read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



– Привет, Марта.
Мужчина напротив нее вытаращился на меня. Я взял пустой стул от соседнего столика и присел между ними.
– И тебе привет, Кшиштоф Пшебижинский.
– Ты чокнулся, – с убежденностью сказал полицейский. – Марта, он чокнулся!
– Не знаю, – задумчиво сказала Марта, разглядывая меня. – Тебя, похоже, жизнь помяла за эти дни…
– Дни? – удивился я. – Ах да, и впрямь. Помяла.
Подошел официант.
– Prosze pana, chcialbym dostac porcje waszych firmowych flakow, salate jakas, czyzby miesna, Cesarz moze byc, – сказал я. – I Zubrowke, dwiescie gram.
Официант повторил заказ и удалился. Я насмешливо смотрел на Кшиштофа.
– Твоего сообщника мы тоже поймаем, – пригрозил полицейский. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
– Ага. Скажите, пан Кшиштоф, а если бы я был не из России – вы бы меня так же азартно ловили?
– Конечно, – возмутился Кшиштоф. – Это моя функция! Хотя, конечно, русских я не люблю.
– За что?
– А за все, что было!
– Странно, конечно, – сказал я. – У всей Европы друг с другом постоянно все было, только пыль летела. А не любят только нас… Ладно, это не важно.
Официант принес водку и салат. Я опрокинул рюмку и стал есть.
– Что тогда важно? – напряженно спросил Кшиштоф.
– Что мне делать дальше. Что с вами делать, и вообще…
Кшиштоф не выдержал. Встал, зашел сзади, опустил руку мне на плечо, надавил, пригибая к столу.
Я ел салат. Кшиштоф пыхтел за спиной. Потом забросил согнутую в локте руку на мою шею и попытался сжать.
– А вкусно, – сказал я. – Хотя напихали в «Цезарь» синтетической заправки, нет бы свежую сделать.
– Кшиштоф, не позорься, – тихо сказала Марта. – Ты что, не видишь? Он в функции.
Полицейский отпустил. Отступил на шаг. Неуверенно произнес:
– В какой еще функции… Он убийца, он свою функцию сам разрушил…
– Не знаю, в какой, – сказала Марта. – Только я бы посоветовала его не трогать. А то он скатает тебя в футбольный мяч и закатит под стол.
– Хорошая идея, – хмыкнул я. Накативший во время поединка робота и не-ангела адреналин бурлил в крови. Даже функционал не свободен от физиологии.
Кшиштоф вернулся на свое место.
– Я вообще-то не знаю, зачем к вам пришел, – сказал я. – Ну, то есть знаю… спасибо тебе, Марта.
– За что?
– За рассказ про ангела, который с криком падал с небес на камни. Ты меня спасла, спасибо тебе.
– Всегда запросто, – фыркнула Марта. Ее происходящее скорее веселило, чем пугало. – Так ты кто, Кирилл? Может, ты теперь новый куратор?
– Не-а, – ответил я и опрокинул еще одну рюмку. – Все гораздо смешнее. Мне надо что-то выбрать. И я нахожусь в процессе выбора… вот ведь как сложилось. Марта… а если я стану куратором? Как на твой взгляд, хорошо это?
– Мне кажется, это никакой роли не играет.
– Умница, – сказал я с радостью. – В том-то и дело. Не играет никакой роли. Если есть кто-то главный, то его можно убрать. Свергнуть злого тирана, занять его место… и самому стать тираном, злым, но иначе. Но что делать, если главного нет? Если ни от кого ничего не зависит? Если вся система сама себя поддерживает? Тогда ничего сделать нельзя… Допустим, я куратор…
– Ты не куратор! – раздраженно сказал полицейский. – Марта, ну какой из него куратор? Я согласен, с ним что-то странное, и не надо… спешить с действиями. Я сегодня же пошлю отчет.
– Кому? – заинтересовался я.
– Куратору! Настоящему!
– Голубиной почтой в Шамбалу?
Лицо Кшиштофа налилось кровью, усы встопорщились.
– Письмом! Как всегда пишу! Только на этот раз не про человека, у которого наблюдается способность стать функционалом, не про ссоры и свары, а про… про тебя.
– И ты пишешь куратору?
Что-то прозвучало в моем тоне, заставившее его ответить, хотя приступ откровенности уже закончился.
– Откуда я знаю? Акушерам, куратору… еще кому-то. Сами разберутся. Мое дело маленькое – порядок на территории поддерживать.
– Да, распределенная власть, – сказал я разочарованно. – К сожалению, все так и есть. Как у простейших… нервные ганглии рассеяны по всему телу, мозга нет. Очень эффективно…
И тут меня будто обухом по голове ударило. Я привстал и воскликнул:
– Кшиштоф! Дорогой ты мой польский дружище! Дай-ка я тебя расцелую!
Нервы у полицейского сдали окончательно. Он с грохотом вскочил из-за стола, опрокидывая и свою тарелку с недоеденным бифштексом, и бокал с минералкой, которую пил.
– Он псих, Марта! Уйдем!
Перепуганный полицейский-функционал – редкое зрелище.
Марта с подозрением уставилась на меня.
– С чего вдруг такая любовь к пану Кшиштофу?
– Навел дурака на мысль, – сказал я, лучезарно улыбаясь. – Не зря я к вам заглянул. Ох не зря!
– Пожалуй, ты прав, Кшиштоф, – сказала Марта и встала. На секунду помедлила, спросила: – У тебя деньги-то есть расплатиться?
– Откуда? – весело ответил я. – Я известный жиголо, за меня девчонки в ресторане платят.
Марта молча положила на стол несколько крупных купюр, и они с Кшиштофом ушли.
Но даже это не испортило мне настроения. Я извинился перед рассерженным официантом за несдержанность моих друзей и помог поднять стул, опрокинутый полицейским. Увидев на столе деньги, официант сразу подобрел. Мне все-таки принесли фляки, и я поел. А после заказал кофе и мороженое.
Надо же когда-то исполнять детские мечты?
Наесться мороженого до отвала, прокатиться на пожарной машине, спасти мир…
Интересно, есть ли функционалы-пожарные? Эдакие огнеупорные и отважные, спасающие из огня особо ценных людей?
А потом послышался слабый шум мотора. К кафе подъехала и остановилась машина – маленький городской автомобильчик, на заднее сиденье которого если и впихнешь кого, так это двух детей или крупную собаку. Из-за руля неторопливо вылез мужчина средних лет в красивой форме польской почтовой службы. Бикнула сигнализация, он запер машину и пошел в мою сторону.
Я пил кофе и смотрел на него. На первого, кого увидел две недели назад, став функционалом: почтальона, приехавшего на шарабане, как это принято в Кимгиме…
– Вам письмо, – сказал почтальон, кладя передо мной конверт и усаживаясь на место Кшиштофа.
– Это он, это он, наш функциональный почтальон! – весело сказал я.
– Так и думал, что вы нечто подобное произнесете. – Мужчина смущенно улыбнулся. Потер переносицу. – Так вы говорите – ганглии? По всему телу? Хорошее сравнение.
– Мозга может и не быть, – сказал я. – А вот нервы – обязаны иметься. Решение может принимать любой, в чьи обязанности это входит. Но кто-то должен донести сигнал от рецептора до эффектора. Даже если никакой мозг по пути в обработку сигнала не вмешивается… От кого письмо? От пана Пшебижинского?
– Что вы! Он еще пишет. Да и к вам это письмо отношения не имеет, это такой вопль души… обращенный к куратору или к службам Аркана. Не знаю, если честно, как у него получится.
– Тогда от кого? – спросил я тоскливо, глядя на конверт. Старый-престарый, с маркой за пять копеек, надписью «СССР» на марке и смешной гордой надписью «АВИА». На конверте ничего не было написано.
– Вы же прекрасно знаете, Кирилл. Это письмо от вашего непутевого и сентиментального друга Коти. Некая довольно напыщенная форма вызова вас на поединок. К сожалению, все вернулось к событиям прошлой недели. Вам двоим вместе не ужиться, как и предупреждал хранитель музея.
– Он жив?
– Полчаса назад был жив. Я отнес его письмо в Аркан. Знаете, а вы произвели на него хорошее впечатление. Он выступает за то, чтобы вас прекратили преследовать, за то, чтобы куратором Демоса стали вы.
– Какое неожиданное дружелюбие… – пробормотал я. Распечатал конверт. – А вы не боитесь арканцев? Если обычная пуля из их автомата свалила хранителя…
– О, не беспокойтесь, Кирилл. Во-первых, дело не только в пуле, но и в том, кто стрелял. А во-вторых… Аркан совершенно безопасен. Он занимается исключительно своими функциями. Правит миры, сохраняет в них порядок…
– Зачем править миры?
– Для того, чтобы желающим было куда пойти, Кирилл.
– Пойти? Мы же привязаны.
– А с чего ты взял, что речь о функционалах? – Почтальон поправил очки. – Ты все время повторяешь одну и ту же ошибку. Предполагаешь, что мы нечто большее, чем слуги. Кирилл, ау! Первобытные времена, когда самый сильный значило самый главный, давно прошли. Самые умные просиживают штаны в лабораториях. Самые сильные надрывают мышцы на потеху публике. Самые ловкие и смелые работают телохранителями, самые меткие и безжалостные – киллерами. О да, если у тебя чудесный голос – ты станешь всемирной звездой, и концерты твои соберут стадионы. Но ты все равно будешь петь на вечеринках мультимиллионеров и на саммитах политиков, надрывать горло ради горстки пресыщенных стариков и их самодовольных детей. У тебя будет очень длинный поводок из шелка или цепь из золота. Но ты все равно будешь на цепи! Что ты хочешь, найти власть? Так она вокруг, Кирилл! Власть – это деньги, положение, связи. Когда солидный человек проходил сквозь твою башню в другой мир на концерт – ты что, не понимал, что твоя функция – швейцар у дверей! Хочешь уничтожить нас? Уничтожь всю власть в мире! Только на смену ей придет другая власть, и мы все равно окажемся ей нужными… Что ты мне хочешь сказать? Небось про Твердь? Ничего особенного, та же самая власть, только по идейным принципам изолировалась! Так советские вожди ездили отдыхать в Сочи, хоть им и хотелось в Ниццу! Вот и упертые кардиналы вместо слуг-функционалов предпочли создавать своих… биологических функционалов. Ничего, мы не спешим. Пройдут годы, им станет слишком тесно, и они придут к нам. Вначале с предложением мира, потом сотрудничества. А потом обнаружат, что в Библии очень даже положительно отзываются о таком мироустройстве, и сольются со всеми мирами Веера…
Он снял и протер очки. Заговорил уже с явным раздражением:
– Ты, вероятно, думаешь: «Вот сейчас я выхвачу нож или схвачу эту стальную дуру, силенок-то хватает, и приложу гада-почтальона. Почтальон во всем виноват». А я не виноват, Кирилл. Я выполняю свою функцию. И когда я умру, а мы все рано или поздно умираем, кто-то проснется, и его не узнают жена и дети. Он выйдет на улицу и увидит маленькую машину с ключами в замке зажигания. Сядет в нее. И поймет, что это и есть его функция. Из мира в мир с письмами и телеграммами, газетами и записками… А не будет справляться, придет еще один почтальон. Да, в твоем понимании руководства – я куда более важное звено, чем любой куратор или зажившийся до потери человеческого облика хранитель музея. Но и я лишь звено. Абсолютно заменимое. Как все мы. Ничего не значит личность в масштабе истории, важна лишь функция. Знал бы ты, сколько человек приходится ухайдокать, чтобы предотвратить одну-единственную войну! Свято место… оно пусто не бывает.
– Я бы сказал иначе. Грязь свинью найдет.
Почтальон фыркнул. Посмотрел на часы.
– Ну что, убивать меня будешь? Нет? Тогда читай письмо, я должен доставить ответ.
Я достал листок, вырванный из обычной школьной тетрадки. И хмыкнул.
– Да, вы с Константином похожи, – сказал почтальон. – Если дали линованную, пиши поперек…
Я не слушал его. Я читал.
Кирилл!
К моему огромному сожалению, события приняли именно тот оборот, которого я и, смею надеяться, ты боялись. На этом плане бытия нет места для нас двоих. Я понимаю твое нежелание покидать свой мир. Более того, я на твоем месте поступил бы так же.
Настоящим письмом я официально вызываю тебя на поединок. Место, время, допустимое оружие предлагаю выбрать тебе. В сложившейся ситуации я не могу пожелать тебе удачи, однако прими мои уверения в искреннем дружеском расположении и пр.
Твой друг Константин.
P.S. Иллан передает тебе привет. Я думаю, нам не стоит ставить ее в известность о происходящем.
P.P.S. Собственно говоря, я изрядно зажился на этом свете. Извини старого византийского раздолбая за постоянное вранье. Но я так привык жить разными жизнями, что порой сам себе верю.
Я бережно сложил листок и спрятал в карман.
– Каков ответ? – нервно спросил почтальон. – Я бы очень попросил ответить оперативно. Меня ждут уже три человека в двух мирах. Кстати, обрати внимание, твой друг предлагает тебе выбор оружия. Очень благородно! Я бы посоветовал даже не рассматривать варианты с мечами, шпагами и прочими колюще-режущими предметами, они ему гораздо более знакомы.
– Он когда-то был известным человеком? – задумчиво сказал я.
– Весьма. И пользовался услугами существовавшей в ту пору функциональной сети. Но сложилось так, что он предпочел не переселиться в другой мир, а сам стал функционалом. Довольно редкий расклад. Как правило, успешный человек быстро выполняет все то, что хотел изменить в мире, и дальше уже в функционалы не годится… Так что ему ответить?
– Я ему позвоню, – сказал я.
Почтальон вздохнул.
– Хорошо. Я так и предполагал. Тогда, с вашего разрешения, я откланяюсь. Конечно, если вы все-таки не собираетесь меня убивать.
– Нет, – сказал я. Приподнялся и что было сил вмазал почтальону по лицу. Он с грохотом повалился, а несчастный стул, испытав второе падение за день, развалился. Утирая кровь с лица, почтальон болезненно вскрикнул, коснувшись челюсти. Поднялся.
– За что?
– За кардинала Рудольфа, за Элису. За собачек с Тверди. Думаешь, я не узнал голос из-за маскировки?
– Это операция арканцев, я лишь вызвался сопровождать. Я даже не был вооружен!
– Верю. Потому и не убил.
Официанты спешили к нам втроем, а в глубине кафе девушка из персонала звонила по мобильнику – несложно было догадаться куда.
– И все равно, – придерживая челюсть и слегка шепелявя, сказал почтальон. – Лично я желаю вам победы.
Он повернулся и твердым шагом удалился к машине. Я повернулся к официантам. Очень хотелось кому-нибудь навешать оплеух. Ребята были крепкие, но что-то во мне их смутило, и они остановились.
– Пан, это возмутительно! – выкрикнул один.
– Совершенно с вами согласен. – Я взял графинчик и прямо из горла допил остатки зубровки. Идиотская травинка не преминула завязнуть в зубах.
Одной рукой держа у рта графин, я начал другой писать в воздухе. Огненные письмена срывались с пальцев легко и охотно. Один из официантов перекрестился, а два других остолбенели. Из-за дальнего столика, где тихонько миловалась влюбленная парочка, донесся истерический визг.
– Пока, ребята, – сказал я и шагнул в портал.
Ну вот, еще и графинчик стырил…
Так и рождаются нездоровые сенсации.
Голова слегка кружилась. То ли прыжки сквозь пространство тому виной, то ли выпитая водка… Я стоял в подъезде. Обычном, чуть грязноватом подъезде не элитного, но и не совсем уж запущенного многоэтажного дома.
Я поставил графинчик на батарею и выплюнул травинку. Постоял, глядя на двери лифтов. На одной висела приклеенная скотчем бумажка: «Не функционирует, мастер будет завтра». Судя по виду, бумажка висела уже дня три.
Интересно, сколько сейчас времени?
За окнами ночь. Но слышны голоса, собачий лай. Часов одиннадцать, наверное. Время выгула собак в московских дворах…
Я знал, где нахожусь. В конце концов, в этом доме прошло мое детство. На площадке третьего этажа мы с одноклассником Вовкой первый раз закурили и сошлись на том, что сигареты – дрянь, но надо же быть взрослыми. А после восьмого класса мы с ним же и двумя девчонками выпили там бутылку паршивого сладкого шампанского, после чего я первый раз целовался… вначале с Машей, а потом с Ленкой. Было смешно и почему-то совсем не сексуально.
Подойдя к почтовому ящику, я поддел дверцу и открыл ее без ключа. Достал свежий номер «Комсомолки» – отец упрямо выписывал газету домой, а не покупал в киосках, как все нормальные люди, рекламный проспект супермаркета «Грошик» и листок с предложением подключить интернет от «Корбины-телеком» по льготным условиям. Я поискал глазами картонный ящик, который обычно стоял тут для всякого мусора, но его не нашлось. Пришлось рекламу засунуть в карман. Вызвав тот лифт, что работал, я поднялся на восьмой этаж. Постоял у дверей, прислушиваясь. Потом позвонил.
Заливисто залаял Кешью, отрабатывая свою функцию.
Щелкнули замки. У замков простая работа. Всунули ключ, проверили, тот ли, повернулся… Так бы и людям – по-простому.
– Кирилл? – Отец стоял в дверях в одних семейных трусах и майке. – Что ж ты без звонка? Заходи, сына…
Кешью клубком выкатился на лестницу, запрыгал у ног. Я подхватил его и вошел.
– Принарядился, я вижу. – Отец внимательно осмотрел меня. – В Хохляндии, что ли, джинсы купил?
– Ага, там дешевле оказались, – согласился я, стаскивая с ног ботинки. Язык Кешью ходил по моему лицу, время от времени пес недовольно фыркал.
Отец картинно принюхался:
– Ты пил, что ли?
– Чуть-чуть. В поезде.
Вышла мать в халате. Тут же высказала:
– Да на тебе лица нет. Похудел. Есть будешь?
– Я поел. – Я так и стоял, задумчиво глядя на родителей. – Я пойду, наверное. Я за Кешью зашел. Денег немного одолжите на такси. А то я поменять не успел, а обменники закрыты.
– Ты что, Кир, и чая не выпьешь? – возмутилась мать. – Может, у нас ляжешь? От тебя водкой несет.
– Да я нормально, мам, – запротестовал я. – Ну чай выпью, да. Только быстро.
Мать пошла на кухню, недовольно ворча вполголоса. Отец внимательно разглядывал меня.
– Как-то изменился, Кирилл.
– Что-то не так?
– Будто повзрослел.
– Папа, куда уж больше, мне не десять лет! Может, постарел?
– У тебя глаза стали серьезными. – Отец вздохнул, забрал из моих рук газету. – Пошли пить чай. Заходишь раз в три дня…
– В три дня? – тупо спросил я.
– Ну ты когда в свой Харьков-то поехал? Три… нет, четыре дня. Тем более. Мать знаешь как скучает…
– Четыре дня, – задумчиво сказал я. – В поездках… время по-другому идет. Мне казалось, я очень давно вас не видел…
Чай был вкусный, свежий. Мать никогда не заваривает пакетики, только в чайнике. Говорит, что от пакетиков пахнет бумагой… Я послушно пил чай, ел какой-то приторный тортик. Кешью улегся у ног, сунул нос в мои носки, недовольно чихнул, но все-таки свой пост не покинул.
– У тебя подруга, что ли, в Харькове завелась? – мимоходом полюбопытствовал отец. Этот вопрос они явно обсуждали, когда я ни с того ни с сего (в их понимании) сорвался из Москвы, сбросив на них собаку.
– Да нет, не подруга, скорее боевой товарищ. – Я усмехнулся.
Мать, до тех пор бдительно следившая за мной – не слишком ли сильно я подшофе, не уложить ли меня в гостиной на диване, – встрепенулась:
– Что еще за «боевой товарищ»? Ты что, связался с какими-то неформальными организациями?
Я поперхнулся чаем.
В некотором смысле мать попала в самую точку.
– Да нет, мам. Это так, фигура речи…
– Не дергай ты его, – сказал отец. – Сын у нас не дурак, стадным инстинктом не страдает. Захочет – расскажет. Дело молодое.
Я допил чай, встал. Жалобно попросил:



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 [ 24 ] 25 26
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.