горлу... На нем иногда точно бес какой поедет, а между тем я ждал за ним
гораздо дольше.
несправедливости... Так ты водки не хочешь, папахен?
и удалился из кабинета такими же неслышными шагами, как вошел; Веревкин
выпил рюмку водки и добродушно проговорил:
подводит. Ну что, новенького ничего нет? А мы с вами сегодня сделаем
некоторую экскурсию: перехватим сначала кофеев у мутерхен*, а потом
закатимся к Половодову обедать. Он, собственно, отличный парень, хоть и врет
любую половину.
III
нити", на которую намекал Веревкин в свой первый визит, но вместо разговора
о нити Веревкин схватил теперь Привалова под руку и потащил уже в знакомую
нам гостиную. Агриппина Филипьевна встретила Привалова с аристократической
простотой, как владетельная герцогиня, и с первых же слов подарила
полдюжиной самых любезных улыбок, какие только сохранились в ее репертуаре.
кресло.
взгляд на Привалова с тем выражением, которое говорило: "Вы уж извините,
Сергей Александрыч, что Nicolas иногда позволяет себе такие выражения..." В
нескольких словах она дала заметить Привалову, что уже кое-что слышала о нем
и что очень рада видеть его у себя; потом сказала два слова о Петербурге, с
улыбкой сожаления отозвалась об Узле, который, по ее словам, был уже на пути
к известности, не в пример другим уездным городам. Привалов отвечал то, что
отвечают в подобных случаях, то есть спешил согласиться с Агриппиной
Филипьевной, порывался вставить свое слово и одобрительно-почтительно мычал.
В заключение он не мог не почувствовать, что находится в самых недрах
узловского beau monde'a и что Агриппина Филипьевна - дама с необыкновенно
изящными аристократическими манерами. Агриппина Филипьевна, с своей стороны,
вывела такое заключение, что хотя Привалов на вид немного мужиковат, но
относительно вопроса, будет или не будет он иметь успех у женщин, пока
ничего нельзя сказать решительно.
пунктам, был прерван восклицанием Nicolas:
еще высокая, худощавая девушка, которая смотрела на Привалова кокетливо
прищуренными глазами. "Вероятно, это и есть барышня с секретом", - подумал
Привалов, рассматривая теперь малороссийский костюм Аллы. Дядюшка Оскар
Филипыч принадлежал к тому типу молодящихся старичков, которые постоянно
улыбаются самым сладким образом, ходят маленькими шажками, в качестве старых
холостяков любят дамское общество и непременно имеют какую-нибудь
странность: один боится мышей, другой не выносит каких-нибудь духов, третий
целую жизнь подбирает коллекцию тросточек разных исторических эпох и т.д.
Оскар Филипыч, как мы уже знаем, любил удить рыбу и сейчас только вернулся с
Аллой откуда-то с облюбованного местечка на реке Узловке, так что не успел
еще снять с себя своего летнего парусинового пальто и держал в руках
широкополую соломенную шляпу. Привалов пожал маленькую руку дядюшки, который
чуть не растаял от удовольствия и несколько раз повторил:
дядюшка поместился с своими улыбками на диване.
место около мамаши Агриппина Филипьевна заставила Аллу рассказать о нынешней
рыбной ловле, что последняя и выполнила с большим искусством, то есть слегка
картавым выговором передала несколько смешных сцен, где главным действующим
лицом был дядюшка.
голубом кокошнике с маленьким Вадимом на руках.
говорил Nicolas, принимая Вадима к себе на руки. - Ведь это мой брат
Вадишка...
скажешь что-нибудь такое...
Nicolas, высоко подбрасывая кверху "произведение природы", - иметь младших
братьев в природе вещей...
круглое и пухлое, как у танцовщицы, коленко. - Я знал одну очень почтенную
даму, которая...
что сделала "одна очень почтенная дама", потому что рассказ дядюшки был
прерван каким-то шумом и сильной возней в передней. Привалов расслышал голос
Хионии Алексеевны, прерываемый чьим-то хриплым голосом.
Привалова Агриппина Филипьевна и величественно поплыла навстречу входившей
Хионии Алексеевне. Дамы, конечно, громко расцеловались, но были неожиданно
разлучены седой толстой головой, которая фамильярно прильнула губами к плечу
хозяйки.
седой, толстый, как бочка, старик, хлопая Агриппину Филипьевну все с той же
фамильярностью по плечу. Одет он был в бархатную поддевку и ситцевую
рубашку-косоворотку; суконные шаровары были заправлены в сапоги с голенищами
бутылкой. - Ох, уморился, отцы! - проговорил он, взмахивая короткой толстой
рукой с отекшими красными пальцами, смотревшими врозь.
ей мимоходом: "Как вы сегодня интересны, mon ange..." Лепешкин, как шар,
подкатился к столу. Агриппина Филипьевна отрекомендовала его Привалову.
говорил Лепешкин, обращаясь к Привалову. - Первеющий человек по нашим местам
был... Да-с. Ноньче таких и людей, почитай, нет... Малодушный народ пошел
ноньче. А мы и о вас наслышаны были, Сергей Александрыч. Хоть и в лесу
живем, а когда в городе дрова рубят - и к нам щепки летят.
поздоровался с дядюшкой, хлопнув его своей пятерней по коленку, и
проговорил, грузно опускаясь в кресло:
Филипьевна?..
червячка заморить.
навстречу подходившему на своих тоненьких ножках Ивану Яковличу. - Старичку
наше почтение...
руку; рядом они очень походили на цифру десять.
Филипьевна, когда цифра десять скрылась в дверях. - Алла, принеси Анике
Панкратычу квасу, - прибавила она. - Он так всегда балует тебя.
Он только прикидывается таким простачком... Простой мужик - и нажил сто
тысяч. Да, очень, очень умен!
Лепешкина в самый угол. - Дай мне, душечка, всего двести рублей... Ведь
пустяки: всего двести рублей!.. Я тебе их через неделю отдам.
вытирая свое сыромятное лицо клетчатым бумажным платком. - Больно она у тебя
долга, Иван Яковлич, твоя неделя-то.
налажен?
Хочешь, сейчас вексель в четыреста рублей подпишу?
прошлогодний снег! Уж ты, как ни на есть, лучше без меня обойдись...
Ведь всего двести рублей... ломается...
"Магните" кутили? Ну, сегодня они будут у Ломтева... Понимаешь?
Лепешкиным на колени. - Ей-богу, даже в театр не загляну! Целую ночь сегодня
будем играть. У меня теперь голова свежая.
Василенко Иван
Херберт Фрэнк
Верещагин Олег
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Юрьев Сергей