы их побелели; они тянули к ней руки.
являлись лица страдальцев, молили о помощи, а она отворачивалась от них,
отталкивала от себя, ибо ждать помощи от нее было нечего. Тетя Пейшнс
по-своему тоже была убийцей. Она убивала своим молчанием. Ее вина была не
меньше, чем Джосса, потому что она - женщина, а он - чудовище, но она не
разорвала путы, которыми была связана с ним.
безразличие и усталость. Теперь ей казалось, что она давно знала всю правду
и в глубине души была готова к ней. Уже первая встреча с Джоссом Мерлином,
стоявшим на крыльце с фонарем в руке, была ей предостережением, а шум
удалявшейся почтовой кареты звучал как прощание с прежней жизнью.
вполголоса, с сомнением покачивали головой, делясь сплетнями, передавая
случайно услышанные обрывки разговоров. Мужчины, как правило, больше
помалкивали, всякие беседы на эту тему быстро обрывались. В то время, лет
двадцать, а может, все пятьдесят, тому назад, когда отец Мэри был молодым,
ко всему этому можно было, наверное, так относиться, но теперь, в век
нынешний... И вновь перед ней возникло лицо дяди и послышался его шепот:
"Тебе не приходилось прежде слышать о грабителях судов, потерпевших
крушение?" Нет, об этом она и слыхом не слыхивала, но ведь тетя Пейшнс вот
уже десять лет как уживается со всем этим.
не боялась, в душе остались лишь ненависть и отвращение. Для нее он перестал
быть человеком, а превратился в рыщущего по ночам зверя. Теперь, когда она
увидела его, потерявшего свой облик от пьянства, ему уже не испугать ее. Не
боялась она и остальных членов шайки. И она не успокоится, пока не уничтожат
этих выродков, отравляющих все, чего ни коснутся, не очистят от них округу,
не растопчут их в прах. И никакие родственные чувства не удержат ее.
внезапно, помимо ее воли. И без него хватало забот. Уж слишком он похож на
своего брата: те же глаза, рот, улыбка. Какое опасное сходство! Вспоминая
его походку, поворот головы, она легко могла себе представить, каким был
Джосс десять лет тому назад. Теперь ей стало понятно, как тетя могла
совершить такую страшную глупость, выйдя за него замуж. В Джема Мерлина
действительно легко влюбиться - Мэри это хорошо понимала. До сих пор
мужчины мало что значили для нее. На ферме было слишком много дел, чтобы
думать о них. Находились парни, которые улыбались ей в церкви, делили с ней
в поле трапезу во время сбора урожая, а однажды после выпитого сидра сосед
поцеловал ее за стогом сена. Ей это показалось очень глупым, и с тех пор она
избегала этого, весьма безобидного, парня, который минут через пять уже,
наверное, забыл о том эпизоде.
решила. Найдет способ накопить денег, заведет ферму и будет трудиться на ней
не хуже любого мужчины. Как только она сможет покинуть "Ямайку", забудет обо
всем и как-то устроится с тетей Пейшнс, вряд ли у нее будет время думать о
мужчинах.
Джема. В грязной рубахе, похожий на бродягу, он смотрел насмешливо и
вызывающе. В нем напрочь отсутствовала нежность, он был грубоват, в нем
чувствовалась даже некая жестокость. К тому же он был вор и обманщик.
Словом, воплотил в себе все, что она презирала, ненавидела и опасалась. И
все же Мэри знала, что могла бы полюбить его, ведь никакие предубеждения над
природой не властны. Вероятно, мужчины и женщины вели себя так же, как
животные на ферме в Хелфорде. Все живые существа подчиняются одной силе -
взаимному влечению. И стоит двоим коснуться друг друга, ощутить близость
тела, как их начинает неодолимо тянуть друг к другу. Все это свершается не
по разумению. Звери на земле и птицы в небе не рассуждают.
животные, как плодятся, как умирают. В природных проявлениях романтического
мало, и нечего надеяться, что ее собственная жизнь сложится иначе.
Влюбленные держались за руки, смущались и краснели, громко вздыхали. Она
замечала, как парочки проходят мимо их дома к зеленой заросшей аллее,
которую называли "аллеей влюбленных", хотя у людей старшего возраста для
этого места было название похлеще. Молодежь ходила в обнимку, целовалась,
любовалась луной и звездами, а в летнюю пору - долго пламеневшими закатами.
У Мэри же, выходившей из коровника и утиравшей мокрыми руками пот с лица,
мысли в это время были заняты только что народившимся теленком, которого она
оставила возле его матери. Глядя вслед удалявшейся парочке, она, пожав
плечами, снисходительно улыбалась и, войдя на кухню, сообщала матушке, что
до конца месяца, как видно, быть в Хелфорде свадьбе.
воскресном костюме стоял с сияющим лицом на ступенях ведущей в храм
лестницы, переминаясь смущенно с ноги на ногу рядом с невестой, наряженной в
муслиновое платье. Ради такого торжества ее прямые волосы были старательно
завиты. Но и года не пройдет, как, глядишь, нынешний молодожен,
наработавшись в поле, возвращается домой и начинает браниться, что, мол,
ужин подгорел и его даже собаке не скормишь. А жена в ответ огрызается
сверху, из спальни. Фигура ее уже расплылась, локонов нет и в помине, а на
руках - запеленутый, орущий, словно взбесившаяся кошка, ребенок, который
никак не хочет спать. И она будет ходить с ним взад и вперед по комнате. Тут
уж не до разговоров о луне и звездах, отражающихся в тихой воде реки.
красивое слово, и ничего больше. Джем Мерлин был мужчиной, а она женщиной. И
что в нем было такого, она не знала: руки ли его, кожа, улыбка, но только
что-то в нем притягивало ее, сама мысль о нем вызывала в ней и тревогу и
радость одновременно. От этого чувства ей было не уйти; она знала, что
встреча их неизбежна.
Лонстон, то надо поскорее собираться и отправляться в путь. Не станет она
придумывать никаких объяснений. За последние четыре дня она как-то
ожесточилась. Пусть тетя Пейшнс думает все, что угодно. Если в ней осталась
хоть капля интуиции, она должна сообразить, что видеться с ней Мэри не
хочет. А взглянув на своего мужа, на его налитые кровью глаза и трясущиеся
руки, она, может быть, все поймет.
выплыла наружу, и теперь судьба его была у Мэри в руках. Она еще не решила
окончательно, как ей следует поступить, но выгораживать она его больше не
станет. Сегодня она поедет с Джемом в Лонстон, и на сей раз пусть-ка он
ответит на ее вопросы. Возможно, поняв, что она их больше не боится, а,
напротив, может подвести под погибель, когда сочтет нужным, он станет
разыгрывать раскаяние. Ну а завтра... что ж, завтра будет видно. В крайнем
случае, можно обратиться к Фрэнсису Дейви. Он обещал помочь ей, и в его доме
в Олтернане она всегда найдет приют и покой.
Хокс-Тор. По обе стороны возвышались холмы. В прошлом году в это время она,
Акунин Борис
Никитин Юрий
Ильин Андрей
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий