Чтение 24–й страницы книги ~Корабль призраков~

девочки. Ох уж эти мне ?голубые?, их нужно занести в Красную книгу и
охранять законом только потому, чтобы не перевелась эта ненавязчивая
галантность!..

Муха пошел по коридору, соблазнительно виляя маленькой крепкой
задницей.

- Я бы очень хотела научиться играть в пинг-понг, - вздохнула Карпик.

Дверь ее каюты приоткрылась, и оттуда выглянул Сокольников:

- Сколько можно тебя ждать, Лариса! Тридцать минут давно прошли!..

- Мне пора, - сказала я, еще раз поцеловала Карпика и, не
оглядываясь, пошла по коридору.

Спустившись на свою палубу, я самым предательским образом сразу же
забыла о Карпике. Под дохой у меня покоилась тайна покойного старпома
Митько, в кармане лежал ключ от всех дверей на корабле: похоже, уезжая,
Карпик сделала мне царский подарок. Я вдруг подумала о том, что Карпик
так и не оставила мне свой телефон, следовательно, никаких проблем,
никаких обязательств, всего лишь милая корабельная дружба, которая
оканчивается сразу же после того, как подают трап на берег. Конечно, все
было бы совсем по-другому, если бы мне тоже было тринадцать лет. Вздор,
Ева, если бы тебе было тринадцать лет, ты бы сразу же начала стесняться
хромой подружки. Обычная детская жестокость, только и всего...

Я страшно надеялась, что Вадика не будет в каюте, не станешь же при
нем раскладывать все свои находки, - замучит расспросами... В последнее
время Вадик взял в привычку ошиваться там, где находилась Клио. Таких
мест было немного, включая нос корабля, на котором Клио иногда любила
торчать в окружении поклонников и простирать руки к разверзающимся
перед ?Эскалибуром? водам (очевидно, лавры картонного
смазливца-геройчика Леонардо ди Каприо не давали ей покоя). В основном
же Клио пропадала в бильярдной, где покуривала свою трубку и кокетничала
со всеми подряд. Кокетство было ее хобби. Если бы на корабле не было
людей, она начала бы кокетничать с портальными лебедками, тифоном и
спасательными плотиками. Именно это высокомерное кокетство и сводило
Вадика с ума.

...Вадик валялся на койке, закинув руки за голову.

- Послушай, Ева, - набросился он на меня. - Почему я должен делать
твою работу. В конце концов, кто руководитель съемочной группы - я или
ты?!

После обеда Клио на глазах у изумленной общественности мило щебетала
с проклятым стюардом, и ярость Вадика была вполне объяснима. Я же
отнеслась к ней с состраданием.

- А что, собственно, случилось? Мы даже еще не прибыли на место.

- Я договорился с капитаном. Завтра в четыре утра прибываем на место
и становимся на якорь. Мы с тобой должны отснять ?Эскалибур? с моря,
пара-тройка общих планов. Капитан даст бот, как только застопорит
машины.

- А почему такая спешка? Неужели нельзя дождаться утра и утром
снять ?Эскалибур? с моря.

- Сразу видно, что ты не эстетка, - вздохнул Вадик. - Неужели ты не
понимаешь, что ночной полуосвещенный корабль выглядит гораздо
романтичнее...

- Хорошо. Я с тобой согласна. Главное, не проспать.

- Суздалев зайдет за нами. А банкир все-таки уезжает?

- Да.

- Не обломилось тебе, - мелко восторжествовал Вадик.

- Перекинусь на кого-нибудь другого, - парировала я. - Слава богу,
мужчин здесь в четыре раз больше, чем женщин, не считая экипажа. У меня
еще есть шанс.

- Ну-ну.

Вадик даже не собирался никуда выходить, наверняка он проторчит в
каюте до самого ужина. А находиться вблизи от бумаг, которые интересуют
меня больше всего на свете, и даже не притронуться к ним - это пытка,
достойная святой инквизиции. Терпеть ее я не собиралась и потому сразу
же приступила к зачистке местности и выдавливанию Вадика из каюты.

- Что ты такой кислый, Вадюня? - начала я издалека.

- Переел за обедом. Теперь изжога мучает.

- Может быть, сходишь за содой? У кока наверняка есть. - Мне так
хотелось выставить несчастного оператора из каюты, что я не брезговала
никакими, даже малейшими поводами и подбирала их на лету, как стервятник
падаль.

- Ничего. Перетопчусь.

- А то отправился бы куда-нибудь, развеялся.

- Куда, интересно?

- Ну, не знаю. В спортзал, например. Там как раз Клио вербует
волонтеров для игры в пинг-понг. Желающих хоть отбавляй, но без тебя
картина не полна.

- И этот павиан тоже там? - Вадик не уставал злословить по поводу
стюарда Романа.

- Пока не видела. Лови миг удачи. Как это она тебя тогда назвала?
Мучачос! - Я развязно хихикнула, копируя Клио: если ты уже начала врать,
то ври до конца, Ева.

- Нет. Не пойду.

- Дело твое. Я ведь просто так сказала.

Я вздохнула, улеглась на койку и посмотрела на часы. Десять против
одного, что через пятнадцать минут Вадик отправится в спортивный зал.

Вадик созрел через десять.

- Пойду прогуляюсь, а то мне эти ?Потерпевшие кораблекрушение? до
смерти надоели. Все время перед глазами. - Эта была сущая правда:
пророческая картина Доу висела в опасной близости от головы оператора.

Я мысленно себя поздравила: влюбленные мужчины просчитываются так же
легко, как и влюбленные женщины.

- Ключ можешь не брать, - стараясь сохранять беспечный тон, сказала
я. - Я никуда не выхожу до самого ужина.

Едва за Вадиком захлопнулась дверь, я быстро поднялась с кровати и
повернула ключ в замке еще раз. Теперь он не войдет в каюту до самого
ужина. Или хотя бы до того момента, как я не ознакомлюсь с содержимым
папки. Даже если Вадик будет ломиться, я ему не открою. Никаких
угрызений совести по этому поводу я не испытывала. Цель оправдывает
средства.

Оставив листки и тетрадь на сладкое, я приступила к чтению газетных
статей.

И в течение часа изучила содержимое папки вдоль и поперек.

Большей частью это были вырезки из солидных медицинских и
криминалистических журналов. Все они в той или иной мере касались только
одного вопроса: психологии серийных убийц. Митько удалось собрать весь
букет: здесь были представлены маньяки, убивающие на сексуальной почве,
религиозные маньяки, адепты всевозможных сатанинских культов,
маньяки-каннибалы, маньяки-педофилы, маньяки-некрофилы и прочие,
леденящие душу нечисти.

От этих академических статей на меня повеяло леденящим душу холодом.

Всего один только раз в своей жизни я сталкивалась с маньяком,
отправившим на тот свет нескольких человек. Последним номером в этом
списке должна была быть я...

Прошлое уже пыталось накрыть меня с головой, и в этой мертвой волне
нужно было попытаться не умереть самой. Для того чтобы прийти в себя и
избавиться от наваждения, мне потребовалось мучительно долгих полчаса.
Мой собственный палач был изыскан и любил Фрэнка Синатру. Чудом
оставшись в живых, я вынесла из всего этого кошмара только одно: любой
маньяк выглядит гораздо более нормальным, чем абсолютное большинство
людей. И начинает убивать по совершенно невинному поводу.
Причинно-следственные связи, толкающие его на преступление, столь
эфемерны, что понять их до конца можно лишь тогда, когда нож над тобой
будет занесен. Или бритва полоснет тебя по глазам...

Похоже, что и старпома волновали те же проблемы.

Нет, ?волновали? было неточным словом. Они его завораживали.

Уже в самом начале я совершила неожиданное для себя открытие: Митько
собирал материалы, связанные не только с Питером. Попадались даже
вырезки из таллинских газет - статьи на эстонском, снабженные
подстрочником. Интересно, кто переводил их старпому, вряд ли в этом
забытом богом месте так уж много этнических эстонцев. Да и старпом, при
всей своей относительной интеллигентности, не производил впечатление
полиглота. Видимо, все написанное имело для Митько исключительную
ценность, и он старался обладать всей полнотой информации... Во всех
этих статьях живописались подробности убийств молодых людей, в основном
студентов творческих вузов нескольких крупных городов страны. Среди этих
городов упоминался и Питер. Собственно, он и был отправной точкой
преступлений. Первые сообщения об убийствах относились именно к нему.
Всего в Питере было убито трое юношей: третьекурсник консерватории по
классу виолончели, дипломник актерского факультета театральной академии
и студент ?Мухи?. Он занимался керамикой и был связан с Пушкинской, 10,
известным в городе рассадником андеграунда. К одной из статей был
подколот крошечный некролог, тоже вырезанный из газеты: ?Коллектив
Балтийского морского пароходства... Выражает соболезнование заместителю
начальника по... В связи с трагической гибелью сына Сережи...?

Кем был Сережа - виолончелистом, актером или художником, я так и не
узнала.

Но теперь мне стал ясен смысл реплики Митько о том, что дело передали
наверх. Один из убитых юношей был сыном высокопоставленного морского
чиновника. Газетное досье, сплошь состоящее из вырезок разделов
?Криминал?, довольно подробно освещало это дело. Все они были
завсегдатаями набирающих тогда силу ночных клубов для богемы. Все убитые
были либо идейными гомосексуалистами, либо - если и гомосексуальными