и расставил С да, говорю, он жил выше.
застряли в моей памяти, не содержа в себе по сути никакого драматизма.
КтоРто трижды сдавал несчастный зачет. И когоРто вдруг выгнали. Кто кого
любил. Кто кого бросил. Даже один утонувший (помню имя) не содержал в
себе драмы. Поездки в колхоз на уборку, ночные костры, влюбленности,
лекции, экзамены, а с ними и мы сами принадлежали времени да и составля-
ли времЯ С а ВенЯ был поодаль. ДлЯ менЯ брат тоже был случаем, и Я не
способен сейчас битьсЯ задним числом с целой культурой (наслоившейсЯ
культурой тех дней), не могу ни ее отменить, ни зачеркнуть.
мени и счастье. Но запоздалаЯ кривость рта, этот ее узнаваемый изгибец
тем более дают мне увидеть, как сильно Я тогда принадлежал. Молодые С мы
принадлежали. А где и с кем был тогда Веня?..
приметой, сопровождением, знаком, который задним числом пробуждает в нас
новейшее (хотЯ и вовсе не новое) сострадание. ВеняРчеловек нам меньше
интересен, а вот ВеняРзнак, ВеняРпамять пробуждает в нас эту повышенную
способность сострадать, любить С любить, а также не давать калечить друг
друга, а также помнить, что мы люди и зачем мы на земле, и все прочее,
прочее. Тем самым Венедикт, Веня, только сейчас вернулсЯ (приложился) к
тому времени. А где он был тогда, в те дни?
старший его брат, бывший рядом. њего же в таком случае хотеть от других
С чего Я хотел или хочу от его сокурсника, от седого мужика, который Ве-
ню забыл?.. А Я ничего и не хочу.
открытой грудью, посмеивалась и курила сигарету. Этаж С третий.
этаж, а затем опять и опять к новой женщине С на седьмой, восьмой. њто
он искал в коридорах и на этажах, длЯ рассказаРпритчи было неважным.
(Зато сам подъем все выше давал ощутить ход времени.) Весел и энергичен,
вот что важно, вошел однажды в эти коридоры старший брат, поспешил там
за женщиной, потом за другой, за пятой и в конце концов пропал. То ли
упал, то ли с самого верхнего этажа его выбросили из окна местные ревни-
вые мужики. (Высоко зашел.) Погиб С когда младший, мужая, толькоРтолько
вошел на первый этаж.
реальной жизни именно ВенЯ был в молодости весел, отважен.
вольное отражение нас с Веней, а выявилась обычнаЯ человеческаЯ (не по-
дозреваемаЯ мной вполне) возрастнаЯ многошаговость. То есть Я был и
старшим братом, который погиб; был и младшим, который начинал снова.
А когда младшего не станет (его тоже выбросят с
достаточно высокого этажа), Я, вероятно, и тут не
исчезну, не погибну и вновь войду в здание общаги С и
стану младшим уже младшего брата. Жизнь С за жизнь,
отслаиваЯ кожу за кожей.
БратьЯ встречаютсЯ
лодым С с круглым крестьянским лицом и с бойкой кистью в руках.
тый бездельник пятидесяти лет, тем охотнее тянул из Василька деньги и
чуть что шумел всем вокруг, мол, вот ведь времена! отцу родному сын не
дал лишней копейки!.. Василек Пятов дал и не один раз. Но зарабатывал
картинами он совсем мало. (КакойРто меценатишко из Канады, сам хилый,
тощий, со съеденными передними зубами, появилсЯ у Василька в мастерской,
походил с мышиным взглядом, купил и исчез лет на пять.) А отец все дони-
мал С прислал вдруг письмо с длинным зимним перечнем: пальто, шапка,
шарф, пара перчаток, не написал же проходимец перчатки . Я даже перечи-
тал его письмо, где ощущалсЯ крепкий плотский привкус слова и стиль,
стилек ничем не ограниченного самодовольства.
и в каждом городе (вдоль довольно большой реки Волги) бросал сыну отк-
рытку, мол, помоги деньгами С в пути приболел, срочно госпитализирован.
Именно что город за городом. И Василек сразу же ему посылал. А через
деньРдва, утром, следующаЯ блеклаЯ открытка: срочно госпитализирован
Куйбышеве... Срочно госпитализирован Ульяновске... Саратове... Волгогра-
де, далее везде , шутил Я. Но в те дни Василек Пятов еще не умел над со-
бой (и, значит, над людьми) посмеиваться. Догадывался, что его обманыва-
ют, однако жалость и кровное родство каждый раз брали верх: Василек на-
ново бежал занять денег у приятелЯ или продавал за бесценок холст. Или
просто лежал, уткнувшись в подушку, и всхлипывал, как девица, С парень
двадцати лет, широкоплечий, сильный, но с сердчишком из воска.
красивыми ногами), сидела себе возле газовой плиты, разжариваЯ на сково-
родке высохшие корки хлеба (размягчаЯ их). Прихлебывала бледный чаек и
не унывала.
С пришли занять у него деньжат. Пришли одолжить, а в итоге, расчувство-
вавшись, сами же купили Васильку хлеба, плавленых сырков ТДружбаУ и уте-
шали, мол, не все в жизни так плохо. Пили чай вместе. Девица хихикала.
Но тут появилсЯ и сам столь быстро выздоровевший после речного плаваниЯ
отец. Он нагрянул улыбающийся, загорелый, довольный собой, спокойный и с
авоськой, в которой светилась бутылка минеральной воды. Нас с Викычем он
быстро выставил, нажимаЯ на родственность С чужим людям отца с сыном не
понять! Он даже не был пьяницей, просто бездельник. Выпивал, но любил и
закусить, поговорить о политике, об автомобилях Брежнева, в общем, чело-
век никакой. Просто упырь. Пил у сына кровь, ездил тудаРсюда и редкоР-
редко гдеРнибудь работал. Мы ушли. (Я и Вик Викыч.) Думаю, он и нас, ни-
щих, мог обобрать С у него был необычайный дар вымогательства: он подав-
лял. Как позже выяснилось, он почти тут же принудил Василька продать са-
мый Яркий его холст С сам снес холст на рынок, где по дешевке и загнал
среди морЯ халтуры. Следом (все тут же) сдал на детали испортившийсЯ те-
левизор Василька, мол, ты, сын, купишь себе новый С зачем в наш век ла-
татьРчинить?.. Вечером он устроил ужин, хорошо покушали, бедоваЯ натур-
щица была в восторге и загуляла с папашей, нетРнет и уединяЯсь с ним у
соседкиРхудожницы (в пустовавшей мастерской). Вслух, с причмоком расхва-
ливала его страстность и гусарские манеры: ТВосторг!.. Сплошной вос-
торг!У С восклицала она, потягиваЯ кофеек С смеялась, вскрикивала и пос-
кучнела только на другой день, обнаружив отсутствие золотого кольца.
(Тихо снял с пальца? Или прибрал на полочке в ванной?..) Нет, папаша не
стал отпиратьсЯ С он не был воришкой: просто и прямо он объяснил ей, что
за сыновний холст дали на рынке возмутительно мало и что надо же нам бы-
ло гулять на какиеРто деньги эти чудные два дня, зато какой восторг, ты
же сама кричала!.. БедоваЯ натурщица возмутилась, мол, надо еще посчи-
татьсЯ и какРникак уяснить итог с учетом кольца, папаша был согласен,
пошел в угловой гастроном за минеральной водой (очень любил минералку
после еды) и исчез.
и нужна срочно немалаЯ сумма, так как умер отец в далеком городе, хоро-
нят чужие люди. Сам Василек туда уже не успевает: два днЯ пути. Вик Ви-
кыч половину суммы наскреб. Принес. Василек стонал и убивалсЯ еще и по-
тому, что накануне отец, просЯ денег, прислал ему привычное письмецо из
далекой больницы, а Василек Пятов ответить ему не поспешил. ТПервый раз
в жизни не поверил отцу С и вот наказан. Отец умирал, а Я... а Я...У С и
Василек Пятов, хороший сын, утыкалсЯ головой в подушку, стискиваЯ виски
руками.
го курившаЯ и ублажавшаЯ нас только при некоторой нашей настойчивости.
Мы потолковали с ней на кухне. (РыданиЯ Василька не помешали нам пить
чай.) Натурщица с подхихикиваньем сказала, что папаша наверняка живРздо-
ров и хочет денег, пятидесятилетняЯ пьявка попросту решила напитьсЯ кро-
Доставалов Александр
Быков Василий
Бажанов Олег
Березин Федор
Никитин Юрий
Вронский Константин