Чтение 24–й страницы книги ~Досье "ОДЕССА"~

позвонил его девушке и спросил об этом, представившись сотрудником одного
крупного журнала. Она даже не знала, где Меллер, сказала лишь, что он обещал
с ней связаться.

- Что еще?

- Его машина. Она очень заметная. Черный "ягуар" с желтыми полосами на
боках. Модель ХК 150. Это двухместной спортивное купе "хардтоп". Я справился
о нем в гараже.

Вервольф призадумался, потом сказал:

- Надо выяснить, где теперь этот журналист.

- В Гамбурге Миллера нет, - спешно заверил его Меммерс. - Он уехал в
пятницу днем, сразу после рождества. Впрочем, можно узнать, что за статью он
собирается писать. Я еще не занимался вплотную - не хотел спугнуть его.

- Я знаю, что он готовит. Хочет выдать одного из наших товарищей. -
Вервольф помолчал, потом спросил:

- Так можете вы узнать, где он теперь, или нет?

- Пожалуй, - отозвался Меммерс. - Позвоню его девушке, снова назовусь
сотрудником крупного журнала и скажу, что мне нужно срочно связаться с
Миллером. Судя по первому разговору, она простушка и купится на это.

- Хорошо, так и сделайте, - одобрил план Вервольф. - Я перезвоню вам в
четыре.

***

В то утро Кэдбери отправился в Бонн на пресс-конференцию, что давал один
из министров. А в половине одиннадцатого позвонил Миллеру в отель.

- Рад, что застал вас, - начал он. - У меня возникла одна интересная
мысль. Давайте встретимся в "Сёркль Франсэ" в четыре часа.

Когда они встретились, Кэдбери заказал чай и без обиняков начал:

- Вот о чем я подумал. Если Рошманна арестовали и опознали как
преступника, его дело должно было попасть на глаза британским юристам,
работавшим в зоне оккупации. Вам не доводилось слышать о лорде Расселе из
Ливерпуля?

- Нет, никогда, - ответил Миллер.

- Bo время оккупации он был главным юрисконсультом британской зоны. Потом
написал книгу "Под бичом свастики". О чем эта книга, ясно из названия. В
Германии его за нее невзлюбили, но зверства фашизма описаны там точно.

- Он юрист?

- Да, и в прошлом первоклассный. Но теперь он отошел от дел и живет в
Уимблдоне. Не знаю, помнит ли он меня, но могу вам дать рекомендательное
письмо.

- Неужели он не забыл события пятнадцатилетней давности?

- У него феноменальная память. Если он сталкивался с делом Рошманна, то
помнит его до мелочей. Я в этом уверен.

Миллер кивнул и хлебнул чая:

- Что ж, я не прочь слетать в Лондон и побеседовать с ним.

Кэдбери вынул из кармана конверт и протянул Миллеру:

- Рекомендательное письмо я уже написал. Желаю удачи.

К звонку Вервольфа у Меммерса все было готово. Миллер звонил Зигрид и
сказал, что остановился в Бад-Годесберге, в отеле "Дрезен".

***

Вервольф положил трубку и раскрыл телефонную книгу. Нашел нужное имя и
набрал код района Бонн-Бад-Годесберг.

***

Миллер вернулся в отель позвонить в аэропорт и заказать билет на самолет
в Лондон на следующий день, вторник, тридцать первое декабря. Когда он вошел
в фойе, девушка-администратор с улыбкой указала ему на сидевшего у окна
пожилого человека в черном зимнем пальто, со шляпой и зонтиком в руках:

- Этот господин хочет побеседовать с вами, герр Миллер.

Петер подошел к нему, удивленно размышляя, кто мог знать, что он
остановился именно в этом отеле.

- Вы хотели меня видеть?

Мужчина поспешно встал:

- Герр Миллер?

- Да.

Мужчина резко, по-старомодному кивнул головой и представился:

- Меня зовут Шмидт. Доктор Шмидт.

- Что я могу для вас сделать?

Доктор Шмидт обезоруживающе улыбнулся и произнес:

- Видите ли, мне сказали, вы журналист. Независимый журналист, и очень
толковый. Говорят, вы готовите свои материалы очень тщательно.

Миллер молча ждал, когда собеседник перейдет к делу.

- Моим друзьям, - продолжал Шмидт, - стало известно, будто вы наводите
справки о происшедшем... давно, так скажем. Давным-давно.

Миллер замер, лихорадочно соображая, что это за друзья и кто им обо всем
рассказал. И понял - он сам расспрашивал о Рошманне по всей стране.

- Верно, я навожу справки об Эдуарде Рошманне, - сухо подтвердил он. - А
что?

- Да, да, о капитане Рошманне. И я подумал, что могу вам помочь. -
Мужчина заглянул Миллеру прямо в глаза и тихо произнес:

- Капитан Рошманн погиб.

- Неужели? - изумился Миллер. - А я и не знал.

- Еще бы. - Доктор Шмидт, казалось, обрадовался. - Откуда вам знать? И
все же это так. Вы напрасно тратите время.

- Когда же он погиб? - разочарованно спросил Миллер. - В последний раз он
упоминается в документах в апреле 1945 года.

- Да, конечно. - Шмидта, казалось, распирало от желания помочь Миллеру. -
Его убили вскоре после этого. Он вернулся в свою родную Австрию и пал от
американской пули весной сорок пятого. Тело опознали несколько его старых
друзей.

- Он, видимо, был удивительным человеком, - заметил Миллер.

Шмидт согласно кивнул:

- Сказать по правде, многие из нас тоже так считали.

- Я имею в виду, - продолжил Миллер, словно его и не прерывали, - что он
оказался вторым после Иисуса Христа, восставшим из мертвых. Ведь двадцатого
декабря 1947 года британцы захватили его в Граце живым.

В глазах доктора отразился сверкавший за окнами отеля снег.

- Вы глупец, Миллер. Большой глупец. Позвольте мне, как человеку гораздо
старше вас, дать вам совет. Бросьте это дело.

Миллер оглядел его и презрительно буркнул:

- По-видимому, я должен вас поблагодарить.

- Если воспользуетесь моим советом.

- Вы опять меня не поняли. По неподтвержденным данным, Рошманна видели
еще раз - в Гамбурге в середине октября нынешнего года. Вы их только что
подтвердили.

- Повторяю, вы поступите очень неразумно, если не бросите свою затею. -
Помимо холода, в глазах "доктора" появился страх. Было время, когда его
приказам подчинялись беспрекословно, и он никак не мог отвыкнуть от этого.

Миллер покраснел от гнева:

- Меня от вас тошнит, герр доктор, - выплюнул он. - От вас и всей вашей
вонючей шайки. Сверху на вас лоск, а внутри - гниль. Вы - позор нашей нации.
И я буду искать Рошманна, пока не найду.

Он направился прочь, но Шмидт схватил его за руку. Стоя лицом к лицу, они
оглядели друг друга.

- Вы же не еврей, Миллер. Вы ариец. Один из нас. Что мы вам такого
сделали?

Миллер высвободил руку и ответил:

- Если не уразумели до сих пор, то уже не поймете.

- Эх, молодежь, молодежь. Все вы одинаковы. Почему вы никого не
слушаетесь?

- Потому что мы такие по духу. Я, во всяком случае.

Шмидт прищурился:

- Вы же не дурак, Миллер. А ведете себя глупо, как те жалкие создания,
кого постоянно мучит совесть. Но теперь я начинаю спрашивать себя, нет ли
здесь личного интереса?

- Может быть, и есть, - бросил Миллер, уходя.

ГЛАВА 8

Приехав в Уимблдон, Миллер без труда нашел нужный дом. Он стоял на тихой
уютной улице. На звонок Петера дверь открыл сам лорд Рассел - крепкий
шестидесятилетний старик. Миллер представился.

- Вчера я был в Бонне, - сказал он Расселу. - Обедал с мистером Энтони
Кэдбери. Он дал мне ваш адрес и рекомендательное письмо. Мне бы хотелось
побеседовать с вами.

Лорд Рассел удивленно оглядел Миллера.

- Кэдбери? Энтони Кэдбери? Что-то не припомню...

- Он международный обозреватель, - подсказал Миллер. - Работал в Германии
сразу после войны. Освещал суды над нацистами. Процессы по делам Йозефа
Крамера и других. Вы должны их помнить.

- Конечно, конечно. Да, да, Кэдбери. Журналист. Я вспомнил. Давненько мы
с ним не виделись. Ну что же мы стоим? Здесь холодно, а я уже не молод.
Проходите в дом.

Не дожидаясь ответа, Расселл пошел в прихожую. Миллер последовал за ним,
закрыл дверь, преградив путь леденящему ветру последнего дня 1963 года.
Подчинившись жесту хозяина дома, Петер повесил плащ на крючок и прошел в
гостиную, где весело пылал камин, а там протянул Расселу письмо от Кэдбери.