Чтение 24–й страницы книги ~Атолл "Морская звезда"~

- Русский по происхождению, - подсказал Мерфи, - в войну был
освобожден американцами из немецкого лагеря. Натурализовался у нас... Да
вы слышали о нем: крупный ученый.

- Громкое имя в науке, шеф! - воскликнула Янг. - Конечно, вы читали о
его опытах на гориллах!

- Так в чем дело?

Янг достала из сумочки снимок:

- Это фотография Анны Брызгаловой, сделанная сегодня. А вот
репродукция с портрета девушки. Сравните снимки, шеф. Вам не кажется, что
на обоих - одно и то же лицо?

- Пожалуй. Но что дальше?

- Портрет девушки висит в домашнем кабинете доктора Лаврова.

- Висит уже много лет, - подхватил Мерфи. - Скажу больше: профессор
Лавров - сам автор портрета.

- Эта девушка - его первая любовь, - вставила Кэтрин Янг. - Они
поклялись друг другу в верности, когда Лавров уходил воевать. А потом
что-то произошло... Он утверждает, что потерял веру в нее. Но я по глазам
его видела, когда он глядел на этот портрет: он и сейчас не забыл эту
особу!

- Полагаете, любит ее и поныне?

- Кто знает?! Но учтите, профессор до сих пор не женат! - Янг
взволнованно потерла ладони одну о другую. - Этот факт кое о чем говорит,
не так ли?

- Вот как бывает в жизни, - пробормотал Данлоп.

Он по достоинству оценил важность того, что сделали Мерфи и его
помощница. Судя по всему, Анну Брызгалову трудно сломить. Так, может быть,
есть иной путь? В самом деле, русский эмигрант, ставший здесь большим
ученым, хорошо устроенный и богатый, - это ли не пример для других!..

- Кто-то должен лечить Анну Брызгалову, - тихо сказал Мерфи. - А
профессор Лавров занимается врачебной практикой... Пусть и лечит ее. Вдруг
нам удастся свести их в постели!..

Данлоп включил транслятор:

- Ева, срочный запрос на досье русского эмигранта профессора Алексея
Лаврова!

- Досье у меня, шеф, - сказала Ева Нортон. - Мистер Мерфи запросил
его еще два дня назад.

- Так несите его! - Данлоп ухмыльнулся, ткнул Мерфи кулаком в бок: -
Дин, ты поразил меня!

Мерфи курил и счастливо улыбался.

- Фирма! - сказал он и скромно добавил: - Стараемся...

Шестая глава

Лаврову позвонил человек, назвался представителем благотворительного
общества русских в эмиграции и попросил о приеме. Лавров назначил время
встречи. Представитель прибыл точно в срок и сразу приступил к делу.
Задачей общества, сказал он, является моральная поддержка и материальное
воспомоществование эмигрантам из России. Никакой агитации или политики.
Только помощь попавшим в беду людям.

- Зачем же "попавшим в беду"? - Лавров все еще держал в руке визитную
карточку посетителя, в которой значилось: "Федор Н. Орехов, исполнительный
директор". - Их что, гнали с родных мест?

- Здесь они попали в беду, - с надрывом сказал Орехов. - Овны
господни, сирые и гонимые!..

С той минуты, когда Орехов переступил порог дома, Лаврову не давали
покоя его вкрадчивые манеры и особый стиль речи. "Овны господни..."
Конечно же перед ним был священник!

- И много в вашем обществе этих самых... сирых?

Орехов стал выкладывать на стол бумаги из портфеля.

- Вот, - бормотал он, показывая какие-то списки, - вот скольких уже
облагодетельствовали.

- Деньги откуда берете?

- Пожертвования доброхотов, уважаемый господин Лавров.

Лаврову вдруг стало жалко посетителя. Этакий фанатик, одержимый идеей
благотворительности.

- Вы откуда происходите, господин Орехов?

- Из одних с вами мест, уважаемый. Долго мытарствовал. Все же выбился
в люди. С божьей помощью, разумеется.

- И семья у вас была... там?

- Была, - Орехов вздохнул. - Но и думать забыл о ней. - Он помолчал и
вдруг сказал: - Я здесь дом купил - восемнадцать комнат.

- Куда вам столько?

- А сдаю комнатки-то!.. Дайте срок, и второй дом куплю. Дома - это
верный доход. - Орехов запнулся от внезапно пришедшей мысли: - А сами не
желаете?

- Нет, не желаю, - у Лаврова вдруг упало настроение. - И денег вашему
обществу не дам.

- Настоятельно прошу подумать, господин Лавров. Нам ведь немного
надо. Важно ваше имя в списке пожертвователей. Отказ вызовет недовольство
многих важных особ...

- Нету денег. Да и некогда мне. Готовлюсь к отъезду.

- Смею спросить - куда? - Орехов переменил тон, теперь говорил резко,
с вызовом. - Уж не в Россию ли собрались?

- А вот и нет. За океан уезжаю, в Америку. - Лавров встал, давая
понять, что разговор окончен.

- Ладно, денег не даете, так хоть помогите одной нашей
соотечественнице. Сильно занемогла, - будто спохватился Орехов.

- Кто такая?

На стол легла газета. Со снимка в центре первой страницы на Лаврова
смотрела женщина в белом халате и белой шапочке. Она стояла на кафедре -
вероятно, читала лекцию. Под снимком было крупно набрано: "Профессор и
доктор Анна Брызгалова: "Я выбираю жизнь в свободном мире!"

Лавров сразу узнал сфотографированную, хотя расстался с ней более
четверти века назад. В ту пору на вокзале, при проводах воинского эшелона,
она выглядела совсем девочкой...

- Что с ней? - спросил Лавров, стараясь говорить спокойно.

- Тяжко хворает. Едва ли не при смерти. Большевики охотятся за ней и
за супругом. У нее - нервное потрясение.

- Чего же ее не лечат?

- Всякого врача разве пригласишь? Вдруг станет болтать, слух дойдет и
до советского посольства.

- Ну и что, если дойдет? Чепуха все это!

- Не чепуха! - строго сказал Орехов. - Свидетельствую факт, что
серьезно больна Анна Максимовна.

- И где же она находится?

- В доме одного моего приятеля. - Орехов перекрестился: - Христом
богом молю, спасите бедняжку от гибели!

- Джоан!

Гибсон показалась на верхней площадке лестницы.

- Мой саквояж. Он в шкафу, уже упакован. Я еду к больной.

На улице Орехов распахнул дверцу черного "плимута". Лавров сел в
кабину.

- Минуту! - сказал Орехов. - Я только позвоню: пусть знают, что мы
едем.

Он вошел в телефонную будку и набрал номер.

Ответил Мерфи.

- Мы уже на улице, - сказал Орехов. - Едем к ней...

Мерфи придвинул аппарат и набрал номер квартиры Лаврова.

- Джоан Гибсон? - спросил он, услышав женский голос.

- Да, это я.

- В таком случае должен представиться: я Стивен...

- Поняла... Слушаю, Стивен.

- Нам надо встретиться. Я недалеко от вас. И знаю: его нет дома.

- Что ж, приходите.

Положив трубку, Джоан задумалась. Она не ждала этого звонка. Более
того, никогда прежде не видела "Стивена". Но обязана была вступить в
контакт с человеком, который назовет это имя.

Несколько минут спустя Мерфи позвонил у двери и был впущен в дом.

- У профессора очень мило, - проговорил он, оказавшись в кабинете
Лаврова. Затем оценивающе оглядел Джоан: - И хозяйка вполне под стать
убранству.

Джоан стояла и ждала. Казалось, она никак не реагирует на слова
посетителя.

- Итак, вас можно поздравить с успехом? - продолжал Мерфи тем же
тоном. - Ведь вы уезжаете?

- Да...

- Что ж, все получилось предельно ловко. А как же муж-миллионер,
который отправился в Париж, чтобы купить там газету, а затем поедет дальше
- в Ирак или куда-то еще?

- Вот оно что! - Джоан будто прорвало. - А я все думаю: что за
каналья утыкала дом "клопами"? - Сунув руку в карман халата, выбросила на