лица, и только когда дочь, заметив, что взгляд старика потух и пульса больше
нет, громко вскрикнула, все окружающие узнали о его кончине.
Глава 14
измерения времени, применим и к пределам человеческой жизни. Мы видим на
каждом шагу людей старых, больных или подвергающихся постоянной опасности по
роду своих занятий - живущих в трепете, ступающих по самому краю бездны, но
мы не извлекаем для себя урока из этого примера бренности земного
существования, пока оно вдруг не приходит к концу. Тогда, во всяком случае,
на мгновение.
развлекаться, или, как они сами считали, заниматься делом, не слишком-то
заботясь о чувствах тех, кто страдал от этого непрошеного вторжения. Мало
кто из них знал семейство Элленгауэнов: уединенный образ жизни, несчастная
участь и слабоумие старика привела к тому, что окрестные жители совершенно
перестали помнить о нем, а дочери его они и вовсе не знали. Но когда
распространилась весть о том, что несчастный мистер Бертрам умер с горя,
покидая места, где жили все его предки, целый поток сочувствия залил сердца
людей, как будто хлынув из скалы, которой пророк коснулся своим жезлом. Все
стали с уважением вспоминать незапятнанную чистоту древнего рода
Элленгауэнов. К этому примешивалось также то особое расположение, которое в
Шотландии всегда вызывают к себе люди, несправедливо пострадавшие.
имущества приостанавливается и все передается в распоряжение молодой леди,
которая должна сначала посоветоваться с друзьями и похоронить отца.
сочувствие, смутился было немного, но потом, видя, что толпа не проявляет к
нему никаких враждебных чувств, потребовал, чтобы торги продолжались.
последствия. О дне возобновления торгов я всех извещу. Общий интерес
требует, чтобы имение было продано по самой высокой цене, а теперь об этом
думать не приходится. Я за все отвечаю.
хорошо сделал, так как наш приятель Джок Джейбос собрал уже целую ватагу
босоногих ребят, чтобы закидать его камнями и выгнать вон.
положили покойника, другие отвели для молодой леди. Мэннеринг решил, что
дальнейшее его присутствие неуместно и может быть даже не правильно
истолковано. Он к тому же заметил, что несколько дальних родственников
покойного лэрда, вся знатность которых зиждилась на степени их родства с
Элленгауэном, решили теперь отдать последний долг человеку, к несчастьям
которого они всегда были глубоко равнодушны. Право распоряжаться похоронами
Годфри Бертрама оспаривало теперь семеро богатых помещиков (подобно тому как
семь греческих городов оспаривали право называться родиной Гомера). Но ни
одному из этих семи родственников перед тем и в голову не приходило приютить
у себя старика. Поэтому-то Мэннеринг решил не оставаться здесь дольше и
уехать недели на две, то есть на то время, по истечении которого распродажа
должна была возобновиться.
несказанное удивление отразилось на его вытянутом лице, которое от горя
стало еще мрачнее. Он несколько раз низко поклонился Мэннерингу, а потом
весь вытянулся и стоял прямо, терпеливо ожидая его распоряжений.
понадобиться совершенно незнакомому человеку?
классическую филологию. Только нет, никак не могу: у меня есть еще одна
обязанность, я должен ее выполнить.
единственная моя дочь вряд ли окажется для вас подходящей ученицей.
обучал мисс Люси всем наукам, и только таким ни на что не нужным предметам,
как кройка и шитье, ее учила экономка.
Мэннеринг. - Вы ведь меня не помните?
юного астролога, с которым встречался в столь давние времена, но даже не
узнал в нем того незнакомца, который заступился за лэрда перед Глоссином, -
до такой степени спутались все его мысли после кончины его благодетеля.
мистера Бертрама, и я имею возможность помочь его дочери в ее теперешнем
тяжелом положении. К тому же я намерен купить это поместье, и мне хочется,
чтобы в замке все осталось как есть. Возьмите, пожалуйста, вот эти деньги на
расходы по дому, - и он подал Домини кошелек с деньгами.
обождать...
У-ди-ви-тель-но! - еще раз воскликнул Домини Сэмсон, выбежав за ним на
лестницу с кошельком в руке. - Но эти деньги...
дверях. - Но только эти...
не превышала двадцати гиней, Домини, которому никогда, ни при каких
обстоятельствах не приходилось держать в руках даже и пяти, решил, как он
сам выразился, "посовещаться" о том, как лучше всего поступить с полученными
деньгами. По счастью, Мак-Морлан дал ему разумный и совершенно бескорыстный
совет употребить эти деньги на нужды мисс Бертрам, так как именно для этой
цели они и предназначались самим Мэннерингом.
Бертрам, искренне и радушно предлагая ей воспользоваться их гостеприимством.
Но ей, разумеется, не хотелось сразу же попасть в чужую семью, куда ее
приглашали скорее из благотворительных побуждений, чем из простого
гостеприимства. Поэтому она решила попросить совета у ближайшей родственницы
со стороны отца, мисс Маргарет Бертрам из Синглсайда, почтенной старой девы,
которой она и написала теперь о своем тяжелом положении.
понимала, что теперь она не более как временная обитательница того дома, где
она родилась и где с таким вниманием и такой нежной заботой "качала старости
бессильной колыбель". Мак-Морлан обнадеживал ее, уверяя, что никто уже не
сможет теперь так внезапно и так безжалостно лишить ее этого приюта. Но
судьбе было угодно решить иначе.
торгов, Мак-Морлан с минуты на минуту ждал приезда полковника Мэннеринга или
хотя бы его письма с доверенностью. Но никто не приезжал. В самый день
аукциона Мак-Морлан встал рано и отправился на почту, но писем ему не было.
Он старался убедить себя, что полковник Мэннеринг приедет к завтраку, и
велел жене приодеться и вынуть лучшую посуду. Но все эти приготовления были
напрасны.
Шотландию вдоль и поперек, чтобы найти хоть кого-нибудь, кто отбил бы у
Глоссина это поместье.
месте, где должна была состояться распродажа, собирался уже народ.
Мак-Морлан старался затянуть приготовления, насколько это было возможно, и
читал опись вещей так медленно, как будто это был его собственный смертный
приговор. Каждый раз, когда отворялась дверь, он глядел на нее с надеждой,
но эта надежда становилась постепенно все слабее и слабее. Он прислушивался
к малейшему шуму на улице и старался уловить в нем стук колес и цоканье
копыт. Но все было напрасно. Тогда его вдруг осенила догадка, что полковник
Мэннеринг поручил купить имение кому-нибудь другому. Ему даже не пришло в
голову упрекнуть полковника в недоверии. Но и эта последняя надежда вскоре
исчезла. После того как наступило торжественное молчание, Глоссин предложил
свою цену за поместье и за баронство Элленгауэна. К этой сумме никто ничего
не прибавил, и никакого соперника у него не нашлось, - поэтому песочные часы
были перевернуты, и, когда они отсчитали положенные минуты, мистер
Мак-Морлан должен был объявить по всем правилам, что "торг завершен и
вышеупомянутый Гилберт Глоссин вступает в законное владение поместьем и
всеми землями').
которое устроил Гилберт Глоссин, ныне уже эсквайр элленгауэнский. С чувством
глубочайшей горести он вернулся домой и стал сетовать на непостоянство и
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Семенова Мария
Свержин Владимир
Шилова Юлия