лучше...
прозорливости капитана. Да, сам Абсолют пытался разговаривать с нами без
посредничества своих слуг. Он хотел убедить: живое человечество - мятежное,
буйное и никчемное племя. То ли дело пустыня - идеал вечного успокоения,
мира и гармонии...
раскаленная пустыня. Оазиса нет. Он остался в недостижимом прошлом. И не
было никаких надежд, что могущественные силы захотят еще раз побаловать
райскими уголками. Похоже, они бросили нас на произвол судьбы.
овладевало нами. Капитан ободрял как мог:
довольны. С таким запасом воды не пропадем. Разобьем пустыню на квадраты и
будем искать ракету.
ослепляющий песок. От него, как от раскаленной плиты, струился горячий
воздух. Сверху немилосердно жгучим потоком лились солнечные лучи. Ни
ветерка, ни малейшего движения. И тишина. Такая тишина, что наш шепот
казался шумным обвалом в горах - пустыня откликалась стократно звенящим и
шелестящим эхом.
остроконечные холмы и осматривал горизонт. Мы останавливались, с волнением
ожидая его крика: "Ракета!" или "Оазис!". Но Малыш, опустив голову, каждый
раз молча спускался вниз.
космического пространства опустился пронизывающий холод. В черном омуте неба
тонкими льдинками сверкали бесчисленные звезды.
беспощадное солнце высосали из нас последние капли влаги. В переливах
горячего воздуха кружился рой огненных мотыльков. Временами казалось, что мы
тонем в расплавленном металле.
Сейчас найдем ракету.
встали рядом с Ревелино.
Иван ошибся: это была не статуя, а человек. Живой человек! Он стоял на
гребне серповидного бархана и правой рукой подзывал к себе. Потом повернулся
спиной и стал ждать.
незнакомца. А призраки следов не оставляют.
все так же стоял спиной к нам. Его невысокая, но стройная фигура кого-то
напоминала. Одет он был в такой же комбинезон, как и у нас. И то и дело
рукавом стирал с лица пот: видно, ему, как и нам, тяжко приходилось в адском
пекле.
Мы остановились как вкопанные. Несмотря на жару, по спинам пробежал мороз:
на нас запавшими, мертвенными глазами смотрел... Федор Стриганов! Наш
капитан! А какой взгляд!.. Полный тоски взгляд из какой-то немыслимой дали.
Дали, из которой нет возврата.
молчании пустыни громом прозвучал знакомый четкий голос:
вниз, печатая глубокие следы.
Стоит живой среди нас! И тут на лице Федора я впервые обнаружил подобие
страха. Сейчас, вспоминая те минуты, я думаю, что Стриганов, видимо, уже
тогда почувствовал: двойник явился из его, Федора, будущего... Капитан
побледнел, но быстро овладел собой и твердо сказал:
таинственным проводником. Кругом раскаленный океан песков. Сверху давил
такой же пустынный белесый купол неба, с которого насмешливо взирал на нас
один лишь огненный глаз солнца.
расстояние, он останавливался и поджидал. Потом, обернувшись и махнув рукой,
двигался дальше. На одном из барханов, жестом подозвав к себе, он показал на
запад. А затем внезапно исчез. Будто провалился.
провожатый, и увидели наш вездеход. Направо, метрах в трехстах, знакомо
высилась статуя со вздернутой вверх рукой. Налево остроносой гусеницей
серебрилась ракета. Но до нее было далеко.
бронекупол и закрылись от мучительного блеска пустыни светонепроницаемой
шторкой. Долго и жадно пили воду, глотали питательную пасту. Потом уснули.
веселым и бодрым.
От них тянулись длинные тени.
ракета. Надеюсь, добежим до нее без приключений.
начался парад символов - страшное шествие временно оживших мертвецов...
Кусок этого зрелища, выхваченный доктором Рушем из недр моей заблокированной
памяти, я уже описал. Но сейчас расскажу подробней, ибо сцена эта, на мой
взгляд, наиболее полно выражает сущность Вечной Гармонии.
солдат. За ней, с небольшим интервалом, вторая колонна. Потом третья,
четвертая. И так до самого горизонта. Сотни тысяч, может быть, миллионы
солдат. Правильными квадратами отлично вымуштрованное войско приближалось к
статуе.
человек. На плечах солдаты несли странное оружие: длинные стволы были
расплюснуты на концах. Ружья мерно покачивались и поблескивали на солнце.
вскинули вверх правые руки. В один миг, как по команде, раскрылись рты, и
пустыня содрогнулась от громоподобного вопля:
пустыне долго гуляло затухающее эхо:
оглушительный вопль, вырвавшийся будто из одной мощной глотки:
при этом не сбились с ноги, соблюдали поразительное равнение в шеренгах.
уже основательно закалила нашу психику.
из-под остроконечных касок по тупым и равнодушным лицам стекают ручейки
пота. Солдаты задыхались от жары, но не допускали ни малейшего нарушения
строя. Четко печатая шаг, они старательно и синхронно ударяли ногами. От
чугунного топота вздрагивала почва: тумм... тум... тум...
закрепленный прибор: дзинь... дзинь... дзинь...
полоснул по первой шеренге. Капитан отвел его руку. Все же луч коснулся
крайнего справа солдата и отсек высоко поднятую ногу. Солдат заверещал от
боли, но даже не покачнулся. Мгновенно у него выросла новая нога вместе с
сапогом, и солдат продолжал вышагивать, как ни в чем не бывало.
эксцессов. А солдат не бойтесь. Мне кажется, ничего страшного не произойдет.
безучастных лицах вообще не было написано никаких чувств. Но они неумолимо
приближались.
аквагороде. Целый квадрат, насчитывающий пять тысяч солдат, исчез сразу.
"Как будто корова языком слизнула", - вспоминаю сейчас слова Ивана Бурсова.
Вторая колонна проделала точно такой же маневр. За ней третья.
выплывая из-за горизонта. Через равные промежутки времени пустыня
Буркатовский Сергей
Посняков Андрей
Орловский Гай Юлий
Никитин Юрий
Юрьев Сергей
Свержин Владимир