на, какая разница. Подбором гостей занимались Оксана и Витя, мое дела
было провести с ними беседу на должном уровне. Искать людей для програм-
мы я КБ умею, кого помощники режиссера найдут - того и тащу в эфир, и
если человек сам предлагает, то почему бы и нет? Дорогань сказал, что
проработает вопрос с Томилиной и позвонит мне еще раз на днях. С тем и
распрощались.
наемницу Никиту и собрался было уже поставить другую кассету, поспокой-
нее, когда позвонила Вика.
поздно, я боюсь идти одна. Ты же знаешь, какие здесь дворы.
комплекса. Там было темно и противно, и все время что-нибудь случалось.
А до метро шлепать минут двадцать пешком. Вика не была особенно боязли-
вой, поэтому я решил, что она хочет таким нехитрым способом затащить ме-
ня к Любарским. Якобы я действительно жутко занят, но как только освобо-
дился - тут же примчался к друзьям на праздник. Фигушки.
меня у подъезда.
все-таки мужчина. И не могу отказать, если женщина просит поздно вечером
отвезти ее на машине. Неторопливо переодевшись, я спустился вниз, вывел
машину из имитирующей гараж металлической коробочки и поехал к Любарс-
ким.
шину - темно-зеленый "Форд-Эскорт", аккуратненький, небольшой, маневрен-
ный. Он будто прилип ко мне, даже не обгонял, хотя ехал я не спеша. "Ну
вот, сейчас начнется", - как-то отстраненно и даже равнодушно подумал я.
Однако примерно за километр до жилого массива, куда мне нужно было по-
пасть, "Форд" исчез. И я решил, что на этот раз ошибся, он не преследо-
вал меня, просто ему было по пути. Я даже ощутил что-то вроде сожаления:
отмучился бы уже - и все, а так опять буду пребывать в подвешенном сос-
тоянии, каждую секунду ожидая смерти.
пятствие. Дорога, по которой можно было подъехать прямо к дому, оказа-
лась перекрыта, шли ремонтные работы. Запарковав машину, я стал вгляды-
ваться в темноту в поисках тропинки, по которой можно было обойти нава-
ленные кучи земли, не увязнув в грязи по колено и не упав в яму. Света,
как водится, тоже не было, впрочем, окраинные районы всегда этим слави-
лись.
бая стоящий передо мной дом. И почему Вика меня не предупредила, что
проезд закрыт? Хотя, впрочем, это ничего не изменило бы, все равно надо
ее встречать. И все равно машину пришлось бы оставлять перед этой огром-
ной ямой и дальше пробираться на своих двоих.
кие и быстрые, почти бесшумные. Но я все равно услышал. Обернулся. Шаги
стихли. Померещилось, что ли? Но как только я тронулся с места, шаги во-
зобновились. Темп был высоким, человек явно меня догонял - Я отчаянно
закрутил головой во все стороны, надеясь увидеть людей, все равно каких,
пусть даже источающую опасность компанию пьяных молодчиков, к которым я
мог бы прибиться. Но вокруг не было ни души. Черт знает что! По такой
грязи и в темноте даже хулиганы гулять не хотят.
же если это не убийца, а случайный прохожий, пусть лучше пройдет мимо.
Но он не прошел. Он тоже остановился и стал ждать, когда я выйду из ук-
рытия. Я стоял неподвижно, как окаменел, и в этот момент вдруг понял,
что не хочу умирать. Еще несколько минут назад я относился к своей ско-
рой и неминуемой смерти вполне, как мне казалось, равнодушно, решив раз
и навсегда, что, если Вика так хочет - так тому и быть. Я не борец, я
никогда никому ничего не доказывал, никогда не добивался чего бы то ни
было в обход других, не отстаивал свое мнение. И известие о наемном
убийце, которому моя жена заказала меня убить, принял с горечью и оби-
дой, но ни на секунду мне и в голову не приходила мысль попытаться изме-
нить ход событий. От наемника все равно не убежишь, он хитрее, сильнее и
опытнее. Так было несколько минут назад... А сейчас я стоял, стараясь не
дышать, и думал только о том, что не хочу умирать. Не хочу, не хочу! Мне
страшно. Я хочу жить. Все равно как, все равно где и с кем, пусть в ни-
щете и болезнях, но жить!
двигался очень осторожно, по миллиметру сокращая расстояние между нами,
не производя ни единого шороха, будто шел не по грязной весенней земле,
а по воздуху. Но я все равно почувствовал. И точно знал, что убийца на-
ходится в полуметре от меня. Именно полметра было от того места, где я
стоял, до утла дома, и именно эти полметра нас и разделяли. Мне каза-
лось, что я даже вижу край его одежды.
меня, и, мощным усилием оторвав себя от стены, к которой прижимался, я
побежал. Вслед мне раздались мягкие "чмокающие" звуки, три подряд. Убий-
ца стрелял из пистолета с глушителем. Два выстрела были совсем тихими,
третий чуть а погромче, видно, глушитель был самопальный и быстро прихо-
дил в негодность после первого же употребления. Но было темно, а бежал я
быстро. Он промахнулся.
только оказавшись на мощеном тротуаре, я сообразил, что проскочил весь
жилой и квартал насквозь и выбежал с противоположной стороны. Сердце ко-
лотилось где-то в горле, было трудно дышать, ноги подгибались, и мне
пришлось прислониться к дереву, чтобы не упасть. И почти одновременно
слева от меня раздался шум двигателя. Зеленый "Форд-Эскорт" пулей проле-
тел мимо и скрылся. Теперь понятно, что произошло. Убийца знал, что
въезд в жилой массив перекрыт, поэтому, убедившись, что я действительно
еду сюда, оторвался и поставил машину с другой стороны, чтобы я не уви-
дел ее, когда буду парковаться. Вика выманила меня и позвонила ему. И
совершенно ясно, почему она не сказала мне о том, что въехать в массив
невозможно. Потому что я обязательно предложил бы ей встретиться именно
у въезда. Пусть кто-нибудь ее проводит, чтобы мне не оставлять машину в
этом неприятном криминогенном местечке, а то еще угонят чего доброго. Ей
и возразить-то было бы нечего. А ей нужно было, чтобы я непременно пошел
по темным безлюдным проходам между домами.
чат, и сидит себе в теплой компании с Любарскими и их друзьями, пьет ви-
но, чтобы расслабиться, может быть, даже танцует. Небось сказала всем,
что я только-только освободился и сейчас приеду, и ждет меня на глазах у
честного народа как верная жена. И это правильно. Пусть ее видят. А то
если она будет стоять одна возле подъезда, потом нечем будет алиби дока-
зывать. Посидит еще какое-то время, попьет шампанского, поест салатиков,
а часов в двенадцать скажет, что, наверное, я уже не приеду и ей пора
домой. Все вместе уйдут, и, дойдя до разрытой ямы. Вика увидит нашу ма-
шину. Все тут же кинутся меня искать и, по замыслу автора пьесы, найдут
мой остывающий труп. Занавес. Аплодисменты. Выход на "бис". Конец спек-
такля. Можно взять в гардеробе пальто и идти домой. В данном конкретном
случае - изобразить неутешную вдову и упасть в объятия сельского любите-
ля пива.
расправил плечи и посмотрел на часы. Надо же, я почти не опоздал! С того
момента, как Вика позвонила домой, прошло всего час десять. Ну и что те-
перь? Она ведь наверняка не ждет меня у подъезда, это я уже просчитал. А
подниматься к Любарским я не буду. Ладно, подойду к дому, подожду ее
полчаса, а там посмотрим.
время оказывается хитрее, чем я предполагаю. Почему она здесь? Хотя,
возможно, у нее с киллером есть договоренность о каком-нибудь условном
знаке, при помощи которого он дает ей знать, как обстоят дела. Пока я
стоял в обнимку с деревом и приходил в себя от пережитого страха, он ус-
пел сообщить Вике, что опять ничего не вышло, и она быстренько спусти-
лась.
она с олимпийским спокойствием.
ни капли нервозности, ни малейшего неудовольствия по поводу того, что я
все еще жив.
не. Я хочу жить. Я не хочу умирать. И я знаю, что надо делать.
ти в штыки. Просмотрев записанные на видеокассеты программы "Лицо без
грима", она ужаснулась:
не проси. Первые программы хорошие" а две последние, которые ты мне по-
казала, - это мгновенная смерть.
ка популярно объяснил мне, что изменение имиджа программы может быть
связано с изменением коммерческой политики. Теперь они делают программу
скандальной и яркой и живут за счет размещенной вокруг нее рекламы. А
раньше они на что жили, когда никого не кусали, а только по головке гла-
дили? Я вот это хочу узнать.
Круз Андрей
Орлов Алекс
Елманов Валерий
Андреев Николай
Майер Стефани
Флинт Эрик