Чтение 24–й страницы книги ~Тела в Бердламе~

А эта деваха говорит мне "нет".

- Черт тебя побери, Холли! Я сказал - убирайся! - торопливо проговорил я,
не спуская глаза с приближающихся парней. - Делай, что тебе говорят.
Совершенно ни к чему обоим подвергаться опасности. Позже я тебе позвоню.

Глядя на меня встревоженными глазами, она затрясла головой:

- Шелл, я не хочу...

Я резко повернулся к ней и схватил ее за руки.

- Будь ты проклята! Скройся, тебе говорят! - Я порылся в карманах брюк и
достал кольцо с ключами. - Вот, возьми. Если тебе удастся улизнуть,
отправляйся ко мне домой. Жди меня там. Можешь поиграть пока с рыбками.

- Я... - начала она, но я сунул ей ключи в руку и подтолкнул к двери.

Она исчезла в задней части дома как раз тогда, когда я услышал шаги двух
парней на крыльце всего в нескольких футах от входа.

Холли должна была уже выходить из дома, если послушалась меня. Когда она
будет на улице, ей потребуется всего несколько секунд, чтобы уехать на моем
"кадиллаке". В одном у меня не было сомнений: я не хотел, чтобы кто-то
сделал дырки в этом роскошном теле.

Я стоял сбоку от двери, сжимая одной рукой ручку, и вдруг сообразил, что
в другой все еще держу фотографию. Отбросив ее, я ждал, что предпримут
визитеры. Может, они просто постучат или позвонят. Глупо бы я выглядел, если
бы напал на пару коммивояжеров.

Я услышал глухие голоса и убедился, что это отнюдь не коммивояжеры. Это
были мои старые приятели Датч и Флем. Моя правая рука машинально потянулась
к пустой кобуре. Я выругался про себя и снова схватился за дверную ручку.

Послышался топот, потом один из них сказал: "Пошли", и я понял, что они
сейчас войдут.

Я их опередил. Они знали, что в доме кто-то есть, может, даже подозревали
о моем присутствии, но никак не ожидали, что я выскочу им навстречу.

Я распахнул дверь и бросился на них, низко пригнув голову, настороженно
озираясь по сторонам и растопырив руки. Я врезался в одного из них, он
потерял равновесие и грохнулся на спину. Моя правая рука обхватила другого
за талию. Сжав талию извивавшегося парня обеими руками, я прыгнул вверх и
вперед и приземлился на лежавшего на полу. На пару секунд возникла куча мала
с массой рук и ног, дергавшихся и извивавшихся, как угри. Я услышал скрежет
стартера моего "кадиллака", и тут что-то твердое скользнуло по моему черепу.

"Кадиллак" отъехал от обочины. Теперь, что бы ни случилось, Холли уже вне
опасности. Мы втроем сцепились на крыльце. Я бил руками, коленями, ступнями,
надеясь попасть в самые уязвимые места. Вслепую ребром руки я содрал чью-то
кожу и, поднимаясь на колени, локтем нанес сильный удар назад и радостно
оскалился, услышав вопль боли.

Передо мной неожиданно закачалось чье-то лицо, я узнал мерзкие черты
Датча. Во мне закипела ярость - я видел перед собой сукина сына,
разгромившего мой офис и доставившего мне кучу неприятностей.

Я дотянулся до него, схватил обеими руками за шею и трахнул головой об
пол. Его голова громко стукнулась, я прижал ее к полу левой рукой, отвел
подальше правый кулак и врезал им по его лицу. Почувствовав, как что-то
хрустнуло и сломалось под костяшками моих пальцев, я опять отвел кулак, горя
желанием повторить удар. Я собирался забить подонка до смерти.

Однако это не могло продолжаться долго. Может, действительно не следует
бить лежачего. Тем более когда за спиной еще один недруг. И все же я успел
осуществить задуманное: вмазал кулаком по чему-то липкому подо мной. Но этот
удар стал моим последним, впрочем, как и ощущение реальности.

Как я уже говорил, это не могло долго длиться. Вторично в этот чудесный
день все померкло перед моими глазами.

На мгновение я вновь вступил в общение с созвездиями. Потом темнота
обволокла меня.

Глава 17

Я вернулся на тот же космический корабль, Луна опять стремительно
приближалась, но мне казалось, что избежать катастрофы вполне возможно. Во
всяком случае, я старался ее предотвратить. Корабль беспорядочно
переворачивался и взбрыкивал, как дикая лошадь, а Луна мелькала при каждом
перевороте все ближе и ближе. Наш двигатель барахлил, и атомы в нем не
расщеплялись как положено. Ракета продолжала дергаться, качаться, и это
отдавалось в моем позвоночнике так, словно я мчался в машине по ухабистой
дороге.

Наконец сознание прояснилось. Я таки ехал в машине, трясшейся по ухабам и
колдобинам.

Внезапно, несмотря на острую боль в затылке, я вспомнил все и понял, что,
вероятнее всего, ожидало меня в ближайшее время, поэтому прикинулся мертвым.
По тому, как я себя чувствовал, это было нетрудно.

Не открывая глаз, я, ловкач и хитрюга, принялся соображать, что и как, и
даже выработал потрясающий план.

Совершенно неожиданно я издам жуткий вопль, вскочу, схвачу находящихся в
машине, измолочу кулаками - словом, сотру в порошок. Я мысленно высчитал,
что один сидел за рулем, а другой - рядом со мной, на заднем сиденье. Мне
всего лишь нужно быть стремительным", как Меркурий, и сильным, как Голиаф,
чтобы раздавить их головы, как баклажаны. Потом я оставлю их распростертые
тела на полу в салоне машины и кинусь в лес с ликующим Тарзаньим кличем.

Во всяком случае, стоило попробовать - безвольным сидением в машине
ничего не добьешься.

"Вот как надо поступить", - сказал я себе. Сначала я погляжу сквозь
полусомкнутые ресницы, что к чему. Все прикину - уж я их втопчу в грязь.
Брошу подыхать, а сам отвалю.

Ну, братец, ты и размечтался! Начало было о'кей: я посмотрел и убедился,
что все так, как я и предполагал. В салоне автомобиля сидели трое, включая
меня. Флем вел машину. Краем глаза я видел второго - это, должно быть, Датч,
он сидел на заднем сиденье слева от меня. Я подбодрил себя: "Скотт, старина,
у тебя все получится с первого раза".

Я неслышно сделал глубокий вдох, скомандовал себе:

"Вперед!" - прыгнул и.., приземлился на пол, под сиденье.

Я ударился головой о спинку переднего сиденья и сильно ободрал лицо,
пропахав им по обивке, но это было ничто в сравнении со вспыхнувшей во мне
яростью. Подонки связали мне руки и ноги, и мне было бы чертовски трудно
разбить им головы.

Я приземлился на свой зад, слыша хриплый смех Датча. Его рука со свистом
рассекла разделявший нас воздух, и его ладонь врезала мне по зубам. Я
почувствовал, как моментально вспыхнули губы, и ощутил кровь на языке. Сидя
на полу, я матерился, посылая и Датча, и Флема куда подальше, не делая
различий между ними, пока Датч не стукнул меня снова. На этот раз кулаком.
Боль обволокла меня, и я заткнулся. Мой мозг и без того был в плачевном
состоянии.

Однако Датч выглядел не лучше. При свете приборной доски я разглядел его
лицо, и у меня не осталось сомнений, что именно его я заметелил на крыльце
дома Холли. Его глаза все еще напоминали улиток, но один из них почти
полностью заплыл, а под носом виднелись следы крови. Губы у громилы
распухли, как у негра, и, когда он раскрыл рот, чтобы сказать что-то, я
увидел щербины на месте выбитых зубов.

Но я не успел сполна насладиться видом парня, тот заявил:

- Я убью тебя, Скотт. Ты уж извини, но я просто должен тебя убить.

Он с трудом выговаривал слова распухшими губами. Я не успел ответить. На
переднем сиденье Флем нервно прочистил горло и вмешался:

- Датч, босс не велел убивать парня. Он сказал: "Достаньте его".

- Заткнись! - огрызнулся Датч. - Делай, как я скажу. Босс приказал
достать его, верно. Ну а я тупой, понял? Подумал, надо убить парня, когда
босс распорядился достать. Никаких проблем. Все логично, понял?

Нет, этот тип мне совсем не нравится. И логика его мне не по душе, но, по
всей видимости, у меня уже не остается шанса оспорить эту его логику. Датч
решил убить меня, а я, связанный по рукам и ногам, вряд ли смогу ему
помешать.

Я спросил Датча:

- Не возражаешь, если я поднимусь? Датч рассмеялся:

- Валяй. Устраивайся повольготней. Только скажи мне сначала:
"Пожалуйста".

- Пошел ты...

Тыльная сторона руки снова с силой проехала по моим губам. Если я не буду
держать свою большую пасть закрытой, очень скоро она станет еще больше. И
будет выглядеть так, как у Датча.

Он вежливо, даже слишком вежливо сказал:

- Извините, мистер Скотт. Но не заставляйте меня делать это.

Я постарался говорить спокойным голосом:

- Мне сидеть здесь или я могу подняться?

- Давай подымайся, - проскрипел он. - И не вынуждай меня избивать тебя.
Все должно выглядеть как самоубийство.

- Самоубийство? Что, черт побери, ты хочешь этим сказать?

Он оскалился щербатым ртом:

- Вот как обстоят дела, Скотт. Твоя пушка у меня. Не эта. Ты думал, что
эту ты отобрал у меня. - Он пошевелил правой рукой, и свет отразился на
автоматическом пистолете 45-го калибра с перламутровой рукояткой, который
так недолго пролежал в ящике моего письменного стола. - Сечешь, красавчик? Я
убью тебя сам.

Ему, должно быть, было довольно больно растягивать разбитые губы в
ухмылке, но он так радовался, что не мог совладать с собой.

- Я застрелю тебя из твоего же револьвера. Но если ты вынудишь меня
рукоприкладствовать, это не будет похоже на самоубийство, так ведь?

На его вопрос отвечать было не обязательно. К тому же он явно меня
подзуживал. Веревки на кистях моих рук и на щиколотках были завязаны
довольно туго, однако я мог раздвинуть ладони и шевелить пальцами, а также
двигать ступнями.