ним закричало несколько тюленей. Моряки слышали шум гальки, растревоженной
ластами животных, и плеск -- это передние тюлени уже добрались до воды.
Тогда помощник выпустил ракету, и они кинулись...
лежка представляла фантастическое зрелище. Была плотная, серая, хрипящая
масса зверя, которая ползла к морю, -- многие тюлени не слышали вожака и
спали, задние налезали на передних и не могли перелезть через них; фигуры
людей, бежавших наперерез зверю, утопая по колено в крупной гальке; глухие
удары дубин, хруст раздробленной кости и искры от камней, когда бьющий
промахивался, и многие тюлени, видя, что им не выбраться к морю, ползли
обратно и укладывались на гальке, глядя, как люди подбегают и убивают их...
окровавленные дубины, сидели на гальке и перекуривали, а несколько человек
ходили вдоль полосы лежавших на берегу животных -- некоторые тюлени были
только оглушены, сейчас приходили в себя и пробовали ползти к воде -- и
добивали их ударами дубин.
двигун работал на малых оборотах. Теперь, когда лежка была обработана, он
подогнал бот к берегу, и тут Юрка Логов, черпая сапогами воду, прыгнул к
нему.
дрожали, он никак не мог прикурить и все щелкал зажигалкой.
это охота... А это ведь черт знает что! Весной -- там из винтовки, там... А
сейчас... -- У него был такой вид, словно его самого оглушили дубиной.
и направился к нему.
была большая пятнистая ларга, еще живая. Шкура ее светилась от планктона.
Пацан плохо знал дело, и нож у него никуда не годился, он не резал, а пилил
тюленя, и тюлень ворочался и млел, раскрывая пасть... Тут буфетчик
оглянулся, увидел стоявшего позади Сергея и засмеялся.
ей-богу!
подбиваемой на брусках стали. Зверобои таскали толстые тяжелые шкуры и
укладывали их в бот. Прибой, закручиваясь, гнал на берег кровавую пену и
раушки, и прилив стремительно поднимался по гальке, так что туши приходилось
все время оттаскивать вверх, к гребню. Распуганное тюленье стадо крутилось
возле берега, -- тюлени, высовываясь наполовину из воды, смотрели, чем
заняты люди, а потом стадо ушло, только раушки плавали, похожие на черных
омерзительных птиц, а чайки кружили над ними -- сна на этих чаек не было...
трюма, и шкуры взяли на юрок и принайтовили к бортам для остойчивости. В
первый бот попрыгала команда, их было двадцать человек. В боте Кауфмана уже
сидел Юра Логов, а потом к ним прыгнул буфетчик.
хоровине. -- Поехали, Кофман!
что бот сорвало с камней прибоем, и рулевой, отрабатывая задним ходом, уже
выводил его на обратный курс. Рулевой показывал в сторону Кауфмана: мол,
.беги к нему...
берегу.
взять, что ли?
-- Что-то должно случиться, -- подумал он. -- Может, это предчувствие
какое... А что может случиться? Ни черта не может случиться!.."
Они подняли на дубинах полога, но и через полога било так, что они вымокли с
ног до головы, а возле бортов и по носу раскачивались такие горбы волн, что
временами заслоняли звезды, и казалось, ветер выдувает эти горбы из глубины
моря.
он сжимал его до боли в суставах и зорко следил, чтоб случайный удар не
поставил бот лагом, то есть параллельно волне, и не опрокинул его. Он видел
первый бот, который шел примерно в ста ярдах впереди и правее его, и
различал силуэт рулевого, а ребят он не видел, они сидели по бортам и на
банках, накрывшись брезентом.
повалил снег -- редкими сырыми хлопьями, и Сергей увидел, что первый бот
повернул обратно к берегу. Оттуда пустили ракету, но Сергей не поворачивал,
продолжал идти к судну, а Виктор Кадде, Юрка и буфетчик дремали, и он
толкнул буфетчика, чтоб тот откачивал воду, -- она доходила до горловины
картера.
Страшный толчок приподнял нос бота, Сергей, выронив румпель, полетел на
головы сидящих впереди моряков, а в следующую секунду бот перевернулся и
Сергей оказался под ним. Он пробовал выскочить из воды, но что-то держало
его ногу, он рвал сапог и извивался в воде, а потом протянул руку и нащупал
железный гак, который выскочил из гнезда и зацепился за ремень на сапоге,
освободил сапог и, задыхаясь, чувствуя, что сейчас разорвется сердце,
вынырнул...
отличный хабаровский бот с воздушным ящиком, он лежал на воде кверху килем.
Виктор Кадде и буфетчик висели на борту, вцепившись руками в киль, а Юрка
плавал у другого борта, ничего не видя от брызг, и что-то искал на ощупь
рукой... Он или сдурел от страха, или не знал, что делать.
ни за грош, а потом я буду виноват..."
и воткнул в корпус бота с такой силой, что лопнула обшивка и лезвие глубоко
вошло в доски. Сергей, подтянувшись на рукояти ножа, схватился за киль,
потом, перевесившись через киль, поймал Юрку за волосы и помог ему забраться
наверх. Теперь оставалось только выпустить аварийную ракету...
минуту накат накрыл его с головой и отбросил от бота, и приливное течение
поволокло его.
что надо побыстрей сбросить его, пока он не промок. Полушубок был новенький,
петли на нем были не расхожены и плотно держали пуговицы, Сергей боролся с
ним из последних сил... Он сбросил полушубок, и тот обогнал его и поплыл
впереди, разбросав рукава, словно маленький мертвый человек, а Сергей
принялся стаскивать сапоги, но пальцы плохо слушались его, и он оставил
сапоги в покое.
затвердел и мешал во рту, но если он мешал, значит, жил и служил ему, а то,
что уже не служило, не вызывало боли. Это была кисть левой руки -- на ней
жили только часы, и онемение ползло от запястья к локтю. Сапоги тоже не
мешали ему, и кровь -- сколько там было литров -- гнала холод к сердцу, но
за сердце он не боялся. Он вообще ни черта не боялся, и тут он понял, что
утонул, что течение несется над ним, и вынырнул, и увидел звезды над головой
-- сознание оставляло его. Но он не понимал этого, он решил, что все дело в
ногах да еще в этих проклятых новых сапогах, которые тянут его вниз...
"Смотри на звезды, -- говорил он себе. -- Если видишь звезды, значит, ты
живой..." И когда прибой выбросил его на берег, он все еще двигал онемевшими
руками и упирался сапогами в гальку, он все еще плыл и не верил тишине, но
когда открывал глаза, то видел звезды и успокаивался. "Звезды есть заезди,
-- думал он. -- Если есть звезды, значит, ты живой и никогда не утонешь..."
увидел зверошхуну и решил выйти на траверз ей. Ноги не слушались его, и
путалось в голове, он часто садился на землю и глядел прямо перед собой: в
его глазах все стояли звезды, и восприятие того, что он видел сейчас,
медленно возвращалось к нему.
крупной гальки и бревна. Прилив ушел, но в выдолбах каменных плит осталась
вода, на песке валялся высохший скелет краба. За галечным плесом начиналось
болото. Сергей шел по белому выгоревшему мху, который был усеян водянистой
морошкой и ягодным пометом медведя. Болото расширялось и постепенно
переходило в луг, трава доставала до горла, над ней качались зонты дикого
укропа, а дальше трава была скошена до самого леса, и сквозь редкие деревья
синел воздух.
от ветра. Понизу он был покрыт листом голубики -- алым, словно свежая кровь,
и низкорослыми рябиновыми кустами. С лиственниц летели по воздуху желтые
иглы, утки нескончаемым потоком проносились над головой Сергея. Он увидел
неглубокую речку, которая таилась в траве, и пошел по ней, разбрызгивая
сапогами воду, а потом ему стало тяжело идти, течение убыстрялось с каждым
шагом, он услышал шум и поднял голову -- речка лилась высоко вверху,
Контровский Владимир
Круз Андрей
Гуревич Георгий
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Шилова Юлия