Чтение 24–й страницы книги ~Путь Императора~

Парень держался молодцом, хотя рубцы, оставленные кнутом, воспалились и
кровоточили. Болезненные, хотя и не тяжелые раны. Плохо, что здесь, в яме, они
непременно загноятся.

Фаргал положил голову Мормада на колени и отгонял от него мух. Все, что
он мог сделать для парня.

- Вот как неудачно вышло, - бормотал Мормад. - Не отведать мне
хозяйской плетки.

- Надо было тебе согласиться, - сказал Фаргал искренне. - Мне хуже не
станет, а ты выберешься отсюда.

Мормад засмеялся. У него был звонкий смех. Каждый, кто его слышал,
вспоминал, что парню совсем немного лет.

- Посулы Аракдени! Да в Нурте любому известно: слово Аракдени легче
собачьего дерьма, месяц пролежавшего на солнце! Ты думаешь, брат, я сижу здесь
и мечтаю, как в каждом углу моего городишки станут болтать:

"Мормад-предатель, эгеринский шпион"? Перестань! Расскажи лучше, откуда
у тебя такие мускулы? Твой папаша - молотобоец?

- Я его не помню. Меня нашли на дороге, - сказал Фаргал. - Цирковые. Я
одиннадцать лет странствовал с ними. Хорошее время.

- Ух ты! - Мормад даже сделал попытку приподняться. - А я ведь тоже
сирота, Большой Нож! Только знаю, что батю моего повесили, а матушку зарезал
какой-то урод. Мне тогда года два было. Но я удачливый парень, нигде не
пропаду. Ты держись за меня. Большой Нож, понял?

- Понял, - ответил Фаргал. - Ты бы поспал, а?

Глава третья

Благородный Владыка Аракдени приходился Императору Аккарафу троюродным
братом. Правда, по материнской линии, и в случае смерти Царя царей - никаких
шансов на Кедровый Императорский трон. Тем не менее Аккараф Владыке не доверял.
Может быть, оттого, что слишком близка к Эгерину Земля Карн-Апаласар?

Аракдени прекрасно понимал, насколько нелюбовь Императора вредна для
здоровья подданного. А тут еще дурак прорицатель нагадал раннюю смерть.
Аракдени оставалось утешиться одним: говорят, прорицание не сбывается, если
вовремя отправить гадальщика в страну мертвых. Аракдени не помедлил и мог
надеяться на лучшее.

Грязный воришка! Так испортить день! Одна мысль о дурном предсказании -
и настроение Владыки, такое замечательное с утра, безвозвратно испорчено.

"Надо было приказать палачу вырвать паршивцу язык", - подумал Аракдени.

Впрочем, успеется. Рассуждая здраво, надо признать: все складывается
удачно.

Во-первых, меч. Редчайшая работа, одних драгоценностей не меньше чем на
две сотни золотых, а уж клинок! Да еще особые чары, если верить бездельнику
магу. Хвала Ашшуру, меч попал к Аракдени. Когда такая прелесть в руках
безродного бродяги - это просто оскорбление богов.

Во-вторых, если удастся выжать из преступников признание, глядишь.
Император перестанет подозревать его в связях с Эгерином. (Ах, если б они были,
эти связи!) Кто же станет подсылать убийцу к тайному союзнику?

"Все-таки неглуп этот чиновник, как его..." - Владыка потер бледный
лоб, но не вспомнил; всегда плохо запоминал имена.

Ну да не важно. Если все получится, как задумано, Аракдени приблизит
чиновника к своей особе, и тогда имя само собой отложится в памяти.

Владыка вытянулся на подушках, прикрыл глаза. От фонтана веяло приятной
прохладой. Старший егерь докладывал: ночью в окрестностях Нурты видели очень
крупного вепря. Завтра можно бы и поохотиться. Сам-то Аракдени, конечно,
рисковать не станет. Времена, когда Владыка собственноручно поддевал кабана на
пику, давно миновали. Но он с удовольствием посмотрит, как это сделают другие.

- Господин! - Управитель дворца прервал течение мыслей Владыки. -
Мастер фехтования ждет. Аракдени открыл глаза.

- Что? - спросил он. - Уже вечер?

- Третья послеполуденная стража, - сообщил управитель. - Жара спадает.
Мой благородный господин желает отменить тренировку? Мне отослать мастера?

- Нет.

Аракдени вздохнул, поднялся и ополоснул лицо в фонтане, распугав
золотых рыбок.

Пока слуги облачали Владыку в костюм для фехтования, Аракдени наставлял
управителя.

- Скажи старшему егерю, чтоб к завтрашнему утру подготовили все для
охоты, он знает. Приглашенных - по второму списку, и еще этого, ну как его...
гостя из Ве-ликондара.

- Слашрак, - напомнил управитель. - Он не поедет, страдает лихорадкой.

- Ну, тем лучше. Передай работорговцу: мастера по фарфору, того фетса,
я куплю - чашки мне понравились. Но предупреди: больше двадцати золотых не дам.
Заартачится - припугни. Зеркало мне!

Поглядев на себя. Владыка решил: для своих двадцати девяти лет выглядит
неплохо. И блеск инкрустированной серебром кирасы ему к лицу.

- Двух преступников, которыми занимался утром, второй раз допрашивали?
- спросил он, вспомнив.

- Нет, мой господин. Не было твоего благородного повеления.

- Верно. Пусть ими займутся. Этот, как его... из таможни.

- Купиг, мой господин.

- Да, Купиг. Пускай сам, без меня. - От первого допроса у Владыки
остался скверный осадок. И еще какая-то мысль бродила в голове, никак не
поймать... Нет, поймал!

- Палачу передай, - строго сказал Владыка, - чтоб усердствовал, но пока
без членовредительства. И рожи не портить. Мало ли кому их показывать придется.

Помолчал, подумал и добавил:

- Потом, когда дело закончим, можно будет обоих продать. За эгерини,
думаю, хорошо заплатят, здоровый.

Владыка еще раз взглянул на себя в зеркало, сделал властное лицо:
хорош! - и направился к выходу.

Когда над тюремной ямой сдвинули решетку, до заката оставалось меньше
часа.

Как и опасался Фаргал, раны Мормада воспалились, его лихорадило, и сил,
чтобы подняться по веревочной лестнице у парня не осталось. Фаргал подхватил
его одной рукой и не без труда поднялся наверх. Мормад был легок, зато тяжелы
цепи на эгерини, и сам он ослабел от голода: заставить себя есть вонючую
тюремную болтушку юноша не смог.

В первый раз их допрашивали на открытом воздухе, теперь же повели вниз,
в пыточный подвал.

Палач подцепил цепь крюком и, кряхтя, вздернул Фаргала наверх.

- Тяжелая у тебя работенка, толстяк! - прохрипел Мормад. - И как ты
такое пузище наел, удивляюсь?

- Это от пива, - сказал палач. - Да и не все такие, как твой приятель.
Больше задохликов вроде тебя. Но работа, точно, тяжелая. Помаши-ка кнутом час
кряду.

- Да, - согласился Мормад. - Тяжело. Могу помочь.

- Это как? - спросил пыточный мастер, разглядывая изогнутый серпом нож.

- Давай на мое место, а я - на твое. И все дела.

- Перебьешься. - Палач провел ногтем по лезвию, покачал головой и взял
точильный камень. - Вы, воры, к делу не пригодны. Вам, ворам...

- Эй, - возмутился Мормад. - Я теперь не вор! Бери выше! Эгеринский
шпион! Или не слышал, что чернильная сопля болтала?

- Плевок ты верблюжий. - Палач повысил голос, чтобы перекричать скрежет
точила. - И папаша твой был такой же! Тоже болтал, пока удавка не затянулась. А
как затянулась - примолк. Только ногами дрыгал.

- Неужто ты папашу моего вешал? - восхитился Мормад. - Выходит, ты у
нас - семейный палач, а, жирняй? Слышал, Большой Нож? У Владыки вон семейный
лекарь, а у меня - семейный палач! Вот радость-то!

- Вот я тебе клизму горячим маслицем поставлю - порадуешься, -
беззлобно посулил заплечных дел мастер.

- Маслице-то свежее? - озабоченно спросил Мормад.

- Свежее. Вчера на рынке покупал.

- И дорого взяли?

- Шесть монет бочонок.

- Недешево.

- А мне что? Деньги казенные.

Прикованный за руки к вбитому в потолок крюку (цепь подтянута так, что
стоять можно только на носках), Фаргал чувствовал себя, мягко говоря, неуютно.
И мог только удивляться, как Мормаду хватает сил перешучиваться с палачом,
зная, что их ждет.

Дверь открылась, и в подвал вошел маленький старичок-фетс. Лекарь.

Фаргала фетс осматривать не стал, а вот Мормадом занялся основательно.

- И не жаль тебе лекарств? - говорил товарищ Фаргала. - Ты бы лучше дал
вот тому, кабанистому, - кивок на палача, - яду какого-нибудь. Для моего
здоровья - самое то!

И зашипел от боли, когда лекарь костяной лопаткой стал втирать мазь в
воспаленные раны.

- Я твой язык засушу и буду им спину чесать, - парировал пыточный
мастер. И обращаясь к лекарю: - Что скажешь?

- Где их держат, в яме? - спросил фетс.

- Угу.

- В яме он долго не протянет. Скажи этим. - Лекарь показал на потолок.

- Добряк косоглазый, - фыркнул Мормад. - Побыстрее загнуться - все, о
чем я мечтаю.

Фетс наполнил чашку темно-красной жидкостью. В подвале запахло молодым
вином.

- Пей, дурачок! - Он поднес чашку к губам Мормада.

- Эй, желтолицый, ты что ему даешь? - забеспокоился палач.

- Укрепляющее. Без дурмана.

- А, ну ладно. А то сам понимаешь...

- Я закончил, - сказал лекарь. - Не забудь насчет ямы.