пропала, не годятся они в звездочки, не понять мне, старику, их образ жизни.
Айрумян отвернулся и принялся искать в шкафу очередную папку.
Алексеевич.
которого уважаешь, называть дядей. У них же изначально отчество не принято,
это уж в соответствии с советскими законами и правилами они стали ими
пользоваться. А так были просто Гургены, Сурены и Ашоты. Вот чтобы
подчеркнуть уважительное отношение, они и говорят "дядя". А в Грузии говорят
"батоно", что, в сущности, то же самое.
вас, молодежь, воспитывают? Вот, рыбочка моя вуалехвостая, твой неопознанный
трупик. Значит, про причины смерти я вам все уже рассказал, два
огнестрельных ранения в область сердца. С какого расстояния стреляли... это
нам экспертизочка пришла сегодня утром... это вот... тут... - Он схватил с
полки еще одну папку и ловко извлек из нее скрепленные листы. - На вот, сама
прочтешь. А по моей части в трупике полный набор всех мыслимых, а также
неизвестных пока науке заболеваний. Желчнокаменная болезнь, хронический
гепатит, микрокровоизлияния в вещество мозга, язва желудка, вполне
свеженькая, атеросклероз сосудов сердца, хроническая пневмония, на ногах
незаживающие трофические язвы, и по всему телу свежие и зарубцевавшиеся
фурункулы. В общем, мое старческое сознание отступило перед этим парадоксом.
Ну надо же, думаю, такой с виду приличный, одежда чистая, опрятная, даже, я
бы сказал, новая, и волосы помыты, и стрижка свежая, и брился он часа за два
до смерти, а под одежкой-то - ну бомж бомжом, если не хуже. И как можно было
так себя запустить? Болел и не лечился, в организме никаких следов
фармакологии, один алкоголь.
Арташесович снова зашелестел страницами и забормотал себе под нос, отыскивая
нужное место: - Пришла нам экспертиза наша долгожданная, красавица наша,
пришла, прилетела на крылышках из нашей лаборатории... Ага! Алкоголя-то не
так чтобы уж очень. Вполне умеренно. Можно сказать, покойный перед смертью
был слегка навеселе. Не более того.
тридцать-сорок до наступления трагической развязки мы приняли внутрь широкий
ассортимент пищевых продуктов, поскольку все это было еще не переваренное,
то могу с высокой вероятностью предположить следующее: пиццу мы кушали,
огурчики с помидорчиками, что-то вроде пельменей или котлету в тесте,
грибочками не побрезговали, рис тоже употребили, еще что-то тестообразное,
подозреваю, что макароны, ну и дальше по мелочи. Что еще тебе рассказать,
звездочка моя сияющая?
и глотку перегрыз бы всякому, кто скажет о ней дурное слово, но и при всем
своем пиетете ему трудно было представить, как эту тридцативосьмилетнюю (и
по его представлениям, уже почти старую) тетку можно называть звездочкой.
Тем более сияющей. Сияющая - это когда глаза горят, сверкают, а у Каменской
они светлые, спокойные, словно... притухшие, что ли. Ну надо же, звездочка!
тебя с богатым прошлым, на зону не меньше трех раз ходил, но не в России.
такие татуировки делали не то в Казахстане, не то в Киргизии.
должны направляться следователю, но записи сделать позволил.
то вот кропай тут от руки...
лежащий перед Сергеем бланк с приклеенной к нему фотографией, с которой
оперативник срисовывал татуировку. - Труд должен быть в тягость, иначе он
превратится в хобби, и вы перестанете понимать, за что вам зарплату платят.
Не ищите легких путей в жизни.
путей, то уж точно в розыске бы не работал. Скажет тоже, старый перечник...
фотографию предоставил. А ведь мог бы этого и не сделать. И пришлось бы вам
рисовать прямо с натуры, уткнувшись носом в труп. А труп после вскрытия, как
известно, выглядит особенно привлекательно.
сложный узор, вытатуированный на ноге покойника.
красивая. Ни у кого не было такой мамы, как у меня.
только я начал хоть что-то соображать, повторяла:
тем, кем захочешь. Но к этому нужно готовиться с самого раннего возраста.
выберешь себе другую профессию? Ты не захочешь больше становиться летчиком,
а время-то упущено. В шесть лет я понял, что она была не так уж не права.
Когда папа привел в гости своего друга-геолога, этот человек так потряс меня
рассказами о тайге и минералах, что я решил стать именно геологом. А в семь
лет я почему-то решил, что должен стать артистом.
овладевать самыми разными знаниями, которые пригодятся тебе в любой
профессии. Нужно развивать память, Сообразительность, наблюдательность,
логическое мышление, и тогда ты без труда освоишь любую науку.
всеми арифметическими действиями, я еще и очень прилично рисовал, играл на
пианино, лопотал по-немецки и обыгрывал отца в шахматы. Я не был
вундеркиндом, во всем этом была заслуга только моей любимой, моей чудесной
мамы, которая занималась со мной с утра до вечера. Занятия не были мне в
тягость, мама придумывала разные увлекательные игры, и мы просто играли,
играли упоенно, весело, расами, а мне и в голову не приходило, что во время
этих игр я чему-то учусь и что-то запоминаю. Уже потом, когда я стал
постарше, бабушка объяснила мне, что мама всю жизнь интересовалась
развивающими играми и сама их придумывала.
профессии самым лучшим, только тогда сможешь уважать себя и тебя будут
уважать другие люди.
нашем роду делали свое дело на "пять с плюсом", и ты должен достойно
продолжить традиции нашей семьи.
нянечкой, когда я ходил в детский сад, она работала там воспитательницей,
когда я пошел в школу - она устроилась туда же учительницей младших классов.
Я привык к тому, что мы постоянно вместе, что каждую минуту я могу видеть ее
улыбку или притронуться к ее руке. Я обожал ее. Дышать без нее не мог.
домой только на выходные, уставший, с ввалившимися щеками и воспаленными
глазами. Мама кормила его и укладывала спать. Потом отец просыпался, и пару
часов мы проводили все вместе. Потом он снова уезжал. Он работал где-то
далеко, куда надо было ездить поездом. Я знал, что отец у меня есть, но знал
это как-то отстраненно, умом. А вот то, что у меня есть самая лучшая на
свете мама, я чувствовал всем сердцем, и особенно остро - когда ее не было
рядом. В такие минуты мне было отчего-то не по себе.
прибежал, примчался, потому что маме уже второй день нездоровилось, и в
школе я был один, без нее. На мой звонок она не открыла, пришлось лезть в
портфель за ключом. То, что я увидел, было... Даже теперь, когда я прожил на
свете немало дет, мне трудно подобрать слова, чтобы объяснить это. Ужасно.
Чудовищно. Отвратительно. Нет, эти слова не годятся, они лишь отдаленно
передают те чувства, которые на меня обрушились. Мама лежала на полу в луже
крови. Одежда ее была разорвана. Мне говорили, что я потерял сознание, и,
вероятно, так оно и было, потому что я помню только, как из моей груди
вырвался жуткий крик. Сначала я даже не понял, что это я кричу, просто
услышал какой-то нечеловеческий, визгливый вой, а потом появились чужие
лица, а мамы уже не было. Ее не было в комнате, в квартире. Ее не было
вообще. Были соседи, были люди в белых халатах и в милицейской форме, а мамы
нигде не было. Меня увезли в больницу.
забрал домой. В тот же день мне объявили, что отныне я буду жить с бабушкой,
потому что отец всю неделю работает, в Москве его нет, и присматривать за
мной некому. Мне было все равно. Так было даже лучше, потому что оставаться
в той квартире, где убили маму, я не мог.
играючи, объяснять мне трудные места в школьной программы, как это делала
мама. Она не умела превращать занятия музыкой и живописью в увлекательную
игру, и я, наверное, заскучал бы и стал таким же, как все. Но она сумела
меня заставить.
сделала карьеру, она бросила любимую работу, чтобы быть рядом с тобой
Маркелов Олег
Маккэфри Энн
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Майер Стефани
Сертаков Виталий