оказывается, не намного старше.
Но тут же подумал, что если бы она из вежливости сказала, что он выглядит
моложе пятидесяти, было бы еще обидней.
можно, особенно после жаркого дня. Евгения Михайловна довольно быстро
справилась с огромной поджаристой отбивной, но картошку уже не осилила. Лицо
ее порозовело, глаза заблестели, она закурила и весело произнесла:
голова плохо работает. Теперь я сыта и могу спокойно, четко, без лишних
эмоций ответить на все ваши вопросы.
вам кажется, Люся может владеть приемами каратэ?
Евгения Михайловна, - Люся Коломеец вообще законсперированный агент ЦРУ.
тупым предметом. Удар этот мог быть смертельным и нанесен скорее всего
человеком, владеющим каратэ.
ударом, но не был удовлетворен и восемнадцать раз пырнул тело? - медленно,
еле слышно произнесла Евгения Михайловна после долгой паузы.
узким ромбовидным лезвием. Орудие убийства пока не обнаружено.
размешивала сахар в чашечке.
ритуальное?
сумасшедший маньяк либо представитель какой-нибудь секты, что в общем одно и
то же. Но сумасшедший вряд ли сумел бы так успешно убедить Люсю взять вину
на себя. А если это был ритуал, то при чем здесь ограбление? Он аккуратно
обчистил квартиру, мы не нашли ни копейки денег, никаких украшений. Но самое
интересное, что он взял сундук с рукоделием и рылся в клубках, сидя на
лавочке во дворе, неподалеку от дома. На него наткнулась бомжиха,
перепугалась до смерти. На нем была маска черта.
черти. Я не поленился, специально нашел магазин, называется "Хеллоуин", и
даже купил... - Илья Никитич открыл свой здоровенный старомодный портфель,
порылся в нем, извлек нечто черно-красное в прозрачном мешочке, развернул,
повертел в руках и вдруг быстро натянул себе на голову.
бело-розового Бородина перед ней сидело черное чудище с красными рожками.
Официант, который как раз принес счет, хрипло закашлялся, затоптался у
стола, наконец, прочистив горло, громко произнес:
подобное? - Когда он говорил, огненный ободок маски двигался вместе с его
губами, зрелище получалось еще более жуткое.
себя всякое железо, черепа, но чтобы приличные взрослые люди... Извините.
нервно.
вежливой улыбке.
Ужас какой!
сложней, чем надевать. Плотный эластик как будто приклеился к коже.
Горловина обтягивала шею, как широкая удавка, Илья Никитич долго, мучительно
возился, тяжело сопел, но продолжал размышлять вслух. Сквозь черную ткань
голос его звучал глухо и сдавленно:
в жару. Пусть ночь, но все равно ведь душно. Черт, никак не слезает...
Возможно, он сделал это просто для маскировки. В пустом ночном дворе, при
ярком свете, лунном и фонарном, ворошил клубки и, чтобы не убегать сразу,
если кто-то появится, напялил эту дрянь. Нет, он совершенно больной.
Интересно, он искал какую-то конкретную вещь? И откуда он знал, что искать
надо именно в клубках? Нашел или нет?
застежка сзади, на затылке?
жить на свете! - Бородин наконец справился, и перед Евгенией Михайловной
предстала его раскрасневшаяся круглая физиономия с лохматыми седыми бачками
и сверкающими, смущенными голубыми глазами. - Простите, это было глупо. Сам
не знаю, зачем я это сделал. Как будто побывал в шкуре сумасшедшего ублюдка,
и самое обидное, что все равно ничего про него не понял.
взяла маску в руки, несколько секунд молча ее разглядывала. - А знаете, он
обожает боевики и ужастики. Там очень часто убийцы действуют в масках.
Впрочем, это нам ничего не дает. Если только... - она опять закурила, - мне
кажется, стоит показать маску Люсе и проследить за ее реакцией.
бачки, - можно попробовать. Но что нам с вами даст эта ее реакция? Допустим,
она закричит, заплачет, у нее случится очередной психический шок, и что? Она
ведь все равно не скажет ничего вразумительного.
чувство, что bi поставили крест на этом деле.
добавил еще две десятки, - просто слишком много тупиков. По мнению моего
начальства, это дело вообще не имеет судебной перспективы. Оперативники
успели устать от специнтернатов и вспомогательных школ. Понимаете, ничего
нет, вообще ничего, будто эта Люся с неба свалилась.
проводила на работе, а такой ребенок требует присмотра и ухода, да и соседи
свидетельствуют, что девочка появилась в доме совсем недавно. И вообще, вы
ведь сами что-то говорили о педагогической запущенности.
странно. Понимаете, в ней есть то, что заставляет меня сомневаться насчет ее
сиротства и детдомовского детства.
сомнений, но глубоко вздохнул и промолчал. Они встали, направились к метро,
Евгения Михайловна продолжала говорить:
любит, всем сопереживает и это не игра. Она, что называется, не от мира
сего, безответная жертва, и я не понимаю, как такое существо могло вырасти,
выжить в жутких условиях казенного детского учреждения. Я бы даже сказала,
она очень домашняя девочка, доверчивая, открытая, ласковая.
разум корыстен, грубо корыстен. Ему трудно справиться с жизнью, он зациклен
на самом себе, на собственном "я", напрочь лишен сопереживания. Другие люди
интересуют его лишь постольку, поскольку могут быть для него вредны или
полезны. А Люся остро чувствует малейшие оттенки настроения окружающих, и
это отражается у нее на лице. Она глубоко сопереживает всем, кто находится
рядом, независимо от того, как этот человек к ней относится. У нее все
добрые, хорошие, ей всех жалко. Эй, господин следователь, - Евгения
Михайловна резко остановилась и взглянула Бородину в глаза, - вы не знаете,
зачем я вам это рассказываю?
Люси Коломеец?
вдруг стали сомневаться, интересно ли мне? - В голосе его ясно прозвучала
обида, доктор Руденко мигом почувствовала это, взяла его под руку,
улыбнулась и тихо произнесла:
слушать. Ну ладно. В таком случае, я продолжу. Поскольку Люся как бы вся на
ладошке, ее эмоции обнажены, я уже во время первой нашей беседы стала
различать, когда она говорит правду, а когда лжет. Лгать Люся не умеет, она
честно, добросовестно повторяет то, что ей внушили, и, вероятно, молчит о
том, о чем ей было ведено молчать. Но самое интересное, что она повторяет не
только чужие слова, но и интонации. Например, когда она говорит: я убила
тетю Лилю, у нее меняется голос и выражение лица. И когда замолкает,
перестает отвечать на вопросы, становится как бы другим человеком, мысленно
перевоплощается в того, кто ей велел молчать, причем для нее это мучительно.
Я понимаю, что это нам с вами ничего не дает. По Люсиному выражению лица
невозможно составить словесный портрет убийцы.
глядел на Евгению Михайловну снизу вверх и вдруг выпалил:
пробормотала:
краснеет, - да, я понимаю, поздно, вам завтра на работу, и мне тоже.
Якубенко Николай
Шилова Юлия
Корнев Павел
Флинт Эрик
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк