перепалку, как ты думаешь?
оставила ее. Она приложила ладонь ко лбу. - О, Боже мой. О, Господи. Я не...
Я не могу даже поверить, что это не сон.
- Он мимоходом упомянул про опухоль в голове - это тоже, по его мнению, было
связано с химикатами. - В госпитале для ветеранов мне сделали несколько
анализов. Врачи хотели оставить меня там, но я не собирался лежать на
кровати и ждать смерти. По крайней мере, я еще мог работать. Я хочу сказать,
когда мне подворачивалась работа.
собственная ошибка. Я дезертировал, Сьюзан, пустился на юг. Так мы говорили
во Вьетнаме. Я завалил все дело, секунда - и уже ничего не вернешь. - Дэн
нахмурился и уставился себе под ноги. - Я не хочу провести оставшееся мне
время в тюрьме. Или, что еще хуже, в тюремном госпитале. Так что я не знаю,
куда мне податься, зато точно знаю, что не могу вернуться назад. - Он вновь
взглянул на нее. - Ты говорила Чеду о том, в каком я положении? - Сьюзан
кивнула. - Ты очень рисковала, поехав сюда. Я знаю, для тебя это было
нелегко, учитывая, кем я был раньше и все остальное. Но я просто не мог
сказать ему всего несколько слов по телефону, а потом навсегда исчезнуть.
Позволь мне взглянуть на него. Это будет самое лучшее, что ты могла бы для
меня сделать.
Только я и он?
колотилось. Он открыл дверцу со стороны водителя и взглянул на мальчика.
слова. В свои семнадцать лет Чед был уже настоящим мужчиной. Рослый и
широкоплечий - таким в его возрасте был и Дэн. Он так изменился по сравнению
с фотографией, которая осталась у Дэна - она так и пропала в том придорожном
мотеле, - что при взгляде на него у Дэна сжалось сердце. Лицо Чеда утратило
детскую округлость и мягкость и обрело угловатость и твердость зрелости. Его
песочного цвета волосы были коротко подстрижены, кожа покрыта ровным
загаром. Дэн уловил запах туалетной воды; молодой человек, должно быть,
побрился, прежде чем уехать с матерью из мотеля. Чед был одет в брюки
защитного цвета и синюю с красным футболку, на его руках отчетливо выступали
мускулы. Дэн подумал, что он, должно быть, много работал на воздухе - может
быть, монтировал освещение или убирал дворы. Выглядел Чед замечательно, и
Дэн понял, что все будет гораздо сложнее, чем он предполагал.
нет.
придерживаясь определенных правил учтивости. - Прошло много лет.
нерешительно, а в его глазах виднелась подавленность. С другой стороны,
внешне не было заметно никаких признаков умственной отсталости. Их сын
родился - как утверждал адвокат - "необучаемым". Это означало, что его
мыслительные процессы шли с большим трудом, и задачи, требующие быстрого
соображения, давались ему нелегко. И от этого ярость, которой был охвачен в
те тяжелые годы Дэн и которая заставляла его проклинать Бога и набрасываться
на Сьюзан, становилась еще сильнее. Теперь, когда время ее остудило, Дэн
подумал о том, что оранж мог поразить и Чеда. Яд, просочившийся в Дэна,
долгие годы дремал в его сперме, как зверь в клетке, и в конце концов нашел
свою жертву. Ни в одном суде его подозрения не могли быть доказаны, но Дэн
был уверен, что это правда - так же, как не сомневался в том, что ощущал тот
серебристый дождь на собственной коже. Наблюдать за тем, как Чед старается
упорядочить свои мысли, было то же самое, что смотреть, как кто-то с трудом
пытается открыть ржавый замок. Чаще всего кулачки попадали в нужное место,
но когда этого не случалось, лицо мальчика выражало отчаяние.
сознания.
момент.
подходили к нашей двери.
как люди говорили, будто я сошел с ума, что я пришел в этот банк с
пистолетом и выбирал, кого бы убить, - Дэн говорил медленно и осторожно, не
отрываясь глядя на сына. - Но я хотел сказать тебе, один на один, что это не
правда. Я действительно стрелял и убил человека, но это был несчастный
случай. Это произошло так быстро, что было больше похоже на страшный сон.
Впрочем, теперь это не может служить мне оправданием. Такое не прощается. -
Дэн помолчал, не зная, что сказать еще. - Я просто хотел, чтобы ты услышал
об этом от меня, - добавил он наконец.
выполнял свою работу.
поздно они вас найдут.
решился.
этом. - Внутри меня сидит что-то, чего нельзя выпускать наружу. Оно
ослепляет меня и нагоняет страх. И я не настолько силен, чтобы просить о
помощи. Когда твоя мать решила, что нам надо развестись, это было лучшее,
что она могла сделать для нас всех. - Неожиданные слезы обожгли ему глаза, и
Дэн почувствовал комок в горле. - Но не проходит и дня, чтобы я не думал о
тебе. Я понимаю, что должен был бы позвонить или написать тебе письмо, но...
Наверное, мне просто нечего было сказать. Теперь есть. - Он откашлялся. -
Мне просто хочется, чтобы ты знал, что я очень тебя люблю, очень сильно, и
надеюсь, что ты не слишком плохо думаешь обо мне.
больше никогда уже не сделает этого. - Ты же сильный, да?
фотографию. - Видите?
студии Сирс в 1978 году, была запечатлена семья Ламбертов. Дэн, еще крепкий
и без бороды, лицо покрыто загаром, в глубоко посаженных глазах притаилось
затравленное выражение, и Сьюзан, сидящая на фоне нарисованных горных
вершин, и между ними улыбающийся четырехлетний Чед. Он вцепился руками в
плечи родителей. Сьюзан выглядит больной и уставшей, но старается улыбаться
бодро. Глядя на свое изображение, Дэн подумал: "Вот человек, который еще не
понял, что его прошлое было куда более безжалостным врагом, чем любой
вьетконговец, укрывшийся в змеиной норе. Он поддался ночным кошмарам и
отказался обращаться за помощью, потому что мужчина - хороший солдат - не
должен проявлять слабость. И в конце концов он выжил в этой войне, потеряв
все, что ему было дорого".
пустился на юг".
головой, и юноша достал из бумажника сложенный листок. - Вы можете взять
эту, если хотите.
номером 59 на груди. Камера поймала его в прыжке - зубы стиснуты, а руки
тянутся к сопернику, невидимому за кадром.
фотографировалась вся наша команда. Коч Пирс велел мне смотреть в середину,
и я смотрел.
Я возьму ее. Спасибо. - Он свернул листок, положил его в карман и вернул
Чеду фотографию из Сирс-студии. А теперь, как бы ему этого не хотелось, пора
была уходить.
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Корнев Павел
Каргалов Вадим