проклятая мошкара? В лощинах еще снег, а они уже тут как тут!
откуда ни возьмись на стоянку налетели тучи злобной, проголодавшейся
мошки. То были первые посланцы заполярного гнуса. Крохотные, ненасытные,
неотвязные мошки появляются еще до того, как сошел снег, и остаются до
конца лета. В безветренные дни все теплокровные животные терпят от них
адские муки. К счастью, на великих равнинах тундры безветренные дни -
редкость, не то летом жизнь там была бы просто невыносима.
мошкары обратилось в оглушительный рев, путникам пришлось искать спасение
под меховыми одеялами, в которые все закутались с головой. Задыхаться или
быть съеденными заживо - иного выбора не оставалось, и они предпочли
задыхаться.
позавтракали и поплыли вниз по течению все той же речушки. Незадолго до
полудня достигли берегов северо-восточного залива Нюэлтин-туа.
северо-западный залив этого обширного озера, они сделали огромный круг.
Зиму сменила весна, и озеро стало теперь совсем другое. Кое-где в южном
конце еще виднелись пятна льда, но большая часть озера уже освободилась от
зимних лат, и когда каноэ вошли в него, тут гулял ветер, взбивал белую
зыбь. К счастью, острова, а их тут было множество, служили хорошей защитой
лодкам, не то пришлось бы раскидывать лагерь и ждать, когда спадет ветер.
флотилию меж островами, с подветренной стороны. Под вечер приплыли в
залив, оттуда вытекала бурная речка. Она прогрызла в сером камне глубокое
русло, и рев порогов путники слышали задолго до того, как достигли губы.
он кипит и пенится, мальчики и Анджелина совсем присмирели. Оухото
посмотрел на их задумчивые лица и ухмыльнулся. Отвесил им низкий поклон,
забавно подпрыгнул, вскочил в каяк и помчался прямо в пенный водоворот.
затаили дыхание. Каяк взметнулся на шестифутовую волну, помедлил мгновение
на гребне, точно птица, готовая взлететь, и скрылся за белой водяной
завесой. Еще несколько мгновений - и они вновь его увидели: он летел
стрелой, и Оухото так яростно работал веслом, что вокруг головы его
образовался смутный ореол света, отраженного от широкой лопасти. Еще
несколько мгновений... Каяк вырвался из нижнего водоворота, замер,
вызывающе закачался в тихой заводи, и Оухото помахал ребятам, приглашая
следовать за ним.
сказал он.
рыба. Эскимоса каяк всюду пройдет. Пускай индейский каноэ с ним потягался,
сейчас будем глядеть.
рулевого на корме одного каноэ, Эуэсин - другого. Оухото поддразнивал их,
знаками предлагая поторапливаться, а они все равно приближались к порогу с
превеликой осторожностью, табанили изо всех сил, но вот течение подхватило
их, и пришлось им отдаться во власть реки.
восторг: ведь они плывут через бурлящие пороги. Они ловко направляли
лодки, увертываясь от самых больших волн. И вот целые и невредимые, хотя и
промокшие под фонтанами брызг, они вылетели на спокойную воду.
лодчонку и понесся вперед, в свободные ото льда воды простиравшегося перед
ними нового озера.
- Говорят, тюлень доплывает сюда из океан. Может, правда говорят, может,
нет.
по Большой реке, значит, мы наверняка сумеем спуститься.
Греби крепче, болтай меньше, а то Оухото не догоним.
шестимильное Тюленье озеро. Задолго до сумерек они причалили к глубоко
вдающемуся в озеро песчаному мысу; он был оторочен ивняком, и это сулило
топливо для костра.
Тюленье озеро от другого, побольше, лежащего восточное. Низкий, ровный, он
был отличной естественной дорогой для оленей, идущих к северу или к югу
вдоль растянувшихся на сто миль берегов Нюэлтинтуа. Это было первое место,
где оленьи стада могли пересечь преграждавшее им путь огромное озеро.
Эскимосы называли этот перешеек оленьей дорогой, и путникам было видно,
что совсем недавно по нему прошли многие тысячи оленей.
подальше от берега на плоскую мшистую равнину, оказалось, что несчетные
стада карибу обратили ее в густое бурое месиво.
северном конце перешейка на них пошла медленная и темная, точно патока,
волна. Скоро стало ясно, что это - тысячное стадо самцов: по пятьдесят -
шестьдесят в ряд, они двигались так неотвратимо, что Джейми струхнул.
чуть поодаль.
смирно, увидишь, что будет.
ведь Питъюк не двигался с места. Однако Эуэсин тревожился за сестру и
решил не рисковать зря. Олени длинными прыжками пожирали пространство,
стадо быстро приближалось, и Эуэсин отвел сестру к самому краю перешейка.
дороге, осталось всего ярдов двести, и первые самцы учуяли запах человека.
Некоторые вздернули головы, громко зафыркали, остановились было. Но сзади
напирали сотни оленей, и передовым пришлось двинуться дальше.
расширенными глазами посмотрел, что делают Питъюк и Оухото. И поразился:
Оухото сидел и набивал табаком свою короткую каменную трубочку, а Питъюк
небрежно оперся на ружье и посвистывал.
вскинул ружье. И вот стадо нахлынуло на него.
разомкнулся - они обтекали человека с двух сторон, держась футах в десяти.
зверем. Страх Джейми постепенно рассеялся, на смену пришло странное,
небывалое волнение, какой-то благоговейный, никогда прежде не испытанный
трепет. Живой бурливый поток, стремящийся мимо, несуетливый, бесстрашный,
взволновал мальчика до глубины души. Его переполняло чувство близости,
чуть ли не любви к этому великолепному невозмутимо спокойному зверю. Стадо
наконец прошло, а Джейми стоял словно зачарованный и долго, долго глядел
ему вслед.
эскимос чувствует к тукту. Тукту дает эскимосу жизнь. Тукту, он нам брат.
19. МОШКАРА - ПРОКЛЯТИЕ ТУНДРЫ
них Оухото пристрелил на редкость упитанного оленя. Анджелина пошла
готовить ужин, а мальчики и Оухото остались разделывать тушу.
разговаривали. Назавтра предстояло выйти к Большой реке, дальше ребята
пойдут одни, без Оухото.
рано или поздно река приведет их к Гудзонову заливу, что на пути будет
несколько озер, что река чуть не сплошь в порогах - течение очень быстрое
- и что у побережья они, быть может, встретят морское племя - тамошних
эскимосов. И конечно, не хотелось расставаться с Оухото. Джейми так и
подмывало спросить Оухото, не пойдет ли он с ними до самого побережья, да
гордость удержала. К тому же он понимал, что Оухото не сможет подняться
потом вверх по Большой реке. По ней только один путь - вниз по течению.
Оухото бросил вызов царящему у костра унынию. Он вскочил, весело крикнул,
взъерошил волосы Анджелины, добродушно толкнул Питъюка носом в песок и,
закинув за спину свой дорожный мешок, побежал к каяку. Путники
приободрились, быстро сложили палатку, нагрузили лодки. И под голубыми
небесами, подгоняемые попутным ветерком, поплыли к истокам Большой реки.
несколько миль отделяло их от последней стоянки, и вдруг Анджелина подняла
весло.
точно вдалеке грохотал летний гром.
Прозоров Александр
Быков Василий
Афанасьев Роман
Эриксон Стивен
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия