АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
На стене дома в проезде МХАТа градусник показывал всего двадцать
градусов. Хорошо, что июль нежаркий выдался. Переулок, перегороженный
строительными лесами, стал узким и неуютным. Театр ремонтировали
бесконечно долго. Олег любил МХАТ. Он вообще подходил к проблеме театра
несколько консервативно. Ему нравились постановки традиционные, с
мастерски написанными декорациями. Со звуками и шумом. Только тогда он мог
полностью уйти в тот мир, который показывали на сцене, стать сопричастным
к спектаклю. Он и МХАТ любил именно за эту традиционность и за твердое
пристрастие к классике. Наумов смотрел здесь пьесы Чехова и Горького,
современные он не любил за надуманность ситуаций. У него на работе хватало
современных драм.
В кафе было пусто и тихо. Они заказали блинчики, яичницу с ветчиной и
кофе.
- Как твоя собака? - Прохоров огляделся.
- Ты знаешь, как ни странно, но с ней в доме стало теплее. Только не
говори, что мне пора жениться.
- А я и не говорю. Имя дал?
- Кузя.
- В духе времени. Если детей начинают называть Дарьями и Потапами, то
собак уж сам бог велел величать Кузьмами и Феоктистами.
- Ты прав, - улыбнулся Наумов. Он хорошо помнил скандал Прохорова с
женой, пытавшейся назвать сына Федотом.
- Что-то стоит наше дело-то, - Прохоров пристально посмотрел на
Олега. - А?
- Стоит.
- Ты веришь, что этот Бобаков убийца?
- Откровенно говоря, нет. Но он может указать на человека,
причастного к этому.
В кафе вошли две девушки. Прелестные и юные. Лицо одной из них было
удивительно знакомо. Они заказали мороженое, и Наумов услышал, как
официантка спросила:
- На съемках были, Танечка?
- Да, Людмила Петровна, - низким голосом ответила Танечка.
- Повезло тебе, студентка еще, а так пошло...
В голосе официантки не было зависти, а звучало сочувствие приходящим
сюда студентам знаменитого театрального училища, да и, наверное, многим
актерам театра.
Олег с Прохоровым медленно, со вкусом пили кофе. Приятно было сидеть
в этом тихом зале, где даже в воздухе носилось ощущение дремотного покоя.
Поэтому звук магнитофона от дверей был неожиданным, как выстрел.
В кафе ввалились, не вошли, а именно ввалились трое совсем одинаковых
парней. Здоровеньких, широкоплечих, с маленькими, смешно обстриженными
головками.
Один из них подошел к буфету, лег грудью на мраморную стойку.
- Хозяйка, коньяк есть?
- Нет, - неприязненно ответила буфетчица,
- А шампанское?
- И шампанского нет. Выключите магнитофон, вы людям мешаете.
- А где вы видите людей?
Он победно оглядел зал.
- Впрочем, мы пока кофе выпьем.
Медленно, в такт музыке он подошел к столу девушек, придвинул ногой
стул, сел.
- Мы вас не звали, - сказала Таня.
Двое его друзей уже усаживались за их стол, один обнял Таню за плечи,
но она вырвалась и вскочила.
- Сиди, - парень дернул ее и посадил за стол, - с нами посидишь.
Его приятель что-то крутанул, и звук музыки стал невыносимо резким.
- Отдохнули, - зло сказал Прохоров и встал. Он подошел к ним, взял со
стола кричащий магнитофон и выключил.
- Давно не получал? - изумился один из троицы. И они встали.
Олег подошел сзади, повернул главного, того, кто сел первым, за
плечо. Пиджак у Наумова распахнулся, и он увидел, как растерянно забегали
глаза парня, увидевшего рукоятку пистолета.
- Ну? - спросил Олег.
- А мы что? Ничего мы. Пошли, парни.
И они ушли тихо, как нашкодившие школьники.
- Спасибо вам, - с достоинством сказала Таня.
- Ничего.
Олег положил деньги на стол. День был испорчен.
У здания Управления попрощались. Прохоров поехал домой к жене и сыну,
которого ей так и не удалось назвать Федотом и пришлось смириться с именем
Андрей, а Олег поднялся в кабинет. Он раскрыл папку с рукописью Бурмина и
начал, перелистывая, искать фамилию Субботин.
Третий отрывок из повести Бурмина
<...Вообще с Субботиным встретиться нелегко, хотя он три месяца
назад вышел в отставку. Есть такие деятельные натуры, которые
постоянно сами ищут себе работу.
Я рассчитывал увидеть Михаила Михайловича дома, а пришлось ехать
на другой конец Москвы в училище, где он встречался с курсантами.
Субботина я увидел у клуба. Его окружили курсанты, видимо,
наступила самая интересная пора встречи - пора личных вопросов. Я
смотрел на Михаила Михайловича и никак не мог отделаться от ощущения,
что меня обманули, рассказывая о нем. Мне говорили, что ему
шестьдесят пять лет, что он трижды ранен, в отставку ушел по
состоянию здоровья. Но, глядя на него, я не мог этому поверить. По
мальчишеской стройности и живости он был не полковник, а лейтенант.
Ни одного седого волоса, аккуратно подстриженные усы, раскованность
жестов и слов.
Он заметил меня. Попрощался с ребятами, они отпустили его с
видимым сожалением, и подошел.
- Вы Бурмин?
Я кивнул, неотрывно глядя на его орденскую колодку. Каких здесь
только ленточек не было! Кроме пяти рядов наших, еще столько же
иностранных.
- О чем вы хотите говорить со мной?
- Вам передавал Брозуль мою просьбу?
- Да. Я проконсультировался и кое-что смогу вам рассказать.
Рассказ М. М. Субботина.
<Тогда я не знал о подлинном задании группы. Да и не надо это
было. У нас говорили: меньше знаешь - дольше живешь. Такое уж время
было.
Я знал, что это особая группа. Весьма подготовленная, и ей
надлежало выполнить специальное задание. В чем заключалось мое
непосредственное участие в операции? Прежде всего в приеме людей. Мы
долго думали, как это сделать лучше. Конечно, в кино показывают
просто. Парашютные прыжки в ночь. Но была опасность, хотя люди и были
подготовлены, потеряться и случайно наткнуться на немецкий патруль.
Поэтому решили найти новую, безопасную посадочную площадку и сажать
на нее самолет. Технология этого дела нынче хорошо известна.
Выкладываются костры, и самолет садится.
Все это, конечно, так. Только хочу заметить, что воевали мы не с
дураками. Вопреки некоторым книгам и фильмам, которые я просто считаю
вредными, немецкие спецслужбы работать умели.
Мы решили сделать площадку ближе к старой польской границе.
Самолет должен прорваться на большой высоте в глубокий тыл, а потом
идти на восток. Самолет, естественно, был немецким. За ним целый
месяц охотились наши летуны.
Это была первая часть моей операции. Надо сказать, что все
прошло благополучно. Самолет сел. Людей я принял. Как обстояли дела в
Гродно, вам уже рассказал Сергей Петрович. Там группу ждал Лунев. Он
был хорошо законспирирован, работал приказчиком в комиссионном
магазине Гурского.
Три дня мы проверяли подходы к его дому. На всякий случай
послали к нему нашего человека, работавшего в русском отделе КРИППО.
Все чисто. А как доставить к Луневу скрытно людей? Мы их переодели в
немецкую форму, они остановили на шоссе под городом грузовик и
въехали в город. Конечно, акция была рискованной. Но что поделаешь?
Группа на Жолнежской прикрывала их. Они спокойно вошли в дом к
Луневу.
Все. Моя часть задания окончилась.
А на следующий день провал. Я долго анализировал ситуацию.
Думаю, разрыв был в той половине цепочки, по которой они должны были
идти дальше. Но как должна была проводиться операция, кто отвечал за
дальнейшую переправку людей, я не знал. Они ждали человека с паролем,
а пришли немцы.
Брозуль рассказывал вам, какой был бой? Боре Луневу повезло, что
он открыл огонь первым, на улице. Его ранили и, думая, что убит,
забыли. А он ушел. Пока все, что я могу рассказать>.
Да, пока все. Только потом я узнаю детали подготовки этой части
операции...>
Олег закрыл папку. Посмотрел на груду бумаг, сложенных на столе. Надо
завтра вызвать Горелова. Нет, завтра он его беспокоить не будет,
поработает один. А повесть-то новая, должна была получиться интересной.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 [ 24 ] 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
|
|