благодаря прозорливости экспертов, а по чистой случайности. Проболтался
посредник...
посредниками. Наши имена действительно упоминались, но доказать ничего не
удалось. - Педро Сениса опять криво улыбнулся, явно сожалея об отсутствии
тех самых доказательств. - С полицией мы поддерживаем добрые отношения; они
даже приходят сюда за советом, когда надо разобраться с ворованными
книгами. - Он ткнул концом дымящейся сигареты в сторону брата. - Если нужно
свести библиотечный штамп, снять экслибрис или еще какой опознавательный
знак, тут ему равных нет. Поэтому его иногда и просят проделать эту же
работу, но, так сказать, в обратном порядке. Наша полиция следует правилу:
живи сам и давай жить другим.
на младшего, потом воззрился на книгу и качнул головой:
Бумага и типографская краска такие, какими им должно быть. Есть вещи,
которые сразу замечаешь, даже не надо особо присматриваться.
крошечный окурок, который удерживал самыми кончиками ногтей, прямо на пол,
себе под ноги, где еле заметный огонек и потух. Корсо заметил, что линолеум
был весь покрыт черными пятнами.
Братья склонились над книгой, хотя только старший касался ее своими
холодными и бледными пальцами; они походили на двух таксидермистов, которые
обдумывают, как им лучше набивать чучело. - Черный сафьян, золоченые
декоративные детали в виде растительного орнамента...
если учесть тему книги... - Он посмотрел на Корсо. - Взгляните на обложку!
Кожаные переплеты шестнадцатого или семнадцатого веков таят в себе такие
неожиданности... Картон, шедший внутрь, изготавливался из нескольких слоев
бумаги, промазанной клейстером и затем спресованной. Иногда в дело шли
корректурные оттиски той же книги или более ранний печатный материал... Так
что порой такие переплеты представляют собой большую ценность, чем то, что
они призваны защищать. - Он указал на бумаги, лежавшие у него на столе. -
Вот, полюбуйтесь. Расскажи ты, Пабло.
третьего года. - Пабло Сениса похотливо улыбался, словно говорил не о
мертвых бумагах, а о порнографических изданиях, от которых вскипает кровь.
- Буллы эти отыскались в переплете сборника документов шестнадцатого века,
не представляющих особого интереса.
книжица, правда? Пять полос на корешке, вместо названия загадочная
пентаграмма... Торкья, Венеция, тысяча шестьсот шестьдесят шестой год.
Вполне возможно, что и переплет делал он же. Красивая работа.
Переплетчик провел по губам кончиком языка, точно старался дать им хоть
каплю тепла. Потом взял книгу, прижал нижний угол большим пальцем и веером
выпустил из-под него страницы, а сам внимательно прислушался - то же самое
проделал Корсо, когда был у Варо Борхи. - Превосходная бумага. Никакого
сравнения с нынешней целлюлозой... Знаете, сколько лет в среднем живут
современные книги?.. Скажи ты, Пабло.
всем был Корсо. - Каких-то жалких семьдесят лет.
схватил толстую линзу и поднес к книге.
просвет одну из страниц, - и почти все, что мы сегодня видим в книжных
магазинах, исчезнет. А вот эти тома, напечатанные двести или даже пятьсот
лет назад, будут пребывать в целости и сохранности... Ведь нынче у нас
такие же книги, каков и сам наш мир, - каких мы и заслуживаем... Правда,
Пабло?
кивнул головой, не переставая изучать книгу через лупу.
облатка, она недолговечна. Она стареет и умирает.
делали из тряпья, она не подвластна ни времени, ни человеческой глупости.
Нет, я не вру. Лен Самая настоящая льняная бумага. - Он оторвал глаз от
лупы и посмотрел на брата. - Знаешь, очень странно, конечно, но это не
венецианская бумага. Толстая, пористая, волокнистая... Может, испанская?
заполучил импортную партию... Этот человек делал свое дело как следует.
предложенную ему Корсо, и тотчас закурил, безучастно покашливая. - Что
касается бумаги, то вы отлично знаете: как раз тут обмануть трудней всего.
Вся бумага изначально должна была быть белой и одного качества. Потом
страницы желтеют, краски выцветают, меняются... Здесь и можно заметить
подмену... Хотя, конечно, новые страницы легко испачкать, протереть слабым
чайным настоем - и они потемнеют... Коли берешься реставрировать книгу или
добавить недостающие страницы, чтобы они не отличались от подлинных, надо
помнить о главном - все в книге должно остаться единообразным. То есть
главное - детали, мелочи. Правда, Пабло?.. Главное - детали...
вероятного и точно установленного, мы сказали бы, что переплет книги может
относиться к семнадцатому веку... Это отнюдь не значит; что и страницы,
весь блок изначально принадлежали этому переплету, а не какому-то другому;
но будем считать это само собой разумеющимся. Бумага... По всем признакам
она схожа с партиями бумаги, происхождение которой безусловно установлено;
и с большой долей вероятности можно отнести ее к той же эпохе.
мы должны рассматривать две версии. Первая: книга подлинная, но владелец
это отрицает - и у него, как вы утверждаете, есть свои очень веские к тому
основания. Может такое быть? Может, но маловероятно. Перейдем ко второй
версии: перед нами подделка. Тут опять же есть два варианта. Первый: вся
книга - искуснейшим образом сфальсифицирована, текст придуман, напечатан на
бумаге того времени, плюс переплет от другого издания. В принципе это
возможно, но маловероятно. Или, если выражаться точнее, малоубедительно.
Затраты оказались бы непомерными... Но существует еще один, более
приемлемый вариант: подделку выполнили вскоре после выхода в свет первого
издания. Иначе говоря, было сделано переиздание - но с некоторыми
изменениями, замаскированное под первое издание, и случилось это лет эдак
через десять либо двадцать после тысяча шестьсот шестьдесят шестого года,
обозначенного на фронтисписе... Вопрос: с какой целью?
материалу, который использовал Аристид Торкья, к печатным формам и литерам,
мог снова напечатать книгу...
использованного листа.
более реальными... Представьте, к примеру, что большинство страниц в книге
подлинные, но в этом экземпляре какие-то страницы были вырваны или
испорчены... И кто-то исправил дефект - использовал бумагу нужной эпохи,
хорошую печатную технику и проявил огромное терпение. В таком случае надо
иметь в виду еще два подварианта. Первый: добавленные страницы скопированы
с другого, полного экземпляра... Второй: полного экземпляра не существует,
и содержание вставных страниц придумано. - Тут переплетчик показал Корсо
свой рисунок. - Тогда перед нами случай настоящей фальсификации,
выполненной по такой вот схеме:
принялся листать "Девять врат".
снова обратилось к нему, - что если были вставлены какие-то страницы, то
это произошло либо в годы, близкие ко времени издания, либо уже сегодня.
Промежуточный период можно в расчет не брать: никто бы не сумел так
превосходно скопировать старинную работу без самых современных средств.
хотите, используя новейшую технику, исправить дефект... Как вы будете
действовать?
одной только мысли о такой работе у них зачесались руки. Теперь оба они уже
не сводили глаз с "Девяти врат".
Земляной Андрей
Корнев Павел
Шилова Юлия
Влодавец Леонид
Майер Стефани
Смит Кордвейнер