Чтение 24–й страницы книги ~Рождение мага~

- Ну ладно тебе, ладно, др-ружище, только в др-раку не лезь, а то и сами с тобой в пр-ропасть свер-рзимся, и мэтр-ра за собой потянем...

- А ты не мели чепухи!

- А ты руками не маши понапр-расну!

- Ладно вам, ладно... Сугутор, пожалуйста, - сколько нам ещё до Нарна?

- Пешим ходом, мэтр, да ещё по такой погоде - дня три, не меньше. Дорога-то сами видите какая...

- А помнится, ты, почтенный Сугутор, ты обещал нас за тр-ри дня от Ар-рвеста до Нар-рна пр-роводить...

- Ну не вышло, не сложилось, всякое ведь бывает!..

Наступила тишина. Вновь начал накрапывать утихший было к ночи нудный осенний дождик.

Фесс сидел, привалившись к скале, и молча смотрел на огонь. То, что он для себя определил как чистое, незамутнённое Зло (если только ко Злу применимы такие слова), нанесло в Арвесте свой очередной удар. Мор в Ордосе, как сильно подозревал теперь Неясыть, был первым.

И следовало ждать ещё худшего.

И непонятно было, что делать ему самому - в одночасье ставшему изгоем, преступником, подлежащим суду Белого Совета. Ну хорошо, сейчас они идут в Нарн, а потом? Или ему предстоит провести в этом огромном и мрачном лесу весь остаток дней?

Остались неразгаданными тайны этого мира. Центры Силы, спрятанные в далёких горах, а порой и среди вполне даже обжитых земель: Неясыть очень сильно подозревал, что, пока он не разберётся, что это такое, Зло останется непобедимым.

И, не приходилось сомневаться, смерть и ужас не успокоятся. Их удар по Арвесту был далеко не последним. И, значит, долго задерживаться в Нарне он, Неясыть, просто не имеет права. Под Арвестом он потерпел поражение. Больше он такого не допустит.

Нет, они не станут прятаться. Во имя всех тех, кого он, Фесс, не спас в этом бою, они покинут владения Тёмных эльфов, и притом очень скоро.

Фесс не замечал внимательных взглядов орка и гнома. Лишь когда веки волшебника сомкнулись, а дыхание стало мерным и редким, Прадд и Сугутор осмелились вздохнуть с облегчением и сами стали устраиваться на ночлег - с теми удобствами, какие только были возможны под моросящим дождём.

Неясыть спал.

И видел во сне Эвенстайна с Бахмутом.

Полуэльф и человек стояли возле самого края крутого обрыва; за их спинами закатное солнце медленно погружалось в западное море. Быть может, они находились сейчас в Семиградье, а может - в Кинте Дальнем или и вовсе на загадочном острове Утонувшего Краба.

- Ты не стал искать Мечи? - вкрадчиво осведомился полуэльф.

Неясыть пожал плечами.

- У меня были дела поважнее. Да и как-то не с руки заниматься поисками, когда у тебя на плечах висят отцы-экзекуторы.

- Неясыть. - Бахмут шагнул вперёд. Вид у него был не слишком приветливый. - Ты, похоже, всё-таки не понимаешь, Этот мир обречён. И сумеешь ли ты выбраться из-под его обломков, зависит теперь только от тебя. Найди Мечи, и ты сможешь вернуться домой. Понимаешь? Домой.

Фесс пожал плечами.

- Я уже много раз слышал, что мир гибнет. Каждый раз слухи о его кончине оказывались несколько преувеличенными.

- Я же говорил тебе, он не поверит. - Полуэльф презрительно скривил тонкие губы.

- Тогда ему надо показать, - заметил Бахмут,

- Вот и пусть смотрит, - неприятно рассмеялся полуэльф. - В ближайшие несколько лет тут будет твориться много интересного...

- Как бы ты не опоздал уверовать, человече, - вновь повернулся к Фессу Бахмут.

- Мне надоели эти игры, - голодно ответил некромант. - Я не люблю пустых угроз. Если вы так могущественны, как хотите казаться, - то действуйте, а не тратьте слова понапрасну.

Эвенстайн и Бахмут переглянулись.

- Тогда вини в бедах этого мира только лишь себя одного, - тихо произнёс полуэльф.

- Маски могут остановить Смерть?

- Нет, - покачал головой Эвенстайн. - Как ты понимаешь, нам нет сюда хода. Мы вынуждены прибегать к посредникам.

- Тогда зачем эти угрозы?

- Получив Мечи, мы спасли бы этот Мир! - напыщенно воскликнул полуэльф, - Не стану лгать, они нужны нам совсем для другого, но с их помощью...

- Я подумаю, - медленно ответил Неясыть.

- Думай, - кивнул Бахмут. - Только не слишком долго...

...Над тремя уснувшими в ущелье путниками, словно непроглядная темная вода, плыл ночной мрак. От края до края мира тёк он; тёмное покрывало великой Ночи, всеобщей утешительницы и помощницы, сомкнулось над измученными землями. Все спали, даже те, кто пережил арвестский кошмар, потеряв и дом, и близких. Даже недреманная эльфийская стража на рубежах Нарна оказалась во власти тяжёлого сна.

Фесс спал. Рожденному магу предстояло долгое странствие.

ЭПИЛОГ II

ПУТЬ В НИЧТО

Пусть брат восстаёт на брата и Император - на магов, пусть рати гномов и Дану кровавым стежком отмечают свой путь по имперским пределам, яростная зима всё равно в свой черёд уступит место весне. Закон вечен и непреложен, на этой вечности и непреложности стоит, по сути, людское бытие - как бы ни было плохо, надейся! Беды в конце концов отступят, ведь не может же быть всё время плохо!

...После закончившегося миром сражения с гномами и Дану под Мельином многим показалось, что и впрямь наступила передышка. Вопреки всеобщим ожиданиям, война с магами не переросла в кровавое и всеобщее избиение. Видно, струсили чародеи, не сдюжили супротив молодого правителя, несмотря на всю свою силу. Присмирела Радуга, присмирела - так судачили в имперских легионах.

...Император ни словом, ни делом не стал пенять тем легионерам, что отступили и показали врагу спину в приснопамятном бою. Первый легион - точнее, уцелевшие из него, - те да, тех возвеличили, и отныне они сделались легионом Серебряных Лат, личной гвардией правителя Империи; Первый легион набирали заново, из добровольцев, давая двойную плату, но и муштруя вдвое.

...Угрюмые гномы своими руками восстанавливали Мельин. У них просто не оставалось другого выхода. Драгнир исчез, небольшая армия очутилась в самом сердце вражеского государства. Гномы принялись работать - честно, не покладая рук, потому что дали слово.

Однако те, кто остался в западных горах, думали по-иному. И огромный обоз с провиантом, посланный Императором к вратам нового гномьего царства, упёрся в наглухо запертые створки. В людей не стреляли, на них никто не нападал - но посланцы Каменного Престола чётко и недвусмысленно дали понять, что от хумансов им, Подгорному Племени, ничего не надо. Тем же, кто принял жизнь из рук правителя людей, предложено было в родные горы не возвращаться.

...Император сидел верхом, окружённый, как всегда, молчаливыми Вольными ближней стражи. Маленький отряд замер на вершине Замковой Скалы; внизу расстилался Мельин, сейчас похожий на громадный муравейник. Снег давно стаял, улицы превратились в покрытые жидкой грязью реки, где люди увязали по колено, а гномы, случалось, - чуть ли не до пояса,

- Гномам объявлено о слове Каменного Престола? - спросил Император у замершего перед ним гонца,

- Да простятся мне эти слова, но никто не дерзнул этого сделать, мой повелитель.

- Хорошо, тогда я это сделаю сам, - кивнул Император. - Отправляйся к их набольшим и передай, что я буду говорить с ними.

- Повиновение Империи! - отсалютовал воин и бегом бросился прочь.

Маленькая узкая рука осторожно коснулась воронёных лат Императора, и он тотчас же повернулся - словно ощутил эти пальчики даже сквозь толстый металл. Несмотря ни на что, Император с доспехами не расставался. Сежес могла ведь и передумать. В любой момент.

- Ты хочешь говорить с гномами? - тихо спросила Агата. Она сидела верхом на своей лошадке, мирно стоявшей рядом со злым боевым конём Императора.

- Да, Тайде. - Император часто звал её этим именем - людским переложением слова Thaide, Видящая, на языке народа Дану. - Есть шанс заполучить их в подданные.

- Ты радуешься этому? - по-прежнему тихо спросила Сеамни. - Тому, что они изгнаны?

Император помолчал. По старой привычке потёр левую руку - хотя на ней уже и не красовалась магическая латная перчатка из белой кости. Сеамни Оэктаканн не терпела лжи - пусть даже "во спасение".

- Радуюсь, - признался Император. - Если мне удастся устроить их... это будут настоящие подданные, такие же, как половинчики, как орки... - "И не как Вольные, - докончил он про себя. - Не как Вольные, о которых я до сих пор не знаю, кому они служат, - то ли мне, то ли своему Кругу Капитанов..." - Я хочу...

- Знаю. - Ручка Агаты скользнула под волосы, коснулась шеи Императора. - Ты хочешь быть повелителем всего, всех рас - и людской, и всех иных. Так, мой Император?

На людях она всегда называла его так, По имени, ею самой придуманному, - лишь когда они оказывались в постели.

И вновь он ответил правду.

- Так. Но разве это не лучше бесконечных свар и дрязг? Дану столетиями воевали не только с людьми, но и с гномами, с эльфами, не говоря уж о северных орках!

Агата опустила голову и ничего не ответила.

Всю эту зиму они были вместе, расставаясь лишь на краткий миг. Сеамни была его тенью. Молчаливой черноволосой тенью - правда, чёрные волосы пробила ветвящаяся молния ранней седины. Любая волшебница играючи исправила бы этот недостаток, не говоря уж о краске, - но Сеамни никогда не прибегала ни к чему искусственному. Была такой, какая есть.

Император уже хорошо изучил это её молчание. Куда как красноречивое, оно, казалось, говорило:

"Оставь эти затеи, люби меня, восстанавливай Империю - зачем тебе новые земли?"

- Не могу, Сеамни, - негромко произнёс правитель. - Ты же не забыла о Разломе?..

Черноволосая головка опустилась ещё ниже.

Ну, конечно же, она не забыла о Разломе. Как не мог забыть никто в мире Мельина, и на севере от Внутренних Морей, и на юге. Чудовищная трещина, расколовшая Империю почти пополам, пролегла от побережья до Царь-Горы - изменили свой путь реки, обрушились горы, стали непроходимыми старые тракты, и никто ещё так и не смог выстроить моста над бездонной, курящейся живым белым туманом расщелиной.

Император помнил, как побледнела и едва не лишилась чувств Сежес, впервые взглянув на Разлом. Волшебница покачнулась в седле, её глаза закатились - не подхвати её Император под руку, чародейка непременно рухнула бы вниз, под копыта.

- Я готова сама призвать Спасителя, чтобы только Он закрыл это, - простонала она, приходя в себя и по-прежнему тяжело опираясь на руку Императора. В те дни он ещё носил белую перчатку.

- Что это такое, Сежес? - Император пристально вглядывался вниз, однако в хлопьях белого тумана разглядеть что-либо было невозможно,

- Это Разлом, - холодно сказала волшебница, наконец опомнившись и отпуская руку Императора. - Это врата в иной мир... или даже миры, я не могу сейчас сказать точнее. Только после исследований... если, конечно, Бесцветные соизволят наконец вылезти из своей скорлупы... тогда, может, ты услышишь от меня что-то еще.

- А этот туман? Он оживляет камни и превращает людей в чудовищ!

- Сгущённый магический эликсир в чистом виде. - Сежес была смертельно бледна, несмотря на мороз, - Сильнейшая магия, волшебство, не подвластное Радуге. Мы ничего не можем сделать с ним самим, нам остаётся только бороться с последствиями; причина нам не по плечу и едва ли когда окажется.

- И что же? - нетерпеливо спросил Император. Сежес покосилась на неподвижно застывшую Агату.

- Выставить стражу, - нехотя проговорила она. - Оградить Разлом забором...

- Ничего себе забор - через всю Империю, - хмыкнул Император.

Глаза Сежес зло блеснули - как это он посмел перебить ее1. - однако чародейка вовремя опомнилась.

- Будет лучше, если к остальной нечисти прибавится ещё и порождённая Разломом?

Император промолчал. От чудовищного шрама на теле земли подданные и так бежали куда глаза глядят, так что пришлось выставить на дорогах заслоны и чуть ли не силой осаживать беглецов на новых землях.

- Что могут сделать маги? - резко спросил он. - Вы в состоянии предложить хоть что-то, помимо заборов?

И вновь Сежес пришлось проглотить обиду.

- Да, можем... мой Император, - не слишком охотно прибавила она под пристальным взглядом правителя. - Можем выставить дозорные посты и сплести соответствующее заклятие, предупреждающее о зарождении злобных тварей.

- Когда это будет сделано и сколько вам потребуется на это золота? - спокойно спросил Император.

Сежес аж передёрнуло от оскорбления. Несмотря ни на что, Император не просил помощи! Он покупал услуги магов Радуги, словно нанимая каменщиков или древоделов для восстановления Мельина!

- Нам потребуется не меньше месяца, - злорадно сообщила волшебница. - Мы справились бы и быстрее, но, когда столько наших собратьев погибло...

- Ничего, обойдётесь теми, кто есть. Учеников вы пока ещё не заслужили. Справьтесь с Разломом - и тогда мы посмотрим...

...Император пристально взглянул на Агату. Казалось, она тоже помнила тот разговор. Конечно, Радуга не управилась ни за месяц, ни за два, ни за три. Живой туман над Разломом начисто сметал все возводимые на его пути заклятия, даже простые дозорные. Ничего не оставалось делать, как заняться привычным делом - строить валы со сторожевыми башнями и частоколы, перебрасывать легионы с границ и из глубины страны, объявлять новые наборы, всё больше и больше истощая казну. За эту зиму имперская сокровищница опустела больше чем наполовину. Хорошо ещё, что удалось обойтись без большой войны с восточными провинциями - пригодились Второй и Пятый легионы, отправленные было добивать Дану. Штурм Селинова Вала был отражён.

При одной этой мысли пальцы Императора сжимались в кулаки. Свои же, люди, не эльфы, не кобольды, свои же ударили в спину, едва прослышав о случившейся беде. А вот почитавшиеся дикими людоедами северные орки прислали депутацию, всемилостивейше прося даровать им возможность работать на Империю и тем спастись от голодной смерти в бесплодных тундрах... Император дозволил, и теперь на восточных рубежах не было более рьяной и зоркой стражи. Правда, возмутились пограничные бароны, но тут уж Император не церемонился. Во время вторжения из Семадры многие перешли на её сторону - что и было запомнено. Граф Тарвус утопил мятеж в крови. После этого наступила тишина.

Радуга, едва-едва оправившись после разгрома, тоже сидела тихо, мало-помалу разбирая архивы погибшего Ордена Арк. Из всех магов Император допускал к себе только одну Сежес - животный ужас волшебницы перед белой магической перчаткой на руке Императора, казалось, навсегда впечатался ей в память. Правитель не прибегал больше к услугам магов-целителей, довольствуясь травниками; искусные лекари были и среди Вольных, несколько десятков которых, кстати, неожиданно пришли на службу Империи.

- Да, Тайде, я хочу собрать все обитаемые земли под свою руку. Ты не забыла, что никто из корабелов ни разу так и не приставал к берегу Запретных земель - там, далеко, за Поясным Океаном?

- Я помню, - тихо сказала Агата, не убирая руки с плеча Императора.

- Когда-нибудь мы вернёмся туда. - Глаза Императора сузились, он видел перед собой не развороченную, истерзанную огнём утробу громадного города, а стройные шеренги идущих в бой манипул - там, далеко-далеко, где солнце круглый год стоит в зените.

- Но только сначала надо закрыть Разлом, мой Император. - Пальцы Дану осторожно погладили мужчину под ухом, чуть-чуть царапнув ноготком.

- Закрыть Разлом... да что ты, Агата! Если спасовала вся Радуга!..

- А разве ты спасовал перед Радугой? - парировала Агата.

Император недоумённо взглянул на неё.

- О чём ты, Сеамни? Мы и так караулим вдоль всего Разлома! Что же мне, вести легионы вглубь?

- Вот именно над этим и следовало бы поработать Радуге, - произнесла Агата. - Враг никуда не делся, мой Император. Они остановлены, но они здесь. И просто выжидают время, чтобы вернуться. Настанет день, когда это случится - и кто знает, устоим ли мы тогда?

Император молчал.

- Я чувствую эту угрозу. - В голосе Агаты послышались слезы, столь непривычные для нее. - Я не могу ошибиться, я же была Видящей, у меня кое-что осталось...

Император знал, что она права. Дар предвидения, особенно предвидения беды, у Агаты и впрямь остался, погружая порой бедняжку в оцепенение от видений грядущих войн и бедствий. Она, например, сумела предугадать нападение из-за Селинова Вала - и с тех пор к её словам прислушивались особенно внимательно.

- Никто из легионеров не пойдёт вниз, - угрюмо сказал Император. - Даже Серебряные Латы. Да и как можно их вести, пусть даже под прикрытием чар, если... ты же видела, что делает этот проклятый туман с людьми!

Агата видела. И не раз, когда сопровождала Императора в его нескончаемых поездках вдоль Разлома. Вырывающиеся из чудовищной трещины белые капли, попадая на человека, обращали его в такое страшилище, что диву давалась даже многоопытная Сежес. По первости эти чудища уложили немало народа - прежде чем на вооружение арбалетчиков не поступили отравленные стрелы, сработанные наконец-то отринувшим добровольную схиму Нергом. Обычное оружие убивало тварей, но лишь после того, как их удавалось изрубить на куски. Новый яд валил их с ног - или лап - мгновенно.

- Надо придумать, чтобы они пошли, - непреклонно проговорила Агата. - Иначе... Мы столкнёмся кое с кем похуже этих чудищ.

Она не произнесла вслух "козлоногие", Император понял её и так. Жутковатые друзья-враги, чей прорыв еле-еле остановила Радуга где-то в ином пространстве - но уже у самых границ мира Мельина. Никто так и не понял, откуда они пришли и что им нужно, - но Радуга стояла против них насмерть. Император невольно свёл брови - ясно ведь было, что козлоногие разыграли с ним несложную комбинацию, подбросив ему могущественный артефакт против мощи магов Семицветья, что, собственно говоря, и сделало возможной саму войну, в противном случае восстание было б подавлено ещё в самом Мельине.

- Если козлоногие столь могущественны, как же они не сумели прорвать заслоны магов?

- Радуге помогли, - уверенно сказала Агата. - Собственно говоря, главный-то удар пришёлся как раз и не по магам. Его принял на себя кто-то иной...

- Знать бы кто... - вздохнул Император. Признание в этом он с трудом вырвал в своё время из Сежес. Опираясь на один простой аргумент: если какая-то там перчатка позволила ему, Императору, чуть ли не перебить всё Семицветье - как же тогда Радуга устояла против совокупной мощи врагов, рвавшихся наверх?.. Волшебница долго отнекивалась, но в конце концов призналась. Впрочем, тайна загадочного защитника так и осталась неразгаданной, Как и то, куда исчезли Алмазный и Деревянный Мечи; как и то, куда пропал императорский советник Фесс.

Императору было не до загадок. Наступила весна, время, когда с юга приходят пираты, когда, ошалев от бескормицы, с севера начинает напирать нелюдь, когда эльфы, совершив свой праздник Возлияния Соков непременно должны отметить начало плодородного сезона свежей хумансовой кровью: когда удальцы восточных земель, не забывших зимнее поражение, могут попытаться вновь - и хорошо ещё, если они не сговорятся с пиратами...

И хорошо, если у Дану не найдётся второй Видящей. Крошечная кучка Дану, выйдя из Бросовых земель, обосновалась в остатках Друнгского леса, что вызвало ропот в Хвалине, Остраге и Ежелине. Прямой, как стрела, тракт пришлось переносить - теперь он огибал древнее владение Дану с юга. Император не ошибся в предвидении - жалобы от городских голов повалили кучей.

Дану крадут детей... Дану отравили пастбище... Дану стреляли из луков по стаду коров... Дану обобрали купца... Пришлось выслать две полные когорты. На какое-то время порядок восстановился, но Император не сомневался - скоро этому придёт конец. Кровавая память о походе двух сотен Дану через Империю сотрётся не скоро.

Император вздохнул.

- Поедем, Тайде. Хочу взглянуть, как подвигается работа в катакомбах.

Разверстые зевы катакомб глотали, казалось, без всякого для себя ущерба десятки и десятки возов с битым камнем. Неведомые лабиринты ходов, проложенных в забытые времена забытыми племенами, дразнили строителей - уровень щебня рос, как и положено, а потом внизу словно открывалась какая-то крышка - и вся лавина камня низвергалась во тьму. Волшебники Радуги, приставленные к мастерам-гномам, только разводили руками. В их взглядах Император читал неприкрытое злорадство; впрочем, он не тешил себя иллюзиями, что его война с Семицветьем так быстро забудется чародеями. Они начнут плести заговоры. Наверняка последуют и покушения. Левая рука Императора была затянута в чёрную кожу обычной перчатки, но белая, магическая латная, тоже была рядом. Никогда нельзя оставаться рядом с магами без зашиты. Хотя у Тайде такое невероятное чутье на волшбу...

Император сделал знак приблизиться старшему работавших возле провала гномов. Низкорослый крепыш с перепачканной каменной пылью бородой подошёл неспешно, соблюдая достоинство, поклонился едва-едва, с вызовом заложив руки за пояс. Несмотря ни на что, гномы не были трусами.

- Как тебя зовут? - поинтересовался Император.

- Ваши люди Баламутом кличут, - дерзко ответил гном, "забыв" присовокупить что-нибудь вроде "повелителя" или "моего господина". За спиной Императора послышалось раздражённое шипение охраны - людей, разумеется. Вольные безмолвствовали, хотя, естественно, от гнома в тот же миг не осталось бы и мокрого места, отдай Император соответствующий приказ.

- Как продвигается забивка, Баламут? - невозмутимо поинтересовался Император.

- С разрешения Вашего императорского величества, дерьмово она продвигается, забивка-то, - ёрнически ответил гном. - Валим, значить, камень туда, валим - а толку чуть.

- А почему раствор не кладёте, как я велел? Или вам приказа не читали?

- Приказ-то нам читали, - ухмыльнулся Баламут, сверкнув зелёными разбойничьими глазами. - Да только глупый это приказ, вот что я вам скажу. Без ума составленный. Потому что ежели камень проваливается, значит, там, под землёй, ещё пустоты есть. А если пустоты - значит, там кто-то и завестись может или ещё как пролезть. А у тварей подземных такие зубы, что никакая щебёнка их не остановит. Не-ет, Ваше императорское величество, сыпать тут и сыпать. Докель не заполнится. - вновь ухмыльнулся гном.

- Ну, хорошо, - ровным голосом сказал Император, - А как обращение? Кормят нормально? Жалоб нет? Может, кормовые срезают или мяса в котёл недокладывают?

- Кормят то как раз на убой, пожаловаться не на что, - ответил гном. - А вот только скажи, Император, когда нас по домам распустишь? Сам скажи, не через бирючей своих передавай! Когда? Когда город восстановим? Весь до последнего гвоздя? Так ведь не нами порушен, да и столько тут работы, что и за пять лет не управишься!..

- Баламут, - сказал Император, глядя прямо в зелёные глаза гнома. - Скажи мне, могу я тебя обмануть? Правду скажи.

Гном набычился, засопел, раздувая широкие мясистые ноздри.

- А что? - наконец ответил он чуть сдавленным голосом. - Ты и соврёшь - недорого возьмёшь. Вы, хумансы, все такие. Веры вам нет. Эх, кабы не...

- Выпустил бы мне кишки, понятно, - сказал Император прежним спокойным голосом. - Но я получил грамоту от Каменного Престола... и хотел бы, чтобы о её содержании узнали все гномы твоей ватаги - как, впрочем, и других.

- Это какую такую грамоту? - подозрительно спросил гном. - Насчёт выкупа, что ли? Так давно пора, когда уж к ним послано было!..

- Каменный Престол ответил, - не обращая внимания на слова Баламута, сказал Император. - Они не дадут выкупа.

Кулачищи гнома сжались, перепачканная борода гневно встопорщилась.

- Врёшь! Врёшь, хуманс! Не может такого быть!

- Грамоту, - не оборачиваясь, негромко приказал Император.

В подставленную левую руку тотчас-же лёг тугой, перетянутый витым шнурком свиток.

- Печать Каменного Престола опознаёшь, гноме?

- А кто вас, хумансов, знает, - опуская глаза, проворчал Баламут. - Может, маги ваши морок навели, а ты нам теперь подсовываешь.

- Ну ладно, я прочту, а там видно будет, - сказал Император.

- Да не хочу я ничего слушать! - вскипел гном и тотчас осёкся, натолкнувшись на тяжёлый взгляд Императора.

- Гноме, - медленно проговорил правитель, - я тебе зла не желаю, хотя вы нарушили мир и убили многих моих подданных. Я мог бы отдать вас уцелевшим жителям тех городов, где вы славно погуляли на своем пути к Мельину. Я этого не сделал. Дал вам работу и корм. А вот ваш Каменный Престол отрекся от вас и проклял тех, кто, как они выразились, позором купил себе жизнь, приняв её из рук презренных хумансов. В этой грамоте всё подробно изложено. Ну как, будешь читать или продолжишь твердить, что всё это - хумансами наведённый морок? Баламут уже справился с собой.

- Можешь меня убить, хуманс. Но подделок твоих я читать не стану. Пойду лучше я, вот что. Работы ещё по горло, не сделаем положенное - кормы урежут.

Не поклонившись, гном повернулся спиной к Императору и зашагал прочь. За спиной раздалось осторожное покашливание начальника стрелков охраны.

- Пусть уходит, Кирстен, - спокойно ответил Император. - Из него выйдет хороший подданный... со временем, конечно. Дальше!

Кобылка молчавшей всё время Агаты поравнялась с жеребцом Императора.

- Не надо было отпускать его, - прошелестел тихий голос.

- О чём ты, Тайде? - удивился Император. - Думаешь, следовало всадить ему стрелу в спину? Или запытать за непочтение к особе императорской крови?

- Нет. - Огромные глаза Дану метнули короткий взгляд на правителя. - Надо было отправить его в горы. Дать грамоту, дать охрану... и пусть бы он уходил.

- Думаешь, потом он бы вернулся? - недоверчиво спросил Император. - Знаешь ведь сама... разбойников хватает. Радуга...

- Этот бы - вернулся, - негромко заметила девушка. - Если бы ты взял с него слово.