нагоняя СуСу, когда та направлялась по дорожке к Дому Обучения. День, по
обыкновению, стоял теплый и пасмурный.
по чистой серой дорожке из врофа.
всех желающих.
проституткой.
вкрадчивый голос. Но он не появился.
исподлобья взглянула на Фалональ. Темные, слегка запавшие глаза спутницы
превратились в узенькие щели. У нее была смуглая, загорелая кожа, хотя она
почти не бывала на солнце, и круглый, выдающийся подбородок, напоминавший
выступающий из земли камень.
нахмурилась, резко рассмеялась и снова нахмурилась. - Думаешь, это легко?
неслышно повторила она.
делать легионерам, если все проститутки захотят бросить свое занятие? Они
не позволят тебе!
Уголки ее губ опустились, подбородок, казалось, стал еще тяжелее.
за ними.
ушках, вопросительно взглянула на СуСу.
Здесь платят больше, чем в Джеле. И клиентов столько, сколько сможешь
обслужить. Сегодня ночью я приняла двенадцать легионеров.
дорожке. Ей вдогонку донеслось злобное шипение Фалональ:
теста, что и мы с Джамилой. Не воображай, будто ты одна из этих
чистюль-сестер. Я-то знаю тебе цену!
помеченную красным кружком, и уселась, как всегда, в дальнем углу,
стараясь занимать как можно меньше места. Голова ее привычно опустилась, и
СуСу осталась в одиночестве на спасительном островке. Она не слышала
разговоров. Тишина - обволакивающая, темная - нежно плескалась о берег ее
новой жизни.
торговался, не шептался, не подпирал лениво стены. Кадровые военные и
солдаты стояли, угрюмо глядя друг на друга, за поясами у них поблескивали
джелийские ножи, делизийские дубинки с двумя зубцами и кинжалы гедов из
тусклого врофа. Горожане скучились в углу и молчали. Только огромный белый
варвар пассивно и отрешенно сидел, как всегда, в центре, моргая большими
розовыми глазами. Он смотрел на геда. Знает ли гигант о сапожнике или его
ничто на свете не интересует? - подумала Эйрис, усаживаясь на свое место
на делизийской половине, поближе к геду, за первый стол. На этом столе
чужак показывает разные предметы и материалы и рассказывает об их
свойствах. Это лучшее место в зале. Отсюда все видно и удобно задавать
вопросы. Однако оно ближе всего и к джелийцам... но Эйрис старалась об
этом не думать.
на которой лежали уже знакомые предметы. Гед на них даже не взглянул. Он
рассматривал лица людей, а когда открыл рот, начиная беседу, в воздухе
внезапно разлилось напряжение, и Эйрис послышалось, что сзади кто-то
судорожно втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы. Упомянет ли гед об
убийстве? Что он скажет?
этому веществу гораздо быстрее, чем по меди.
вот-вот упадет. Она взглянула налево - лицо командира делизийцев потемнело
от гнева.
при очень высокой температуре. - Больше он ничего не добавил - геды
никогда не открывали секретов своей технологии, а только приводили факты,
отвечали на вопросы. И все.
другие предметы не спешили исчезнуть со столов в складках джелийских или
делизийских туник. Гракс ждал вопросов, а Эйрис снова подумала, что это
терпеливое ожидание куда необычнее, чем три глаза. Гед мог ждать часами,
мог провести в Доме Обучения целый день, не сказав ни слова, пока
кто-нибудь не заговорит. Но должен же он понимать, что сегодня людей
волнует совсем другое, они хотят знать, каким будет суд гедов! Геды
определили законы, а законы подразумевают наказания. Хотя, как заметила
Эйрис, в других городах часто творилось беззаконие.
прорвало:
редко случалось. Обычно он смотрел только на тех, кто интересовался наукой
гедов. Он произнес спокойно, как в первый день:
догадалась, чем увидела, как справа от нее напряглись джелийцы. Но солдат
смотрел не на них, а на геда, и Эйрис неожиданно вспомнила о невидимой
броне, которая покрывала чужака. Гракс не шелохнулся. Командир
обескураженно застыл на месте.
уставился на столик.
Гракса бесполезно, а затевать драку с джелийцами здесь, в запертой
комнате, где у них численное преимущество, - глупо. И он отступил к стене.
выступили капельки крови.
глядя по сторонам. Проходили секунды, минуты, никто не бросился с оружием
в руках на соседнюю половину комнаты. Наконец слева от себя она услышала
какой-то шорох и, повернувшись, увидела, что делизиец-горожанин тихонько
тянет проволоку со стола себе под рубашку.
русло. Эйрис протянула руку, накрыла свой моток проволоки, чтобы никто его
не украл, и подумала: "Обучение Знанию! Чужаков явно не заботит, чем
занимаются люди в Доме Обучения - учатся или воруют. Тогда к чему этот
обет послушания?"
врофа, стоявшей перед ней. Но она накрыла чашу ладонью, и воришка убрался
восвояси.
работала в стеклодувной мастерской. Она поместила в чаши четыре
металлические пластины. Теперь у нее получилось два элемента. Где бы
достать третий? Ах, опоздала! Все делизийские столы уже опустели. Пластины
с чашами стояли только перед гигантом-альбиносом, который никогда к ним не
притрагивался, но никто не решался подойти и забрать их у него.
боли. Засунув палец в рот, она принялась рассматривать проволоку, которая
ударила ее сильнее, чем медная. Почему это произошло и как теперь до нее
дотронуться? Немного подумав, женщина-стеклодув догадалась, что надо
поступить так же, как она обращалась с кислотой у себя в мастерской.
Осторожно достала из-под туники щепку и подтолкнула конец проволоки ко
второму элементу. Коснувшись его, проволока не засветилась. Эйрис поднесла
к ней палец, ощутила поток тепла и удивилась его силе. Огонь - это было
похоже на огонь, о котором никто не вспоминал с момента переселения в
Эр-Фроу.