эту книгу перелистывать.
восстановить силы крепким сном. Проснулись освеженными, бодрыми, в
особенности Паганель, который, похрустывая суставами, весело потягивался,
словно щенок.
из Талькауано. До места, где Рио-Колорадо пересекается тридцать седьмой
параллелью, оставалось еще девяносто три мили, то есть три дня пути. Во
время этого переезда через Американский материк лорд Гленарван нетерпеливо
ожидал встречи с туземцами, надеясь через патагонца, с которым Паганель
стал уже недурно объясняться, выведать у них какие-нибудь сведения о
капитане Гранте. Но они ехали по местам, редко посещаемым индейцами, так
как проезжие дороги, ведущие из Аргентинской республики к Кордильерам,
проходят севернее. Индейцы-кочевники или оседлые, живущие под властью
касиков, тоже не попадались. А если случайно вдали показывался
какой-нибудь всадник-кочевник, то он спешил ускакать прочь, отнюдь не
желая вступать в сношения с незнакомцами. Подобный отряд внушал подозрение
и мирному всаднику, отважившемуся в одиночестве путешествовать по здешней
равнине, и любому бандиту, заставляя его остерегаться этих восьми
вооруженных людей, ехавших на быстрых конях; одинокий путник в этих
пустынных местах мог заподозрить в них злоумышленников, и потому им никак
не удавалось побеседовать ни с честными людьми, ни с грабителями и
приходилось, пожалуй, сожалеть, что на пути не попадалась банда
растреадорес [грабители на равнинах], даже если бы и пришлось начать с
ними разговор, обменявшись предварительно ружейными выстрелами.
встречал, что, естественно, затрудняло их поиски, все же произошло нечто,
неожиданно подтвердившее правильность толкования документа.
них дорогу, ведущую из Кармена в Мендосу, которую легко можно было узнать
по грудам костей домашних животных: мулов, лошадей, овец, быков. Эти
кости, обглоданные хищными птицами и побелевшие на воздухе, служили как бы
вехами тропы. Их были тысячи, и, несомненно, не один человеческий скелет
смешал здесь свой прах с останками животного.
намеченного путешественниками, хотя понимал, конечно, что отряд не
стремится выйти ни на одну из дорог пампы, не имеет целью достичь ни
деревень, ни городов или учреждений аргентинских провинций. Каждое утро
отряд, выезжая, направлялся навстречу восходящему солнцу и в течение всего
дня не уклонялся никуда в сторону, а вечером, когда делали привал,
заходящее солнце всегда стояло за спиной. По всей вероятности, Талькаву,
как проводнику, должно было казаться странным, что не он ведет
путешественников, а те ведут его. Но если он удивлялся, то, со
свойственной индейцам сдержанностью, молчал и, пересекая тропинки, по
которым отряд не желал следовать, никаких замечаний не делал. Однако в тот
день, когда отряд достиг вышеупомянутой дороги из Кармена в Мендосу,
Талькав остановил коня и, обратившись к Паганелю, сказал:
лучше выговаривать испанские слова, - это дорога из Кармена в Мендосу.
ни на минуту не допускал, что Паганель шутит. Индеец, сам относящийся
всегда ко всему серьезно, не понимал шуток.
Талькав и почему он остановился.
Паганель, - и очень удивлен, узнав, что мы не едем ни в одно из этих мест.
заметил Гленарван.
экспедиции и почему нам важно попасть именно на восток?
понимает в географических градусах, а история документа покажется ему
фантастической.
серьезно спросил майор.
сомневаться в моем испанском языке!
Географу часто приходилось прерывать свое объяснение то из-за недостатка
слов, то вследствие трудности передать некоторые особенности дела и
разъяснить дикарю кое-какие непонятные для него подробности. Любопытно
было наблюдать ученого: он жестикулировал, он произносил слова по слогам,
он так надрывался, что пот градом катился у него со лба. Когда ему не
хватило слов, то пришлось прибегнуть к помощи рук. Паганель, соскочив с
лошади, начал чертить на песке географическую карту, где меридианы
пересекались с параллелями, где изображены были два океана, где проходила
дорога в Кармен. Никогда ни один преподаватель не бывал еще в столь
затруднительном положении. Талькав невозмутимо следил за всеми движениями
географа, но нельзя было угадать, понимает он его или нет.
струившийся по лицу пот и взглянул на патагонца.
от дальнейших пояснений я отказываюсь.
начерченной на песке карте, которую мало-помалу сдувало ветром.
улыбку майора и, задетый за живое, собирался было с новой энергией
возобновить урок географии, но тут патагонец жестом остановил его.
заходящего к солнцу восходящему? - прибавил Талькав, пользуясь индейской
манерой выражаться для определения дороги с запада на восток.
сказал Талькав, - мы направимся на восток, и если надо будет, то дойдем до
самого солнца.
товарищам ответы индейца.
крестьян моей страны девятнадцать ничего не поняли бы из моих объяснений.
чужестранцах, попавших в плен к индейцам пампасов. Паганель задал индейцу
этот вопрос и стал ждать ответа.
путешественников, окружив патагонца, вперили в него вопросительные
взгляды.
интересующие его вопросы, в то время как взгляд его, устремленный на
важное лицо патагонца, казалось, пытался прочесть ответ раньше, чем тот
слетит с его губ.
образом его спутники слышали ответы как бы на родном языке.
было сердце быка.
поняли, друзья мои? Он хочет сказать "мужественный человек"!
спросил: - Как сказать по-испански: "Это мой отец"?
просветлел.
в него. Умное, спокойное лицо индейца выражало сочувствие.
Корнев Павел
Каменистый Артем
Никитин Юрий
Акунин Борис
Посняков Андрей
Орлов Алекс