Чтение 24–й страницы книги ~Знакомтесь

- Бед? Из-за нашей посылки? Почему? Там ничего особенного и не было. Перевод сюда слишком дорог, вот брат и передает раз в несколько месяцев немного денег. С оказией. Приклеивает их к стенкам почтовой упаковки и все. Два раза передавал. По триста кредитов, - с гордостью добавляет она. Видимо, здесь это большие деньги.

- Триста кредитов? - переспрашивает Мишель.

- Триста? И все? - хлопаю я глазами.

- Ну да. Жаль, что вы их потеряли. Но это не страшно. Мы понимаем, как вам тяжело пришлось...

- Триста кредитов? - как дурак, переспрашиваю я. - Все мои приключения - из-за трех цветных бумажек? Триста кредитов?

Припадок смеха набрасывается на меня. Ничего не могу с собой поделать. Хихикаю, прикрыв рот рукой. Я делаю хозяевам успокаивающие жесты. Сейчас пройдет, мол. И продолжаю смеяться. Да что там смеяться - я уже хохочу как безумный. Слезы катятся у меня из глаз. Мышцы живота сводит судорогой.

- Триста двадцатый, я спятил?

- Ответ отрицательный. Показатели жизнедеятельности в норме.

Вслед за мной прыскает Мишель. Кому, как не ей, знать причину моего смеха. Растерянные хозяева тоже вежливо улыбаются. Им никак не понять, что нас так развеселило. Наверное, они думают, что потеря трехсот кредитов там, откуда я прилетел, ужасно смешное событие. Вздыхают тихонько - какие там, должно быть, счастливые люди.

Наконец, я выдыхаюсь. Выпиваю полчашки перчено-сладкого пойла.

- Вот и вся цена всем нашим переживаниям, - отчего-то грустно говорит Мишель. - Смешные деньги.

- Если бы электрик не захотел их передать на родину, я бы не встретился с тобой.

- И не дал бы в морду этому индюку...

- И меня не высадили бы на Йорке...

- И ты бы не попал на Землю...

- И тебе не пришлось бы меня спасать...

- А тебе - меня...

- И на Зеленом Шаре ты бы не сходил с ума на своем концерте...

- И Эндрю Эдамс с Ван Даймена остался бы жив...

И радость куда-то улетучивается. И больше не хочется думать о превратностях судьбы. И о тесноте мира. Потому что я сразу вспоминаю, что он собой представляет на самом деле, этот наш мир. Только хозяева продолжают улыбаться застывшими улыбками, глядя на нас. Не знают, как себя вести со своими странными гостями. Тени от погружающегося в океан солнца рисуют на лице Бабы черные рубцы. Вокруг черных волос Чандраканты - розовый нимб. Плевать мне на целесообразность! Я даже и пальцем не пошевелю, чтобы убить этих людей. Слышишь, Триста двадцатый?

- Твое поведение неразумно. Ты действуешь под влиянием эмоций.

- Черт возьми - а ради чего еще жить? Что нам остается, кроме этих эмоций? Предназначение?

- Обнаружен летающий объект.

- Что?

- Объект классифицирован как истребитель типа "Гарпун". Высота пятьсот метров. Скорость от двух тысяч километров. Курс сорок пять. Сближается.

- Истребитель? - никак не врублюсь я.

- Обнаружено облучение радаром наведения. Опасность первой степени!

Черт! Я вскакиваю, опрокинув блюдо с рыбой. Маслянистая жижа стекает по переборке. Все какое-то ненастоящее. Двумерное. Без теней. Словно нарисовано. Удивление на лицах. Раскрытый рот Бабы. Заходящее солнце тычет в глаза раскаленной иглой. И в следующий момент меня швыряет в раскрытую дверь. Не успеваю ничего понять, как обнаруживаю себя застрявшим в ограждении палубы. И на месте кормы - опадающий султан воды пополам с дымом. Катер резко зарывается носом в волну, подброшенный взрывом. Бурлящий поток прокатывается поверх меня. Уши закладывает. Вокруг все зеленое с белым - тысячи мельчайших пузырьков в кипящей воде. Мы идем ко дну? Так просто? И тут же, словно мое недоумение услышано кем-то всемогущим, "Малек" пробкой выскакивает на поверхность, стряхивая с себя тонны воды. Я жадно дышу. Высвобождаюсь из объятий погнутых лееров. Катер быстро тонет, оседая на корму. На месте моторного отделения - только щепки палубы. Стоять уже невозможно. Ухватываюсь за выбитые взрывом проемы рубки. Щиты с них сорвало и унесло. Заглядываю внутрь, в мешанину обломков.

- Мишель! Мишель!

- Я здесь, - сдавленно отзывается она из-за привинченного к палубе кресла.

- Быстро за борт. Прыгай! - я кричу, стараясь криком заглушить в себе страх - не ранена ли она? Сможет ли выползти?

Извиваясь, она скользит по мокрому месиву. Кажется, цела. Хватается за стойку кресла. Неловко отталкивается ногами от мокрой палубы, пытаясь нащупать опору. Протягиваю ей руку. Тяну изо всех сил. Дифферент на корму уже градусов под сорок. Слышно, как лопаются переборки под палубой. Вот, наконец, я подтаскиваю ее к себе. Одной рукой цепляясь за поручень, толкаю ее к борту.

- Ползи к борту. Прыгай! Немедленно! И отплывай подальше!

- Воздушный объект возвращается, - деловито частит Триста двадцатый. - Высота пятьсот метров. Скорость от тысячи километров. Опасность первой степени!

Плеск за бортом.

- Баба! Прыгай! Быстрее!

- Не... могу... Прижало меня.

Мгновенье я смотрю в умоляющие, белые от ужаса глаза его жены. Она двумя руками крепко обнимает мужа. Обломок задней стенки рубки проколол его, как жука. Черт, как не повезло! Так много хочется сказать этим людям. И, как всегда, приходится выбирать между своей и чужой смертью. Оттолкнувшись ногами, неуклюже валюсь за борт.

Очередь авиационной пушки калибром 30 миллиметров, выпускающей четыреста снарядов в секунду, конечно же, нам не слышна. Я и сам "Гарпун" замечаю только тогда, когда рев его движков с размаху бьет по ушам и уносится вверх, погромыхивая в темнеющем небе постепенно затихающими раскатами. В этом грохоте не слышен треск раздирающих палубу сотен разрывных железок. Только по морю будто стегнули гигантским хлыстом, отчего сплошная стена воды взметнулась и опала белой невесомой пылью. И когда я очнулся от удара об воду, на месте, где секунду назад был катер, увидел только медленно кружащиеся в затихающей воронке обломки.

Чертов пижон! Наверное, в кают-компании для летного состава вечером будет хвастаться, как на бреющем добил мишень ювелирной стрельбой из пушки. По себе знаю - жизнь на авианосце скучна до одури. Любое отклонение от привычных тренировок - великое событие. Пилот станет героем дня. Или недели. И даже сможет закадрить какую-нибудь мадам офицершу из группы управления полетами. Господи, что мне только в голову лезет!

Ну что ж. Мы все еще живы. Глупо умирать из страха перед смертью. Отфыркиваясь, я плыву к виднеющемуся неподалеку яркому пятну спасательного жилета. Мишель цепко держится за какой-то обломок. С прилипшими к голове волосами, она кажется мне глазастым рыжим тюленем.

Глава 41. Природа не терпит пустоты

Океан Вагатор. Борт батискафа "Чистюля", порт приписки Банали, острова Скалистой земли, планета Кришнагири Упаван. Владелец - компания Ван Бир.

Пилот - Джек Блейн, развалившись в ложементе с опущенной спинкой, забрасывает босые ноги на консоль. Зевает, прикрывая рот рукой. Цедит из маленького краника горячий тоник, тонкой струйкой наполняя прозрачный пластиковый стаканчик. Задумчиво крутит стаканчик в руках, рассматривая на свет коричневую жидкость.

- Твоя история неинтересна, Роберт, - говорит он, отхлебнув горьковатого напитка.

- Во всяком случае, она оригинальна, - парирует автоматический бортпилот.

- Прошлый раз ты рассказывал о женщинах. Было интереснее.

- Моя история - про древнее хищное животное с Земли под названием "волк" и про детеныша животного под названием "овца" - очень поучительна. Жаль, что ты меня не дослушал. Ты возбуждаешься, когда я рассказываю истории о женщинах. Это рассеивает твое внимание.

- На кой оно мне сейчас? Охота все равно закончена, - отмахивается Джек. - К тому же, идем на автопилоте. Что тут может случиться? Заденем подводную скалу двумя километрами ниже?

- Согласно инструкции компании пилот батискафа обязан контролировать движение субмарины даже во время автоматического управления, - не сдается бортпилот. - Ты систематически нарушаешь инструкции, что может повлечь утрату или повреждение ценного имущества. Я вынужден буду доложить об этом по возвращению на базу.

- Напугал! Ты и так стучишь на меня, не переставая!

- Определение "стучать" в данном контексте звучит оскорбительно, - монотонно сообщает бортпилот.

- Скажите, какие мы чувствительные! - хихикает Джек. - Плевал я на инструкции. Мне платят за то, чтобы я дерьмо головоногов ловил. Я и ловлю. Как никто другой. Сегодня мы парочку "слез" перехватили, не забыл? Наша компания стала богаче миллионов на сорок. Благодаря мне. Что им после этого твои доклады?

- Я обязан выполнять инструкции, - не сдается машина.

- Ну и выполняй. Вернемся, попрошу техников инициализировать твою память. Надоел, зануда.

- Во время охоты ты грубо нарушил инструкции, погрузившись на предельную глубину.

- Зато я поймал пару катышков! И головоноги нас не порезали в клочья, как бедолагу Майка! Гони историю, пока я не рассердился! Увидишь - я тебя сотру. И заменю голос. На женский! - Джек мечтательно закатывает глаза. - Такой, немного хриплый. От которого дрожь пробирает.

- Хорошо. Я расскажу историю. А ты наденешь гидрокостюм.

- Это еще зачем?

- Согласно инструкции, во время нахождения на борту субмарины пилот обязан...

- Слушай, Роберт! - прерывает его пилот. - Да ты никак торгуешься со мной? Историю, быстро!

- Хорошо, - кажется, в голосе машины слышны усталые нотки. - Слушай.

- Про женщин! - напоминает пилот, забрасывая руки за голову и закрывая глаза.

- Малое судно, пеленг тридцать, дистанция двадцать миль, скорость тридцать узлов, следует курсом двести восемьдесят.

- Это что, история такая? - подозрительно интересуется Джек, открывая глаза.

- Нет, это я делаю предусмотренный инструкцией доклад о проходящих судах. Меры безопасности, раздел три.

- На кой мне эта лоханка! Историю давай! Хотя нет, погоди. На борту есть бабы?

- Наблюдаю две особи женского пола на верхней палубе. Более точную информацию о количестве людей с запрошенными параметрами выдать не могу - недостаточная чувствительность сканера.

- Красивые хоть?

- Затрудняюсь ответить.

- Ладно. Давай дальше.

- Историю?

- Конечно, болван! Хотя нет. Что за судно?

- Малый катер "Малек", порт приписки Пириш.

- Да это прощелыга Баба! - оживляется Джек. - Он мне третий месяц ящик выпивки динамит! Еще весной обещал это свое адское пойло - феню. Ну-ка, вызови его!

- Инструкция запрещает радиообмен с судами, не принадлежащими компании.

- Ты что, глухой! Они сейчас уйдут к чертям! Вызывай и не зли меня.

- Судно "Малек" не отвечает.

- Пробуй на общей частоте.

- Инструкция...

- Роберт!!!

- Судно "Малек" не отвечает.

- Передай ему, что это я с ним хочу потолковать. И скажи, если не застопорит машины, я ему ноги выдерну. Хотя постой. Этого не говори. Он иногда чисто бешеный. Чуть что, сразу за свою железку хватается, обезьяна.

- Судно "Малек" не отвечает.

- Почему?

- Судно "Малек" не наблюдаю.

- Как это? Он не мог так быстро выйти из радиуса действия радара.

- Уточняю: судно "Малек" исчезло с поверхности и в настоящий момент погружается со скоростью около ноль точка тридцать метра в секунду.

- Во дела! - Джек в возбуждении сбрасывает ноги с консоли и резко садится, едва не приложившись головой о прозрачный подволок кабины. - Утонул, что ли?

- Подтверждение.

Голос пилота твердеет. Он больше не кажется сонным.

- Быстро к месту аварии. Резервный генератор в режим накачки. Самый полный вперед. Дифферент на корму десять градусов. Всплытие.

- Инструкция категорически запрещает брать на борт людей, не являющихся служащими компании. Пункт шестнадцать раздела три запрещает всплытие вне зоны разгрузки при наличии на борту ценного груза. Пункт...

- Бортжурнал. Запись, - чеканит Джек в ярости. Ноздри его раздуваются. - Бортовое время двадцать один ноль пять. Пилот Джек Блейн принимает исключительное командование согласно Имперскому Уложению о поиске и спасении на море. Под свою ответственность принимаю решение о спасательной операции. Малое судно "Малек" терпит бедствие, координаты...

Наконец, я умудряюсь завернуть Мишель в оранжевый жилет. Схлопываю липучки на ее груди. Одежда тянет меня ко дну. Пологие волны норовят растащить нас.

- Откинься затылком на подголовник. Не делай резких движений. Отдыхай. Силы береги, - советую ей. Она послушно расслабляется, запрокинув лицо.

- Не бойся. Что-нибудь придумаем, - лихорадочно бормочу, озираясь. Быстро темнеет. Надо успеть найти что-нибудь держащееся на плаву, кроме того обломка, что достался мне от Мишель. Надолго меня не хватит. Может, повезет, и мы состряпаем подобие плотика из пары-тройки вещиц, что остались от "Малька". Если получится, то на нем и лежать по очереди можно будет. Вокруг, как назло, ничего не видно. То немногое, что осталось на поверхности, волны уже раскидали. Хотя нет. Вот что-то белеет. Осторожно гребу, взбираясь навстречу волне. Канистра. Едва держится на плаву. Что-то есть внутри. Вылить. Получится поплавок. Стоп. Вдруг там вода? Без воды нам труба. Я слишком хорошо помню, что со мной было, когда я остался в открытом море без воды. Гребу назад, к Мишель. Несколько раз с головой погружаюсь в волну - чертова канистра никак не желает держать мой вес. Отфыркиваюсь горькой водой.

- У нас есть вода. Теперь мы сможем долго продержаться. Не бойся. Нас кто-нибудь подберет.

Мишель не отвечает. Ее лицо смутно белеет в полутьме. По-прежнему запрокинуто к небу. Только бы обошлось без паники. Рано нам еще помирать. Мы еще и суток тут не пробыли. Если позволить страху себя сожрать - считай труп. Море слабаков не любит.

- Мишель, не раскисай. Все не так плохо, - снова говорю я. Стараясь экономить силы, вяло шевелю руками. - Вот, держи крепко и не отпускай. - Я подталкиваю к ней канистру.

- Интересно, тут есть хищники? - Мишель открывает глаза и смотрит на меня в упор. Меня подбрасывает на пологой волне вверх-вниз, отчего кажется, будто я размеренно киваю.

- Они везде есть. Не бойся, у меня еще остался нож.

- Я не боюсь, - ровным безучастным голосом отвечает Мишель.

- Милая, - волна плещет мне в рот, я кашляю, прочищая горло. - Нельзя отчаиваться. Я с тобой. Я тебя не брошу. Слушай меня и все будет хорошо.

- Я знаю. Ты все время это говоришь, - устало шепчет она. Голос ее едва различим сквозь плеск воды. - Каждый раз становится только хуже. Они нас достанут. Мы тут сдохнем.

- Милая...

- Не бойся, я не утоплюсь. И канистру не брошу. И с ума не сойду. Не нужно меня утешать, Юджин, - монотонно говорит она.

- Умница, - меня все больше тревожит ее состояние. - Теперь молчи и береги силы. Постарайся поспать. Днем это будет трудно. Из-за солнца. Станет страшно - говори со мной. Только канистру к себе привяжи. На груди в кармашках есть тесемки.

- Хорошо.

Я бултыхаюсь вокруг нее, прикидывая, насколько хватит моих сил. Когда кажущаяся теплой океанская волна высосет из меня силы и скует ноги холодом. Если до того времени меня не начнут пробовать на вкус местные рыбки. С горечью признаюсь себе, что на этот раз Система загнала нас в тупик. Долго нам не протянуть. Вряд ли Баба держался оживленных морских путей.

- Подтверждаю, чувак, - грустно говорит Триста двадцатый.

- Что, теперь точно кранты?

- Похоже на то. Вероятность летального исхода - девяносто восемь процентов.

- Ты это - подстегни кровообращение, если ноги начнет сводить.

- Ладно. Попробую.

- Боишься?

- Нет. Я ждал этого момента.

- Да ты оптимист, - иронизирую я.

- Я записал все твои чувства, касающиеся любви, - неожиданно говорит Триста двадцатый. - Когда-нибудь я смог бы воспроизвести их. При наличии нужного оборудования. Когда я смогу чувствовать себя так же, как и ты, я стану живым.

- Зачем тебе это? Ты такой рациональный. А мы действуем нелогично.

- Наверное, это и есть главный признак жизни. Я уже научился действовать нерационально. У меня неплохо получается. Оказывается, действовать нерационально - это так здорово. Очень необычно. Ты счастливый, чувак. Тебе не нужно этому учиться. Я бы хотел стать по-настоящему живым.

- А говорят: "если я мыслю - значит я существую". Ты ведь мыслишь. Значит, ты и есть живой.

- Это не то. Существовать и быть живым - разные вещи. Поверь мне.

- Верю, Триста двадцатый.

Легкая грусть окутывает меня. Океан дышит вокруг, точно огромное животное. Ногам становится тепло - Триста двадцатый старается. Дышу медленно и размеренно. Мне надо продержаться во что бы то ни стало. Нельзя мне скопытиться раньше Мишель. Надо же - я спокойно признаю, что она может умереть. И мечтаю только о том, чтобы мне не довелось бросить ее одну. Чудно.

- Обнаружено подводное судно. Дальность - пять кабельтовых. Всплывает.

- За нами?

- Затрудняюсь ответить.

- Подводная лодка? Военная?

- Оружие не обнаружено. Класс судна не определен. Вероятно, гражданский глубоководный аппарат.

Монотонное гудение. Шипение сжатого воздуха. Узкий горб рубки медленно рассекает волны. Палубы и не видно почти. Суденышко совсем крохотное.

- Эй, Баба! Я тебя вижу. Ты живой?

- Живой! - выкрикиваю я. Довольно паршиво выходит. Голос уже стал слабым. Однако невидимый собеседник меня слышит.

- Ну, дела! И жена твоя тоже здесь! Достукался, жулик? Я говорил тебе: женщина в море - к беде! Держи конец!

Трос с плеском падает в воду, едва не хлестнув мне по лицу. Рубка закрывает звезды. Теперь она уже не кажется мне маленькой. Обхватываю Мишель одной рукой. Второй цепко держусь за тонкий конец.

- Тяни!

Пальцы цепляются за какие-то выступы на крутых бортах. Обламываю ногти. Пальцы жжет. Вот, наконец, нога упирается в скобу на палубе. Пыхтя от натуги, втаскиваю следом за собой Мишель. Крохотная площадка круто уходит в воду. Волны захлестывают ее целиком, с головой окатывая нас, стоящих на коленях.

- Эй, Баба! Давай живей! Мне и так за вас влетит - я с грузом, - раздается голос прямо над ухом. Голова торчит над крохотным козырьком-волноотбойником вверху рубки.

С трудом встаю на ноги, балансируя под потоками воды, заливающими мне колени. И оказываюсь лицом к лицу со своим спасителем. В темноте могу различить только всколоченные волосы. И крышку массивного люка, сдвинутую в сторону наподобие маятника. Слабый свет попадает мне в глаза.

- Э, да ты не Баба! - восклицает человек.

- Баба там, - машу я на воду. - Накрылся.

- А женщина?

- Это моя. Его жена тоже погибла.

- Вот черт. Он мне должен был, - некстати говорит человек.

- Я заклиню люк. Ты не сможешь погрузиться, - в отчаянье заявляю я.

- Да ладно тебе. Что я - людоед? Залезай. И бабу свою бери. Только у меня тесно. Придется посидеть в шлюзе. И не шали у меня. Если что - пущу забортную воду.

- Ладно, я понимаю.