Чтение 24–й страницы книги ~Сэнсэй. Исконный Шамбалы~

— Действительно суперпиар! — промолвил Стас.

— Вот это я понимаю, умная реклама! — согласился с ним Виктор.

— Ну да, кто же такую правду даже ныне стал бы высвечивать в прессе! — не без доли юмора заметил Володя.

На что Сэнсэй процитировал:

— Бернард Шоу как-то сказал: «Читая биографию, помните, что правда никогда не годится к опубликованию». — Старшие ребята усмехнулись, одобрительно закивав головами. Сэнсэй же продолжил свой рассказ дальше. — Так вот, как только Павел «обрёл свободу», он начал активно подключать своих ближайших людей для письменного оформления идеологии новой религии. И для этих целей были задействованы, в том числе, и Марк, и Лука, и Матфей.

— Это те самые, которые писали Евангелия, ставшие потом канонизированными? — уточнил Стас.

— Совершенно верно.

— Разве все они были людьми Павла? — с сомнением в голосе спросил Николай Андреевич.

— Конечно. Марк, которого позже причислят опять-таки к так называемым «апостолам от 70-ти», был племянником Варнавы, точнее сказать Иосифа, своего богатенького дядюшки с Кипра. Марком он стал позже, а с рождения его именовали Иоанном. Дом его матери, которую звали Марией, примыкал к Гефсиманскому саду. И когда людьми Архонтов началось организовываться новое движение, по инициативе Варнавы этот дом часто служил местом пристанища и пункта сбора для их людей. В начале 40-х годов Варнава и Павел, направляясь из Иерусалима в Антиохию, взяли с собой и Марка. Во-первых, он был достаточно грамотным юношей, умел хорошо писать и читать. Помимо своего родного языка знал греческий, латинский, которые были самыми распространёнными языками Римской империи.

— Втроем это не вдвоём, всё чай веселее, — живенько промолвил Женя.

— Просто их «миссионеры» ходили по 2-3 человека. Так для них было не только безопаснее, но и очень удобно. Удобно в плане психологической обработки людей. К примеру, один из них приписывал себе чудотворство, а сопровождавшие всё это подтверждали как «истину», выдавая себя за «свидетелей» творимых им «чудес».

— Вроде как авторитет себе зарабатывали, — заметил Володя.

— Совершенно верно. Даже более того, они приписали Иисусу, что якобы это Он велел своим апостолам ходить по 2-3 человека. Ничего подобного! Иисус советовал своим настоящим апостолам ходить самостоятельно, дабы те искали души открытые, готовые принять Его Учение по желанию, любви и духовной на то потребности. А в задачу Павловских приспешников входило привлечение в свои ряды как можно большего количества людей, независимо от их уровня развития. Для этого и ходили по два, три человека, дабы реализовать эту задачу. А для таких как Павел и Варнава сопровождающие их были ещё и источником силы. Марк как раз и был в числе таковых. Впоследствии, он достаточно долго ходил и с Варнавой, и с Петром. Причём, следуя особым инструкциям людей Гамалиила, дабы снять всякие ненужные подозрения в недостойном поведении, Марк должен был называть Петра при «пастве», особенно «языческой» не иначе как «Papas», что в переводе с греческого означает «Отец», подчёркивая в лице Петра именно духовного наставника.

Впоследствии, уже в созданных ими общинах христиан, так стали именовать духовных руководителей. А уже на рубеже II и III веков восточные христиане назвали «папами» патриархов Александрийской церкви, той самой церкви христиан в Египте, к созданию которой приложил руку Марк. На Западе же этот титул после Петра носили епископы Рима и Карфагена. А уже в эпоху Средневековья данный титул закрепился за епископом Рима. Причём, Пётр почитался как основатель местной епископии, «князем апостолов». И всё это делалось вопреки словам Иисуса, который предупреждал: «И отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах».

— Да, наверное, люди просто воспринимают всё по-своему, приспосабливая даже духовные зёрна на материальные нужды, — рассуждал психотерапевт.

— Интересно, отчего же это зависит? От степени духовного развития людей? — осведомился Стас у Сэнсэя, очевидно, в связи с размышлениями Николай Андреевича.

— От их внутреннего выбора, в первую очередь.

Николай Андреевич, видно продолжая обдумывать свои мысли вслух, возразил:

— Но пусть даже были такие перегибы… Но всё же, «миссионеры» ведь пробуждали веру в людях.

— Совершенно верно, но веру, основанную на страхе! Возьми такой простой пример. Иисус многие свои чудеса и исцеления творил втайне, причём чудеса совершал благодатные в любви и доброте к людям. Эти же самозванцы, афишируя своё движение, приписывают к своим чудесам акты устрашения. Павлу, к примеру, присовокупляется, как он поразил слепотой волхва Елима только за то, что тот попытался отвратить римского проконсула Сергия от Павловской «веры». И, естественно, Варнава и Марк был тому «свидетели». Этот сюжет описывается в «Деяниях апостолов» (13, 6-12), и описывает его не кто иной, как Лука — ближайший сподвижник Павла.

Или как от осуждающих слов Петра умерли муж и жена, которые принесли ему не все деньги за собственное проданное имущество, и тот обвинил их во лжи и утаивании. И когда их тела «упали бездыханно» неоднократно подчеркивается, как «великий страх объял всех слышавших это». И опять же это описано в «Деяниях апостолов» главе 5 (стих 1-11). Ну, а за то, как Лука возвеличивал Петра, повествуя о том, что люди выносили больных на улицу, когда мимо шёл Пётр, чтобы хотя бы «тень проходящего Петра осенила кого из них», я вообще молчу. Все эти дела, как говорил Иисус, были «от человеческого», ибо исходили от таких людей, как Кифа, желавших научиться чудесам лишь для того, чтобы обладать властью над людьми, дабы все вокруг раболепствовали и трепетали перед ними.

— Ну да, упаси, если кто пойдёт наперекор! — с усмешкой прокомментировал Стас.

— Совершенно верно. Вы понимаете, в чём суть?! Они построили свою религию на противоречиях, на принципе, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку. С одной стороны они учат людей всё прощать, и сами тут же показывают, как Пётр убил людей всего лишь за то, что те не отдали ему всех своих денег, как говорят «до последней копеечки». Они учат людей бояться Бога, вызывая тем самым чувство страха у человека, в первую очередь, перед ними «апостолами», как «посредниками» между Богом и людьми и «имеющими власть» даже убивать людей, дабы все их боялись и уважали.

— Прямо как рабовладельцы, — заметил с ухмылкой Володя.

— Ну так, не зря же ими и был введён термин «раба божьего», хотя Иисус говорил людям «вы все дети божьи». Людям вменяли, что за страхом перед Богом должен стоять и страх перед верхушкой управленцев церкви, которым (в отличие от многочисленных ограничений «паствы») позволено многое. — Сэнсэй говорил это с такой силой обличения в голосе, что даже пробирало до глубины души. — Но разве этому учил Иисус?! Он учил искренне любить Бога! А в чистоте любви к Богу нет, и не может быть места страху! Ибо кто в Любви, тот в Боге и Бог в нём, ибо Бог и есть сама Любовь. Ведь Любовь стирает все страхи этой жизни. Жизнь бренна, она есть пыль. Бог же вечен. Тому, кто в Боге, нечего бояться земного. Иисус учил людей быть братьями и сёстрами, любить ближних. Он стирал границы разделений и аримановской иерархии между людьми. И как это всё было перевёрнуто?!

Николай Андреевич, выслушав Сэнсэя, задумчиво проговорил:

— Я помню сюжет, когда Пётр спрашивал у Иисуса, сколько раз ему стоит прощать брата своего, согрешившего против него, семь ли раз. И Иисус ему ответил: «не говорю тебе: «до семи», но до «седмижды семидесяти раз». Я эти слова часто приводил в пример своим пациентам. Но что сам Пётр, не прощая, убивал людей?! Где ты говоришь это описано? В 5 главе «Деяния апостолов»? Надо перечитать. — И подумав, добавил: — Может, они писали так по поводу денег, исходя из того, что Иисус говорил одному богатому юноше, что если тот хочет быть совершенным и следовать за Ним, то пусть вначале продаст своё имение и раздаст деньги нищим, и тогда будет иметь сокровище на небесах, — предположил Николай Андреевич.

— Правильно, Иисус говорил «продай и раздай деньги нищим», а не принеси их мне, — сделал ударение на этих словах Сэнсэй. — Смысл заключается в чём. Если ты привязан к богатству своими помыслами и стремлениями, то лучше раздай его бедным. Ибо так лучше будет для твоей души. Ведь постоянная забота о приумножении своего богатства материализует человека, пробуждает в нём качества Животного начала, такие как жадность, зависть, эгоизм. Если же у тебя есть богатство, но ты благодаря ему помогаешь людям и делаешь много хорошего и полезного для людей нуждающихся, а не тех, кто и так с жиру бесится, — это хорошо, ибо помыслы твои будут в заботе о людях, а не в возвеличивании своего эгоцентризма. Иисус учил, что забота человека должна быть прежде всего о душе своей, о накоплении духовных благ и добрых дел. Поэтому и советовал тому богатому юноше освободиться от материального бремени, максимально оказать помощь людям и следовать с чистой совестью по пути к Богу. А Павловские «апостолы» заставляли людей даже имущество последнее продавать и все деньги от проданного приносить им. Запугивали людей скорой расправой, если те так не поступят, или утаят хоть копеечку.

Николай Андреевич с горькой усмешкой произнёс:

— Есть такая старинная латинская пословица: «Наказываю тебя не потому что ненавижу, а потому, что люблю». Очевидно, она была известна и людям Павла.

— Таких желающих обладать хоть маленькой, но властью над себе подобными, и сегодня пруд пруди, — подметил Володя.

— А сколько деструктивных сект сейчас появилось, которые христианскими себя называют, а всё тот же Петровский принцип проповедуют: отдай нам всё до копеечки и верь себе на здоровье. И тоже ведь на Библию ссылаются, — вставил своё слово Виктор.

— А что вы хотели? Архонтские же приспешники трансформировали великое Учение Иссы в религию, вот и имеем неизменный результат и массу противоречий, — ответил Сэнсэй. — Иисус проповедовал своё Учение, основанное на любви к Богу, к людям, чураясь какой бы то ни было власти, объявляя Бога Отцом. Архонты же просто переориентировали духовное начало Учения Иисуса на материальное, дополняя слова Иисуса своими комментариями и таким образом искажая смысл. Если Иисус через своё Учение давал людям истинную свободу, освобождая их от иллюзий материального мира, то Архонты, наоборот, через учение Павла делали из людей послушных рабов материи, закрепощая их страхом.

— Нет, ну может быть раньше и было такое присвоение денег, но сейчас в официальной-то всё по-другому, — с сомнением проговорил Стас.

— Сейчас всё по-другому?! — усмехнулся Сэнсэй. — Точнее сказать сейчас это проворачивается уже в других масштабах. Посмотри на тех же сегодняшних приемников Петра, тот же Ватикан. Эта крохотная страна на сегодняшний день является одной из богатейших стран мира, и это в то время, когда миллионы людей на земле умирают с голода. Вот и делай выводы, кому Ватикан усердно служит.

— Тут не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять очевидное, — пробасил Володя.

Сэнсэй кивнул, тяжко вздохнув, и продолжил свой рассказ о деятельности Павла в Риме.

— Так вот, когда Павел вызвал Марка в Рим, тот как раз находился в Эфесе, где кафедру занимал Тимофей, являющийся любимым учеником Павла, вместе с которым тот в своё время путешествовал с проповедями. С Марком, кстати говоря, и Тимофей прибыл в столицу империи. В Риме Павел пристраивает Марка к Петру и даёт ему советы как именно нужно писать Евангелие от Петра.

— Евангелие от Петра? — удивился Николай Андреевич.

— Да. Раньше Евангелие от Марка называли Евангелием от Петра. Это уже позже, когда данная рукопись несколько раз была переписана другими людьми, её переименовали на Евангелие от Марка. Пётр, как я уже говорил, был неграмотен. Да из языков знал только свой родной арамейский. Потому всё время и приходилось подыскивать ему «толмачей», когда он выступал с проповедями среди других народов.

— Понятно, его использовали как «куклу», — сказал Володя.

— Конечно... За «сочинения» Петра выдавалось то, что было написано Марком, где в качестве главного советчика выступал Павел… Так что и канонизированные книги, приписываемые Петру, а также древние апокрифы (написанные гораздо позже другими людьми) носящие имя Петра, такие как «Деяния Петра», «Откровение Петра», ещё одно «Евангелие от Петра» и так далее были написаны отнюдь не Петром.

— Хорошая, однако, у него была жизнь, — «позавидовал» Женя. — Мало того, что ты начальник, так за тебя ещё и книжки пишут.

— Какая же она хорошая, — возразил ему Стас, — если за тебя и говорят, и пишут, и руководят?!

Сэнсэй усмехнулся, глядя на ребят, и продолжил повествование:

— По распоряжению Павла в эти же самые годы (начало 60-ых) ещё один ближайший ученик Павла — Матфей, начинает писать другое Евангелие в Антиохи. Это Евангелие предназначалось в основном для распространения данной рукописи среди иудеев-христиан, и естественно, писалось на их родном языке. Поэтому Матфею была поставлена задача написать его в иудейском духе, как и положено, с «родословной», искусственно привязывающей Иисуса к иудейским корням, обилием цитат из «Ветхого завета», дабы сформировать доказательную основу исполнения именно на Иисусе древних пророчеств об ожидаемом иудеями Мессии.

— По-моему имя Матфея было Левий, — припомнил Николай Андреевич.

— Да, — подтвердил Сэнсэй. — По церковной легенде Иисус якобы призвал Левия в число апостолов, когда тот был сборщиком пошлин, то есть мытарем. На самом деле Иисус его не призывал. Хотя Левий действительно когда-то был мытарем.

— А что это за должность такая, сборщик пошлин? — осведомился Костик. — Это вроде налогового инспектора?

— Вроде как таможенного досмотрщика, — пояснил Володя.

— Да, — кивнул Сэнсэй. — Мытарь был простым агентом главных откупщиков, чиновник низшего разряда. Эта должность в то время считалась унизительной для иудеев. Поскольку иудеи, которые поступали на эту должность, были отлучаемы и лишались права завещать. Но Левий был не просто мытарем, он ещё и добросовестно работал на людей Гамалиила. Надо отметить, что он был грамотным, и довольно-таки умным человеком, благодаря чему впоследствии его и отметил Павел, который взял его в свою группу. За свои «заслуги» Левий и был удостоен того, что ему присвоили иудейское имя Матфея. И поскольку Матфей довольно долго, в течение пятнадцати лет после организации их общин, проработал в качестве проповедника среди иудеев-христиан, Павел доверил ему написание текста для иудеев.

— Я смотрю, у Павла была довольно грамотная и умная команда, — подметил Володя.

— Как и он сам, — согласился Сэнсэй. — В эти же годы Павел одновременно поручает своему ближайшему сподвижнику Луке, также письменно оформить Евангелие, «Деяние святых апостолов», где описываются первые годы организации их христианских общин, деятельность Петра, миссионерских путешествий Павла. Павел познакомился с Лукой в городе Троада (что находился на западе нынешних земель Турции), во время своей миссионерской деятельности в начале 50-х годов. Лука по профессии был лекарем. А, учитывая то, как Павел грамотно продумывал свои действия по организации христианских общин и привлечению туда людей умных, такой человек, как Лука, со своей профессией был просто необходим. Ведь он оказывал по мере возможности реальную медицинскую помощь своим последователям, чем дополнительно привлекал людей в христианские общины.

В общем, Павел для закрепления «нового учения» в письменном виде задействовал многих своих людей, и не только известных на сегодняшний день Матфея, Марка и Луку. Все они писали с учётом особенностей своей «паствы», имея один общий источник сведений — учение Павла. То есть, выражаясь языком политики, всё это писано было для разного электората. Но в основе лежало учение Павла о раболепном смирении, вместо настоящего Учения Иисуса об истинной свободе. То, что сейчас есть в Библии в «Новом Завете» от истинного Учения Иисуса — это всего лишь остатки, дошедшие до нас после редакции Павла, переписчиков, Великого Понтифика Константина и целой «плеяды» папских особ, вносивших свои индивидуальные поправки. И то, надо отдать должное величию Иисуса насколько Он, зная человеческую природу, талантливо двояко изложил своё Учение, что даже спустя тысячелетия извращений Архонтами его сути, всё равно осталось то, что до сих пор будоражит души человеческие. Ведь истинные слова Иисуса раскрывают духовную сущность человека. И именно благодаря этому человек, действуя по наитию души, открывает для себя Бога, становится на Путь и идёт к Нему. Среди множества плевел, посеянных Павлом и его приспешниками, всё равно остались Зерна, которые задевают душу человеческую и побуждают к поиску духовного.

Если вы просмотрите Новый Завет, какие книги в него включены (я уже не говорю за Ветхий Завет), вы сами поймёте, какие цели преследовались, и кто за этим стоит. Из двадцати семи книг «Нового завета» большую часть составляют послания Павла. Остальные книги — это книги его людей. От «Деяния апостолов» до послания Филимону именно Павел фактически является главным действующим лицом…

— Вот это да! — удивлённо промолвил Виктор. — Вот это «Новый завет» — книга… об Иисусе.

— Так вот, помимо включённых в «Новый завет» посланий Павла, Иакова… Кстати говоря, того самого Иакова, так называемого «брата» Иисуса…

— Это родного сына Иосифа? — уточнил Николай Андреевич.

— Да. Тот самый Иаков, который работал на Гамалиила и возглавлял Иерусалимскую общину христиан. Так вот, кроме посланий Иакова, кроме перечисленных уже Евангелий Матфея, Марка, Луки, а также «Деяния апостолов» от Луки, есть ещё и послания Иуды, Евангелие от Иоанна…

— Иоанна — это любимого ученика Иисуса?

— Если кто и был любимым учеником Иисуса, так это Мария Магдалина. А Иоанн был младшим сыном галилейского рыбака Заведея, любимцем своей матери Саломии — дочери того самого Иосифа, у которого работала в своё время Мария, мать Иисуса…

— Дочерью Иосифа? — с удивлением переспросил Николай Андреевич. — То есть, получается, Саломия была сестрой Иакова, Иуды. Значит, Иоанн… всё это одна семья?

— Да. Иоанн был просто в числе близких родственников семейки Иосифа, которая сначала всячески издевалась над Марией, используя её как рабыню, потом обливали грязью Иисуса, а после зарабатывала на Его славе немалые деньги.

— Да уж, — усмехнулся Женя, — «повезло» же Иисусу с такими «родственничками».

— Да какие они ему родственники?! После всего, что они сделали, их даже тяжело назвать знакомыми.

— Подожди, но если Иоанн... А как же его видения будущего, прихода антихриста? Это что получается всё неправда? — видимо попытался разобраться в этом вопросе Виктор.

— Почему неправда? — возразил Сэнсэй. — Правда. Только чья правда, и о чём? — Сделав паузу, он продолжил. — Во-первых, Иоанн писал аллегорически, как его обучали по школе Филона Александрийского.

— О, а это что за фрукт? — с юмором проговорил Женя.

— Этот «фрукт» с того же дерева Архонтов. Это друг Гамалиила. Филон Александрийский происходил из влиятельной богатой еврейской семьи потомственного священнического рода. Он был иудейско-эллинистическим философом, теологом, создателем метода аллегорических толкований Библии с помощью понятий греческой философии. Яркий пример того, как еврейские жрецы потихоньку заимствовали для создания новой религиозной ветви от иудаизма приглянувшиеся им понятия из отвергнутых ими же «языческих» религий, желая возвысить иудаизм в статус мировой особо значимой религии для всех народов.

Иоанн писал аллегорически, причём что немаловажно, базируясь не на своих «видениях» которых у него никогда и не было, а на некоторых предсказаниях Иисуса и событиях прошлого. История-то повторяется. Иоанн всего лишь описывал мифологию прошлого. Затем эта запись дополнялась уже другими людьми в виде планов Архонтов на будущее… Многие люди не любят вникать в историю, она для них скучная наука. Но историю надо знать, потому что история прошлого — это урок на будущее. Её нужно знать хотя бы для того, чтобы правильно поступать сейчас, чтобы не допускать ошибки и не ходить в розовых очках с наивным взглядом на мир.

* * *

— Так что получается, приход антихриста уже был в прошлом? — удивился Николай Андреевич.

— Конечно. Если уже восстанавливать историческую справедливость, говоря о сюжете с антихристом, так тут кроется ещё одна тайна, которая до сих пор умалчивается теми, кто управляет религией христианства.

— Да? Любопытно было бы послушать, — оживился Николай Андреевич вместе с ребятами.

— Извольте, — просто сказал Сэнсэй. — По современным представлениям, которые опираются на Откровение Иоанна «Богослова», антихрист — это противник Христа, его фальшивый двойник. И люди уже много лет спорят, кто же он этот антихрист, пытаются раскрыть эту личность с помощью тех намёков, которые дал Иоанн. Особенно циничное запугивание верующих приходом антихриста культивировалось и использовалось церковью в своих целях во время эпидемий, войн, стихийных и социальных бедствий. Духовенство, как правило, объявляло антихристами неугодных им правителей или тех, кого они хотели скомпрометировать перед «паствой». Ну вот, такой простой пример, доходящий до смешного: когда в XIII веке германские императоры вели борьбу за власть с римскими папами, так сторонники и тех и других называли лидера противоположного лагеря не иначе как Антихристом, к примеру, как папу Иннокентия IV, так и императора Фридриха II Штауфена.

— Ну да, — усмехнулся Женька и тут же сымпровизировал целую сценку предполагаемого общения двух исторических личностей. — Тьфу на тебя антихрист! Нет, тьфу на тебя антихрист! А на тебя тьфу, тьфу, тьфу!

Да так смачно изобразил последнее «тьфу» в сторону Стаса, что тот, шуточно отряхнувшись от его «стараний», сказал:

— Я тебе что, тренировочная макивара что ли? Решил меня одними своими слюнями замочить.

Ребята рассмеялись, а Женька добавил ещё порцию юмора.

— Мак-ки-ва-ра, — протяжно проговорил он. — Ты хоть другое какое-нибудь слово выучи ради приличия. Я понимаешь, восстанавливаю исторический сюжет, а он мне о своём наболевшем.

Когда закончилась эта минутка смеха, Сэнсэй продолжил:

— В общем, кого только не именовали антихристами: и римского императора Нерона, и Наполеона, и даже Петру I пытались присовокупить это имя только из-за того, что он начал реформы. И до сих пор люди в страхе ожидают прихода Антихриста, а некоторые «пастыри» этим людским страхом успешно пользуются в своих политических и корыстных целях. А на самом деле всё было гораздо проще.

Эта история началась с той самой интенсивной подготовки к политическому перевороту, который организовывали «Вольные каменщики» согласно плану Архонтов в начале 60-х годов нашей эры. Как я уже говорил, в этом крупномасштабном мероприятии было задействовано сразу несколько программ, включающих в себя ряд политических манипуляций. Люди Гамалиила, также участвующие в одной из этих программ, решили воспользоваться ситуацией и сделать для своей новой религии своего Великого Понтифика. Тем более что число паствы было достаточным, чтобы претендовать в Риме на определённую политическую силу. На должность Великого Понтифика предполагалось поставить Петра.

— Нет, ну почему всё-таки Петра, а не Павла? — никак не мог понять Андрей. — Павел вроде как был гораздо умнее.

— Я вам уже рассказывал. Эта должность была публичная. И такие умные люди, как Павел, в скрытой политике «Вольных каменщиков», как правило, негласно управляют такими людьми, как Пётр, короче говоря, имеют фактическую власть, оставаясь при этом в тени. Таков один из принципов управления Архонтов.

— Как говорится, все лучшие места под солнцем распределяются в тени, — с улыбкой пробасил Володя.

Виктор хмыкнул:

— А если учесть, что поставить у власти Кифу, это всё равно, что поставить туда глухонемого для народа...

— Это точно, — усмехнулся Сэнсэй.

— Короче говоря, в случае народного недовольства Пётр вроде как будет «козлом отпущения», которого не жалко пустить в расход, — заключил Володя.

Женька как всегда высказался в своём репертуаре:

— Павлушка… пустил в расход Петрушку. А это звучит! Э, слушайте, у меня родился экспромт: «Павлушка, подмяв Петрушку, пустил его в расход».

— Делать тебе нечего, — усмехнулся Стас.

— Как это нечего. Это моё народное выражение… в смысле самовыражение.

— И кому оно нужно, это твоё само… выражение.

— Как кому? Вот запатентую его и в политики пойду, пусть сделают меня великим, великим…

— Ага, — перебил его Стас, — сделают тебя великим, великим… Петрушкой!

Коллектив грохнул со смеху, а Женька наигранно вздохнул:

— Эх, вот так и гибнут помпезные идеи на самом корню, как говорил наш Константин, — и, покосившись на Костика, добавил, — то бишь Великий.

После очередной волны смеха, Сэнсэй возобновил свой рассказ.

— … Когда Павел уже более-менее подготовил идеологическую почву, значительно увеличив электорат новой религии, в начале 63 года он вызвал в Рим Петра, которого впоследствии ставят епископом римских христиан. Причём, Пётр был в Риме далеко не первым епископом, как потом припишут к его образу, дабы подчеркнуть значимость его фигуры. До него там уже хорошо поработали люди Гамалиила.

Для Петра эта должность была явным «повышением». А когда он узнал, что его хотят возвести в Великие Понтифики, титул, который в те времена носили только императоры, ему вообще, что называется «крышу сорвало». В своих проповедях перед «паствой» Петр, с помощью толмачей и помощников, начинает возносить себя в божественный сан, открыто выдавать себя за приемника Иисуса, фальшиво копируя его деяния, «исцеления». Но Пётр со своими амбициями был лишь малым фрагментом в той большой комбинации политической мозаики, задуманной Архонтами.

В тоже самое время, пока Пётр пытался со всем присущим ему самолюбием вжиться в «роль Иисуса» и увеличить число своих последователей, «Вольные каменщики» активно реализовывали в Риме одну из основных программ политического переворота. А именно — устранение от власти римского императора Нерона, которого, в своё время, они же и возвели на императорский трон.

— Нерон… где-то я за него недавно читал, — проговорил Виктор.

— Ага, только не помню, где и о чём писали, — подтрунил его Женя.

— Нет, правда…

— Да, это имя сейчас на слуху, — с улыбкой заметил Николай Андреевич.

— Ещё бы, — усмехнулся Сэнсэй. — С нашей прорвавшейся гласностью, народ теперь осведомлён с подачи Запада о различных подробностях его жизнедеятельности… Ну да ладно. Я вкратце расскажу об этом императоре, дабы вы поняли на его примере как действуют Архонты, разыгрывая партии на своей политической шахматной доске.

* * *

— Нерон, или как его звали в детстве Луций, был сыном сенатора Гнея Домиция Агенобарба и Агриппины Младшей, братом которой был Гай Калигула — римский император. Естественно, наследственность он себе получил от отца и матери, можно сказать, буйную и порочную. Когда он быд ещё младенцем, умер его отец. Его мать, правдами и неправдами прорываясь к власти, вышла замуж за своего родственника императора Клавдия и заставила его усыновить Луция, дабы именно её сын наследовал трон. Хотя у Клавдия к тому времени имелся сын от другого брака — Британик, который был ненамного моложе пасынка. Так Луций получает имя Тиберия Клавдия Нерона. Впоследствии Агриппина отравляет своего мужа Клавдия и с помощью влиятельных людей из сената, а также при поддержке начальства преторианцев, то есть привилегированной части римского войска, 16-летний Нерон был поставлен на трон императора. Вначале всё шло, как по маслу. Парнишка числился императором, находясь под влиянием матери, а также приставленного к нему авторитетного начальника преторианцев Бурра и Сенеки Луция Аннея (Младшего) — известного философа, политика, принадлежавшего к высшему сенаторскому сословию. Кстати говоря, именно он стал воспитателем Нерона, когда тому исполнилось одиннадцать лет. Так вот, все эти публичные люди — Сенека, Бурр, Агриппина манипулируя императором, фактически стали управлять государством, воплощая волю определённых влиятельных лиц сената — людей от Архонтов. Сенека, надо отметить, оказался самым хитрым из этой троицы и под «шумок» сколотил себе огромное по тем временам состояние.

Практически большинство сенаторов были довольны своим ставленником. Ещё бы не быть им довольными! Нерон же практически в первые годы своего правления умерил обременительные подати, «обедневшим» сенаторам назначил ежегодное пособие. За что ему тут же присвоили дополнительные титулы: Великий Понтифик (Pontifex Maximus) и Отец Отечества (Pater Patriae).

Всё было бы ничего, да только гены давали о себе знать. Нерон стал взрослеть и входить во вкус власти. Причём, вначале власть имущие ещё терпели его разгульный темперамент. Но после смерти Бурра, Нерон фактически вышел из под их назидательного контроля. Вот тогда и стал вопрос о его устранении с императорского трона. А в связи с событиями, которые планировались Архонтами на 66 год, Нерон, можно сказать, был уже приговорён и «заказан».

Сам Нерон, к этому времени уже довольно повзрослевший и неплохо разбирающийся в государственных интригах, предпринимает ответный ход на данное негласное решение «Вольных каменщиков». Сначала избавляется от всех, кто мог бы претендовать на его трон, не щадя при этом ни свою мать, ни жену, ни наставника Сенеку. Чтобы ослабить власть сената, он организовывает конфискацию имущества некоторых богатых сенаторов. Те, естественно, не остаются в долгу, и устраивают ему «весёлую жизнь», умно компрометируя его в глазах народа и одновременно зарабатывая на этом немалые деньги. Чего только стоит их провокация с грандиозным пожаром в Риме?

— Провокация с пожаром? — даже переспросил Николай Андреевич.

— Да. Летом 64 года нашей эры, как раз во время отсутствия императора в Риме «внезапно» вспыхивает грандиозный пожар, длящийся девять дней, в результате которого погибает много людей, огнём уничтожается большая часть города. Обращу ваше внимание на тот факт, что именно во время этого пожара были уничтожены римские архивы, в том числе и те, что содержали отчёты Понтия Пилата о его работе в качестве прокуратора Иудеи. Так вот, был пущен слух, что Рим был подожжен по приказу Нерона, который, мол, хотел выстроить город заново. А сам Нерон в это время якобы наблюдал за этим пожаром со своей башни и распевал от удовольствия. Даже тот же Тацит, о котором я вам ещё расскажу, писал о том, что во время пожара по городу бегали какие-то подозрительные люди, которые вместо тушения, наоборот, разбрасывали горящие факелы, крича, что это они делают по приказу.

Сам же Нерон, узнав об этом происшествии, прибыл в город, и незамедлительно распорядился оказать всевозможную помощь пострадавшему от пожара населению. Для обеспечения людей временной кровлей было даже открыто Марсово поле, императорские сады и здания. В срочном порядке из других городов доставлено продовольствие в Рим, цены которого были снижены до предела.

Но, несмотря на все принятые меры, в народе стали упорно распространяться слухи о вине именно Нерона в этом бедствии. Сам же Нерон объявил виновниками пожара иудеев вместе с подконтрольными им сектантами — христианами. Нерон приказывает найти их и казнить, как виновных в поджоге. Однако почему-то вместо людей Петра и Павла, которые активно использовали свой «электорат» (в основном состоящий из числа рабов и свободных бедняков) в грязных политических интригах Архонтов, в Риме под прикрытием приказа Нерона разворачиваются широкомасштабные гонения на истинных последователей Учения Иисуса, людей абсолютно невинных. Причём, устраиваются не просто гонения, а тотальное, зверское их уничтожение. И опять-таки исполняющие этот «приказ», убивающие невинных людей, везде и всюду подчеркивают имя того, кто отдал это распоряжение — Нерона. Это и понятно. Ведь чем ближе были сроки решающей партии Архонтов, тем больше Нерон терял бразды правления, тем больше людей настраивали против него. И даже те, кто были рядом с ним, в свете грядущих событий предпочитали перейти на сторону к его оппонентам. Так что Нерона и с пожаром, и последующими репрессиями очень красиво подставили. И после всех этих событий даже умудрились печальную славу «мученичества» присвоить подконтрольным «Вольным каменщикам» общинам, которые возглавлял Пётр и Павел. Как говорится, прошили историю белыми нитками.

Хотя если взглянуть, кто писал эту так называемую «историю», всё становится на свои места. К примеру, того же знаменитого Тацита или Иосифа Флавия, на которых сегодня ссылаются, как на авторитетов. А кем они были? Сенаторскими прихвостнями, которые писали «непредвзято» то, что было угодно их покровителям — влиятельным сенаторам, от которых они были полностью зависимы. Так о какой правде можно говорить?

Иосиф Флавий, который считается иудейско-римским историком, родился в 37 году нашей эры в аристократической семье, принадлежащей к знатному роду первосвященников. Получил хорошее образование. Был непосредственно связан с группой Гамалиила и деятельностью людей от Архонтов. В разное время выполнял и обязанности священника при Иерусалимском храме, и вступал в различные секты, и выполнял функции адвоката, защищая в Риме права знатных евреев. Да и историком он стал далеко не случайно. Во время иудейской войны, начавшейся в 66 году и длившейся до 73 года между иудеями и римлянами, его поставили военноначальником на стороне иудеев. А когда Архонты с помощью войны решили все свои политические проблемы и начали расставлять новые пешки на своей шахматной доске политики, тогда и для Иосифа нашлась своя «клетка». А потом в истории напишут, что Иосиф, видя, что иудеи проигрывают эту войну, сдался в плен, и впоследствии его назначили придворным историографом императорской династии Флавиев.

— Ну да, — усмехнулся Володя. — Был врагом, стал резко другом. Тут просто таки предательством попахивает.

— Для простых людей может и попахивает, но только не для Архонтов. Для них же в любой войне без разницы кто выиграл, кто проиграл, и сколько при этом погибло людей. Для них главное решение своих проблем и реализация продуманных ходов следующей партии. Так вот, Иосиф Флавий как придворный историограф писал лишь то, что ему говорили его влиятельные покровители. В частности, после этой неудачной иудейской войны, развязанной, кстати говоря, жреческой верхушкой элиты иудеев ради расширения своего влияния, он должен был возбудить у римских властей сочувствие к пострадавшему иудейскому народу и поднять престиж иудаизма. Сейчас книги Иосифа рассматривают как ценный источник по истории возникновения «христианства». Но кто стоял за всем этим «ценным источником»? Архонты.

Или возьмите другого древнего историка-«авторитета» — Публия Корнелия Та?цита, считающегося «выдающимся историком древнего мира». Он тоже работал на императорскую династию Флавиев. Сам же Та?цит происходил из всаднического сословия и получил хорошее риторическое образование в Риме. Но «в люди» он выбился и достиг высоких государственных должностей (а также стал членом коллегии жрецов), только когда женился на дочери знаменитого полководца и видного сенатора Агриколы. Как вы думаете, чьи интересы он отстаивал? И кто по прошествию длительного времени забвения его работ был заинтересован в раскручивании до уровня мировой славы двух его сочинений «История» и «Анналы»?

— «Анналы»? — переспросил Виктор, несколько оживившись. — Так понтифики же тоже писали Анна.., — и, не договорив, усмехнулся: — Да, дела…

— Между прочим как раз в его «Анналах» и излагаются события римской истории «от смерти Августа до гибели Нерона». А в «Историях» говорится о гражданских войнах, о правлении Флавиев. Кстати говоря, нынешние историки черпают информацию о Римском пожаре и о «чудовищных преступлениях» Нерона именно оттуда. И главное, эти два сочинения дошли не целиком до сегодняшней многомиллионной аудитории, а лишь то, что этой аудитории вменяется необходимым принять «на веру». Ни больше, ни меньше.

Есть и ещё один интересный момент, который связан с тем временем в качестве одного из последствия действия Архонтов. После иудейской войны в городе Явне было обосновано так называемое поселение иудейских беженцев, которое быстро переросло в центр и академию иудаизма. Уже в начале 80-х годов явнанский синедрион возглавляет рабби Гамлиель II, который, между прочим, происходил из рода Гиллеля, того самого богатого иудея, прибывшего вначале века из Вавилона в Иерусалим. Римские власти официально утверждают Гамлиеля II в звании начальника иудейской общины и разрешают ему носить титул патриарха. И этими привилегиями он пользовался до самой своей смерти. Вот вам показательный случай того, что война войной, а расстановка своих людей Архонтами — по расписанию.

— Да уж, просто нет слов, — покачал головой Николай Андреевич.

— Но вернёмся к нашему рассказу. В то время под общий шумок было уничтожено много истинных последователей Учения Иисуса. Павел же использовал факт этой расправы в качестве аргумента для запугивания и ещё большего порабощения своей «паствы». Нерон был опорочен позорной молвой — обвинён в поджоге Рима и безжалостном «истреблении» христиан Петра. А истинные виновники, те, кто в действительности провернул все эти дела — заработали на этом кучу денег.

— Не понял,— промолвил Андрей. — А как на этом всём можно заработать кучу денег?

— Дело в том, что Рим до пожара был застроен скученно и беспорядочно, высокими деревянными зданиями, в которых в основном сдавались тесные комнаты для временного жилья. А после пожара Рим стал отстраиваться из огнеупорного камня, с отмерянными кварталами, добротными широкими улицами, с ограниченной высотой зданий. Вот и догадайтесь, кто был заинтересован в таком «очищении» Рима и кто впоследствии стал владельцем шикарных зданий?

Так вот, поскольку Нерона не удалось полностью скомпрометировать пожаром, дабы удалить его от власти, против него в 65 году организовывается заговор, который сенаторские «писари» назвали «выражением протеста сенаторского сословия против «эллинистического» управления Империей». А на самом деле, всё как всегда — очередной делёж власти и денег. В этот заговор были втянуты многие сенаторы, всадники, воины. (Кстати, это излюбленный приём Архонтов (который часто использовали «Вольные каменщики») втягивать в свои провокационные политические и экономические заговоры как можно больше народа, ведь в такой толпе очень легко запутать следы истинных зачинщиков и подставить других людей). Но заговор был раскрыт, и очень многие поплатились за участие в нём жизнью. Нерон, опасаясь роста власти и влияния Архонтов, казнил всех, на кого падало хоть малейшее подозрение.

— Прямо как Сталин в своё время, — заметил Виктор.

— История повторяется, — кивнул Сэнсэй. — Ты думаешь, почему Сталин и ему подобные люди так поступали? Всё просто. Дело в том, что когда подобные амбициозные люди становятся у власти и начинают понимать, что их лишь используют в качестве публичной «пешки», а реальной властью обладают «советники» от Архонтов, которые окружили «пешку» со всех сторон, вот тогда и начинаются политические репрессии. Ибо политические репрессии — это всего лишь отчаянная попытка «публичной пешки» выйти из-под власти и контроля людей от Архонтов. Причём, ей не важно, сколько при этом погибнет людей. Ею движет животный страх за свою шкуру. Поэтому то аналогичными случаями и изобилует история.

— Мда-а-а, — протянул Николай Андреевич и повторил слова Сэнсэя. — История действительно повторяется.

— После неудавшегося заговора, сенаторы подошли к решению этого вопроса более продуманно. Зная слабость Нерона к пению, переросшую в увлечение, они решили временно устранить императора от власти, отослать его подальше от Рима. А за время его отсутствия, подготовить настоящий политический переворот. Реализуя этот план в 66 году, к Нерону прибывает целая делегация от греческих городов, которые постановили послать ему почётные венки кифаредов.

— Кого, кого? — переспросил Женя. — Кифаредов? Я не ослышался? Это случайно не от слова «кифа»?

— Нет, — улыбнувшись, ответил Сэнсэй. — Это от греческого слова «кифа?ра», «кита?ра» (kitha?ra). Так называли струнный щипковый музыкальный инструмент древних греков. Соответственно певца называли кифаред.

— Так значит, «кифара» приходится прародителем гитары?! — сделал для себя маленькое открытие Женя.

— Да.

— Вот оно что! Не знал, даже не догадывался.

— Ну теперь будешь знать, — нетерпеливо сказал Стас. — Дай дослушать.

— Всё, молчу, — извиняющимся тоном произнёс Женя.

Сэнсэй же продолжил.

— Эта делегация, как и положено, напыщенно расхваливала Нерона. А на званом обеде упросила ещё и спеть, щедро награждая его овациями. Хотя ни таланта, ни голоса у Нерона, как такового, не было. В общем, они очаровали его своими громогласными восхищениями, то есть, сделали то, что должны были сделать. В результате такого потока лести в свой адрес Нерон бросает все дела и едет вместе с ними в Грецию, где его возят по городам для участия в специально устроенных там состязаниях кифаредов и, конечно же, везде делают его победителем, пышно празднуя каждую его «победу». Ради этих состязаний и увеселений императора в один год были совмещены праздники разных сроков.

В общем, пока Нерон там гулял, потешая свою манечку, сенаторы основательно подготовились к его встрече. И когда он прибыл из Греции в Рим в 68 году с кучей венков «победителя», во многих провинциях империи уже вспыхнул мятеж, в Иудеи в 66 году вообще восстание переросло в войну. Власть уже полностью контролировал сенат, который и объявил Нерона врагом общества, приговорив его к позорной смерти, в результате чего, он покончил жизнь самоубийством.

Всё это я вам подробно рассказываю для того, чтобы вы понимали, как действуют Архонты и «Вольные каменщики». Манипуляция с Нероном — это всего лишь один из их классических примеров в разыгрываемых комбинациях, которые они периодически применяют в разные времена.