Чтение 24–й страницы книги ~След пираньи~

Один он там или несколько? Значит, все это время хранители пещеры неутомимо шли по следу - кто еще будет палить из винтовки? Очень похоже, противник занервничал - выстрелил, едва завидев Мазура, даже не дав себе труда проверить, где второй беглец. Они вряд ли перепутают следы двух со следами одного, просто обязаны знать, что беглецов все еще двое...

Значит, торопятся. Надо полагать, населенные места совсем близко, быть может, деревня даже ближе, чем Мазур рассчитывал. Собачьего лая не слышно, это уже лучше...

Он осторожно вытянул руку, прикоснулся к карману Джен. Она поняла, осторожно извлекла револьвер, взвела курок. Автоматчики с собаками уже далеко, вряд ли услышат одиночные выстрелы - в чащобе их глушит моментально, не получается эха...

- Пальнешь пару раз в том направлении, - показал он, касаясь губами ее уха. - Повыше, над головой... В белый свет. Как только я скроюсь с глаз...

Понятно? Досчитай до шестидесяти - и снова...

Она кивнула, не отрывая щеки от земли, взгляд изменился, стал цепким и сосредоточенным. Мазур, елико мог бесшумнее, прополз метров десять - пока не кончилось толстенное поваленное дерево. Дважды бабахнул револьвер, слышно было, как пули прочертили след по вершинам елей. Посыпались иголки.

Мазур перекатился под защиту толстого ствола, замер на полусогнутых.

Затем осторожно переместился левее. Еще два выстрела из кургузой фэбээровской игрушки, пули чиркнули в кронах, звонко полетели щепки. Полное впечатление со стороны, будто потерявший голову, ошеломленный смертью напарника человек лупит наобум. В голове у Мазура лихорадочно, словно спятившая кинопленка, перематывались сцены схватки у святилища. Поняли ли охраннички Золотой Бабы, что на дерзких визитерах были бронежилеты?

Вообще-то не должны были догадаться, единственное попадание, когда Мазуру влепило в броник над поясницей; в горячке первой схватки могло сойти и за промах... Не коммандос, в конце-то концов?

Успокаивая себя этими мыслями - и помня в то же время, как опасно считать противника дураком, - он преодолел зигзагами еще метров тридцать, от ствола к стволу, огибая сухие кусты и колоды. Над головой сердито зацокали, посыпался какой-то мусор - это возмущалась белка.

Он не особенно удивился, когда понял, что вышел в тыл противнику.

Противник был один-единственный, его выгоревшая короткая брезентовая куртка четко рисовалась на фоне темно-коричневого ствола, за которым он притаился с карабином наперевес. Никакого камуфляжа - как и у тех его соплеменников, кто гнался за беглецами прежде. На одном была такая же брезентуха, на другом короткий полушубок, третий, кажется, щеголял в старомодном драповом пальто...

Содрогаясь от омерзения к себе самому, Мазур поднял автомат. По выгоревшему белесому брезенту моментально продернулась короткая строчка черных дыр с опаленными краями. Стоявший на один невыносимо долгий миг застыл в прежней позе, потом, словно выдернули некий невидимый гвоздик, странно перегнулся пополам. Рухнул в мох. Карабин, стукнув прикладом о ствол ели, упал поблизости, покатилась по земле шапка из облезлой собачины.

Прекрасно понимая, что напортачить на такой дистанции он никак не мог, Мазур все же заставил себя подойти вплотную и проверить - работал многолетний рефлекс.

Осторожно перевернул труп. На поясе нож в самодельных деревянных ножнах, какие-то полотняные мешочки. Узенькие глаза уже остекленели, теперь лицо еще больше походило на физиономию каменной бабы из сагайских степей. Ни шевеления вокруг, ни звука, ни выстрела. Последний, определенно. То ли их было немного, то ли остальные сейчас в пожарном порядке уволакивают статую на новое место...

"Джен немного ошиблась, - подумал Мазур, испытывая дикое желание выплюнуть залившую глотку противную кислятину - не существовавшую в реальности. - Если случится Большой Катаклизм, Кремль, "Шаттлы" и манхэттенские небоскребы в самом деле исчезнут, но эти невысокие узкоглазые люди останутся. Потому что они, в отличие от нас, - столь же неотъемлемая часть тайги, как корявые сухие кусты и морщинистая еловая кора. Означает ли это, что им ведома некая правда, неизвестная нам, или все проще?"

И метнулся вперед - некогда было философствовать и терзаться угрызениями совести. В бешеном темпе, расширяя витки спирали, обежал прилегающую тайгу, но ничьего присутствия не обнаружил. Точно, этот был последний.

Направился к поваленному дереву, где Джен, должно быть, с ума сходила от беспокойства. Остановился, сдернул черную вязаную шапочку, освобождая уши.

Прислушался.

Далеко-далеко, на пределе слышимости, кто-то словно бы ломал сухие тоненькие прутики - по одному, по несколько, по одному... Так-так-так... так... нескончаемая череда прутиков разлетелась на куски длинная очередь, опустошающая магазин...

Он достал приемник, нажал кнопки. Сквозь шуршание разрядов - небо ясное, но где-то за горизонтом вновь собирается гроза - слышались раздраженные голоса:

- "Дракон", "Дракон", я "Орел". Чего телепаетесь?

- "Орел", ты бы лучше глядел в оба, а то толку от твоей вертушки нет ни хрена...

- Что у вас?

- Ребята палят со злости. Видели этих... издалека, а собаки след не берут, - приемник выплюнул связку затейливой матерщины. - Будто чутье отшибло, в бога мать...

- "Дракон", ты там осматривайся тщательнее. В пятом квадрате мотались совершенно посторонние вертушки, такое впечатление, военные. Поосторожней там, а то напоретесь черт знает на кого... Гоните этих козлов, говорю! Шкуру сдеру! Военных тут сроду не бывало, так что дело вонючее, носом чую...

- Эт-то точно, - задумчиво пробормотал Мазур, выключив приемник и ускоряя шаг.

Глава 22

ПРИЮТ УСТАЛЫХ СТРАННИКОВ

Цивилизация открылась перед ними неожиданно, как вспышка пламени в ночи: они, пробираясь густым ельником, вдруг оказались на краю обширного поля.

Далеко тянулась полоса черной рыхлой земли, вся в буграх и ямках, покрытая аккуратными рядами уже успевшей увянуть и пожухнуть картофельной ботвы, а за полем, окруженное невысоким, кое-где зиявшим прорехами забором, стояло обширное подворье. Добротный пятистенок, бревенчатые строения поменьше, сараи и сарайчики, телеантенна на высоченном шесте, круглый бак в пятнах ржавчины, поднятый на посеревшие деревянные козлы трехметровой высоты, зеленый трактор "Беларусь"...

Они остановились под крайней елкой, переглянулись, будто опасались, что мираж растает. Похоже, оба одновременно испытали странное, ни на что не похожее ощущение: впервые после долгих шатаний по изначальной чащобе увидели вновь дом, забор, трактор...

- Ну как? - с ноткой хвастовства спросил Мазур, словно это его волей впереди возникло творение рук человеческих.

Какой-то миг Мазуру казалось, что Джен кинется ему на шею от избытка чувств. Нет, к сожалению, не поддалась эмоциям. Спросила по-деловому:

- Это место есть у тебя на карте?

- Нет, - сказал он. - Мы либо здесь, либо здесь... Посмотри. А железная дорога километрах в тридцати к югу.

- Похоже на ферму...

- У нас это в старые времена называлось немного иначе, - сказал Мазур, поднимая к глазам бинокль. - Но сейчас и фермы появились... Ага. Ручаться можно, все это как раз и принадлежит этакому новоявленному фермеру, такой вид, словно он совсем недавно сюда перебрался и начал обустраиваться. Шест для антенны совсем новый, а ворота того и гляди упадут... Да и половина сараев без крыш. Хочешь посмотреть?

- Нет. Лучше пойдем туда.

- Погоди...

Сколько он ни всматривался, признаков жизни не уловил - никто не появлялся во дворе, даже собаки не видно и не слышно. Впрочем, сегодня воскресенье... нет, какое дело деревне до красных чисел? А впрочем...

Картошка убрана, могли и в гости к кому-то уехать...

- Пошли, - сказал он.

Чуть ли не половину расстояния пришлось преодолевать по полю - по влажноватой, рассыпчатой земле, где высокие ботинки вязли чуть ли не по щиколотку и моментально украсились полупудом грязи. Потом началась стежка, плотная, утоптанная, делившая поле примерно пополам и мимо хутора уходившая куда-то в березняк.

На ходу Мазур достал из внутреннего кармана удостоверение, сдул невидимые пылинки, раскрыл, полюбовался собственной физиономией в пехотном мундире с полковничьими погонами. Три печати, золотой двуглавый орел на обложке, золотое тиснение... Полковник Сташук Виктор Степанович, начальник шестого отдела Западно-Сибирского управления федерального комитета охраны и профилактики предприятий атомной энергетики. Разрешено ношение оружия, автомат номер... пистолет номер... Внутрь вложено вчетверо сложенное командировочное предписание, выданное тем же комитетом, сроком на два месяца.

Удостоверение выглядело крайне представительно и авантажно. Одна загвоздка: федерального комитета с таким названием попросту не существовало в природе - но документ был рассчитан не на всезнающих контрразведчиков, а на обитателей глухой провинции, вряд ли способных без запинки перечислить все нововведенные департаменты, комитеты и прочие префектуры. Тут и горожане, пожалуй, запутаются, чего стоила одна череда переименований и реорганизаций КГБ, когда не успевали менять вывески, а чекисты не всегда и знали, придя поутру в родимую контору, как она нынче зовется...

Глаголев почерпнул эту идею из суперзакрытых архивов, без зазрения совести повторив британскую наработку, касавшуюся знаменитой в узких кругах операции "Феникс". В чем она там заключалась, Мазур точно не помнил, не в ней суть.

Суть в том, что за несколько месяцев до начала операции "Оверлорд" британский разведчик появился во Франции с безупречными по исполнению документами сотрудника одного из рефератов РСХА - главного управления имперской безопасности. Реферат этот действовал на Востоке, в Польше и России, и лощеный субъект в черном мундире пребывал в Париже в качестве уполномоченного - как-никак во Франции хватало воинских подразделений и строительных бригад, целиком состоящих из славян, необходима координация и все такое прочее...

Реферата этого в составе. РСХА никогда не существовало. Однако британская разведка действовала умнее, чем может показаться на первый взгляд.

Во-первых, немецкие бюрократические структуры были столь запутанными и громоздкими, что в них путались сами тевтоны. Во-вторых, сотруднику несуществующего отдела не грозит опасность столкнуться с "сослуживцами" и "коллегами". В-третьих, что важнее всего, эти документы позволяли наплевать на периодические изменения реальных удостоверений, на внесение в них все новых "секреток". И никакого парадокса здесь нет. После очередных изысков на ниве безопасности по заинтересованным учреждениям с немецкой педантичностью рассылаются циркуляры, мгновенно доходящие до оперативников всех и всяческих контор.

Что-то вроде: "Для корочек первого отдела условный знак вместо точки с запятой посреди фразы отныне заменяется на восклицательный знак, в удостоверениях второго отдела добавляется лишняя точка, для третьего отдела..." И так далее. Но если, скажем, двадцатого отдела не существует, никому и в голову не придет сообщать циркулярно об отсутствии такового. И уж тем более вносить изменения в несуществующие удостоверения...

Одним словом, месяца два британец работал, словно под шапкой-невидимкой, благополучно проходя все и всяческие проверки. И провалился по пресловутой непредвиденной случайности, от которой никто не гарантирован: на Гитлера устроили покушение его же собственные генералы, грянул особый режим и новые строгости, проверяли абсолютно всех, не глядя в документы...

- Эге-гей, хозяева! - громко крикнул Мазур, входя в ворота - хуторяне могли и испугаться камуфляжного гостя с автоматом, деревня деревней, но и в нынешней глуши от патриархальности далеко... Канули в прошлое прежние нравы, когда, уходя, не запирали дверь, а единственного в волости пьяницу-бездельника знала в лицо и по имени вся округа по причине его раритетности...

И остановился, словно налетев на невидимое стекло.

В нескольких шагах от него лежал громадный рыже-белый кавказец - янтарные глаза остекленели, под головой засохла темно-алая лужица, уже похожая на лоскут грубой ткани.

Мазур, пригнувшись, взял автомат наизготовку. Огляделся. В рассохшийся столб покосившихся, вросших в землю ворот загнан на добрых два пальца десантный нож с черной пластмассовой рукоятью - точная копия того, что висел на поясе у Мазура. Широкое лезвие причудливых акульих очертаний покрыто бурыми засохшими пятнами.

- Боже мой... - произнесла сзади Джен.

- Прикрой! - сквозь зубы бросил Мазур, кинулся к дому. Стояла глухая тишина. На крыльце - целая россыпь подсохших пятен, широких бурых мазков. А на ступеньках валяется камуфляжный бушлат с капюшоном и серым. воротником из искусственного меха - снова копия тех, что надеты на Мазура и Джен...

Он пнул дверь, держа палец на курке, ворвался через обширные сени в комнату, зацепившись рюкзаком за косяк. Следом влетела Джен, по всем правилам ушла в сторону грациозным пируэтом, поводя стволом револьвера...

Все перевернуто вверх дном. Валяется телевизор, нелепо зияет огромная дыра на месте разбитого кинескопа, стол лежит на боку, скатерть косо сползла с него, комом ссунувшись на ноги лежащего...

Человек лежал вверх лицом. Понять, что это мужчина, можно было только по одежде. Мазур мельком глянул на то, что осталось от лица, побыстрее отвернулся. Рядом раздались шумные звуки - это рвало согнувшуюся пополам Джен.

Переживет, от этого еще никто не умирал... Мазур кинулся в соседнюю комнату. Женщина лежит ничком, ситцевый халатик задран выше пояса, на месте затылка - сплошное месиво багровых сгустков. Еще комната, еще... Все. Больше никого. Что можно разбить, разбито, что можно перевернуть, перевернуто. "Не бывает таких совпадений, не бывает", - сказал он себе, похолодев.

Вернулся в комнату, примыкавшую к сеням, услышав звон разбитого стекла.

Одна створка окна оказалась выбитой, Джен перегнулась наружу, лежала грудью прямо на осколках стекла, острыми зубьями торчавших снизу, спина дергалась ее все еще неудержимо рвало. Теперь Мазур слышал занудное жужжанье немногочисленных осенних мух. Тикали ходики на стене, каким-то чудом уцелевшие.

Не бывает таких совпадений, повторил он про себя. Пятнистый бушлат. Нож.

Возможно, еще что-то, впопыхах не замеченное...

Он за воротник выдернул Джен, поднял на ноги. Она смотрела дикими глазами, бессмысленно водя ладонями по испачканному на груди бушлату.

- Соберись, - сказал Мазур. - Нужно сматываться, моментально...

Не колеблясь, размахнулся и залепил ей парочку оглушительных пощечин только голова моталась. Тряхнул за воротник и заорал в лицо:

- Соберись! Покойников не видела?! Она дрожала всем телом, но оплеухи свое благотворное действие уже оказали. Промолвила:

- Д-думаешь...

- Думаю, - сказал Мазур. - Видела нож? А бушлат?

Здесь не город, нас с тобой живыми не доведут ни до властей, ни до милиции... Я же не смогу в них стрелять, боже ж ты мой... Ну, ты в норме?

- В норме, - сказала она, страшно побледнев. - Извини, я и не думала...

- А кто думал? - чуть успокоившись, проворчал Мазур. - Мать твою, нет на карте этой фазенды, вот и думай - то ли мы возле Колмаково, то ли возле Керижека...

- Что, если об этом еще никто не знает? - спросила она слабым голосом, отвернувшись от стола и лежащего за ним человека.

- Дай подумать, - сказал Мазур. Замечание и в самом деле было толковое.Судя по следам крови, все произошло часа три назад...

- Или четыре. Добавь еще и погоду...

- Или четыре, - кивнул Мазур. - Они, конечно, поблизости не крутятся ушли. Но обязательно объявятся где-то рядом. Я бы на их месте подослал властям "случайного свидетеля" - шофер ехал мимо, остановился водички попросить. Только такого свидетеля еще подготовить надо, все залегендировать толково, чтобы самого сгоряча не засадили за решетку... Короче, нужно сматываться. И в первом удобном местечке избавляться от камуфляжа. Хватит, теперь мы мирные граждане...

Замолк, шагнул ближе к окну, прислушался. Шум моторов приближался с пугающей быстротой - они уже совсем близко, определенно мотоцикл, но там еще и машина...

- Бежим! - вскрикнула Джен.

- Поздно, - сказал он, чувствуя, как стянуло кожу на лице. - Если они вооружены - ни за что не успеем пересечь поле, из автомата в два счета влепят по ногам. А если... Подождем. Вдруг и будет шанс...

Он присел на корточки, глядя сквозь выбитое стекло в бинокль - ага, уже выехали из березняка, впереди летит темно-зеленый мотоцикл с коляской, в коляске никого нет, тот, что за рулем, одет в серый бушлат и шапку со светлой кокардой... Участковый? Следом едет "ГАЗ-53", в кузове три человека, судя по одежде, не милиционеры и не солдаты, оружия не видно, разве что у одного за спиной торчит дуло двустволки...

- Ну, это не смертельно, - сказал он, ощущая во всем теле знакомую легкость, предшествовавшую акции. - Проблевалась уже?

Джен кивнула, потянулась к карману.

- Не трогай пушку, - сказал Мазур. - Стой смирнехонько. Там куча пейзан <Пейзан-устаревшее ироническое название крестьянина (фр.).> и один-единственный милиционер. Это несерьезно. Значит, кто-то уже здесь побывал... Шапку дай!

Он во мгновение ока проделал в ее шапочке дырки для глаз и рта, потом то же самое проделал со своей. Распорядился:

- Надень. Так... - придирчиво проверил, чтобы из-под шапочки не выбивались волосы и в мешковатой фигуре нельзя было опознать женщину. - Сойдет, Работать буду я, а ты подстраховывай, держи мне спину, и не более того. По возможности не стреляй - или уж в ноги...

- Мотоцикл? - спросила она.

- Умница ты моя... - оскалился Мазур. - Конечно. На хрен нам грузовик...

Встань туда!

Они прижались к бревенчатой стене по обе стороны окна - того, где одна створка была выбита. Мотоцикл затарахтел по двору, остановился метрах в десяти от дома. Мазур натянул шапочку до горла, осторожно выглянул.

Поблизости остановился и грузовик, люди спрыгивали не спеша. Громко чиркнула спичка о коробок.

- Перекури, Михалыч, - сказал кто-то. - Туда зайти - неделю потом не спать.

Как свинью резали.

- Говорил я ему насчет этих выселков. Фазенда, фазенда... Вот и дохозяйствовался. Блядь, слава богу, детишек дома не было...

- А райцентр что, Михалыч?

- Ну, что... - сердито, сварливо отозвался участковый, пожилой уже капитан. - Сайганов сказал, информация у них была. Дезертиры сдернули с "точки".

- Тут же до ближайшей "точки"...

- А куда деваться? К железке тянутся, само собой...

- Суки, козлы, тварь... Ну ты возьми одежду, возьми жратву... Резать-то зачем? Так резать? Я, когда вошел, думал, сердце по полу покатится...

Сколько их было-то, Михалыч?

- Сайганов сам не знает. Начальству не всегда с горы виднее... То ли четверо, то ли пятеро. Майор ему сказал "несколько". Этот, то ли гэбэшник, то ли особист...

- Что ж ты у мужиков ключи отобрал? Поехали бы к тракту...

- Сиди! У них автоматы... Понял? Они тебя с твоей тулкой враз пополам располовинят, как шведа под Полтавой. Да и меня с "Макаркой" уделают на манер решета... Сайганов говорит, вызвали солдат, вроде бы вертолет должен подойти...

- Когда еще солдаты будут...

- Сиди! Полководец...

Они стояли у грузовика, ожесточенно курили, перебрасываясь сердитыми репликами, - конечно же, никак не могли себя заставить войти в дом, каждый надеялся, что другой шагнет первым...

"Сволочи, - подумал Мазур. - Версию подобрали вполне жизненную - не так уж редко с рассыпанных по здешним местам "точек" срывались в побег солдаты - и при застое, и при перестройке, и при развитом ельцинизме. Кто мирно, не взяв с собой из оружия и перочинного ножика, а кто и прихватив табельный ствол..."

- Поймать бы самим, мужики? - мечтательно сказал кто-то. - Они б у меня...

- Но-но, - сказал Михалыч, однако по тону чувствовалось - он и сам бы не прочь кое на что закрыть глаза. - На то власти есть.

- Почешутся они, твои власти. Дед рассказывал, в пятьдесят третьем, после лаврентьевской амнистии, они таких ловили... И никаких тебе властей.

- Михалыч! раздался чей-то испуганный вскрик. - Смотри, окно разбито! А когда я сюда въехал...

Пора. Кивнув Джен, Мазур отскочил на два шага в глубь комнаты - и вылетел наружу под отчаянный звон, в облаке битого стекла. Тяжелый рюкзак немного сбил центровку тела, но приземлился он на расставленные ноги вполне грамотно, первым ударом сбил участкового, вторым оглушил, ушел в сторону, достал в броске того, с ружьем, отпрянул, наведя на них автомат, заорал дико:

- Стоять! Стоять, говорю!

Они шарахнулись, сбившись в тесную кучку, с лицами, полными удивления и злости. Не отводя от них взгляда и ствола, Мазур присел на корточки, вытащил пистолет из кобуры участкового, не глядя, сунул себе в карман, сдернул ружье с плеча лежащего, отступил на шаг и, широко размахнувшись, грохнул им о толстый столб, державший навес над крыльцом. Приклад полетел в одну сторону, стволы в другую, но ремень не дал им разлететься, и бывшая тулка упала у крыльца.

- Лежать! - рявкнул Мазур. - Мордой вниз! В землю! Поубиваю!

Четверо один за другим опускались на колени, трое послушно легли лицом в сухую желтую землю, четвертый, самый молодой, помедлил, выдохнул с неимоверной яростью:

- Каз-зел, попался б ты мне в Грозном... Мазур выпустил короткую очередь ему под ноги. Подействовало. Лег рядом с остальными. Со своего места Мазур видел, что ключ зажигания торчит в замке мотоцикла.

Оглянулся назад, громко позвал:

- Серега, делаем ноги! Говорил же Витька - тут мусора...

И для пущей наглядности поманил рукой. Тут только Джен поняла, что ей следует делать, дернулась было к окну, но Мазур показал - нет, в дверь!

Окинул взором поле боя. Участковый и владелец тулки в себя еще не пришли простите, мужики, ничего тут не поделаешь, такие игры...

Господи, какая тишина вокруг! Как синеет небо над полем, какими белоснежными кажутся березы, как красив ельник...

Кивнул Джен на коляску мотоцикла, и она неумело полезла туда. Не спеша обошел вокруг грузовика, всаживая в каждую покрышку короткую очередь.

Зашипел воздух, быстро вырываясь наружу.

Потом забросил в кузов "Макарку" - все-таки казенное оружие, взгреют Михалыча, а у самих и так под завязку стволов, прыгнул в седло старенького мотоцикла, ударил ногой по рычагу. Мотор завелся сразу - определенно участковый или кто он там, свои колеса холил и лелеял. Мазур без излишней поспешности, плавно отпустил сцепление, повернул рукоятку газа. Мотоцикл тронулся, выехал со двора, Мазур включил вторую скорость и крутанул ручку на себя гораздо более энергичнее.

Дом словно отпрыгнул назад. Мотоцикл несся по накатанной твердой колее, меж высоких берез, ветер тугой волной бил в лицо, но вязаная маска спасала от холода. Мазура охватило животное ликование, которое он и не собирался подавлять, летел, едва ли не хохоча от восторга; впервые за долгие дни, проведенные на своих двоих, они передвигались по-настоящему быстро...

Впереди показался защитного цвета "уазик", дернулся так, словно попытался блокировать дорогу. Мазур, сжав зубы, понесся ему в лоб, на таран.

Нервы не выдержали у водителя "уазика" - он дернулся вправо, вылетел на обочину, косо встал, правыми колесами на невысоком обрывчике, левыми в колее. Мазур притормозил, перекинул рычаг на нейтралку. На твердой дороге мотоцикл нисколечко не занесло.

Длинной очередью резанул по левым колесам машины. Сидевшие внутри шарахнулись. Мазур успел рассмотреть, что там кто-то в милицейской шинели, и кто-то в белом халате поверх пальто, и еще какие-то в штатском... Шофера вообще не видно - упал на сиденье.

Мазур помчался дальше. Ему пришло в голову, что преследователи на данный момент сами себя перехитрили. Особенности человеческого мышления в экстремальных ситуациях прекрасно изучены: ручаться можно, те, с подворья, и участковый, возможно, тоже, станут клясться и божиться, что своими глазами видели двоих мужиков, а то и поболе... Самых натуральных солдат. И те, кто впутан в операцию непосвященным, будет ориентировать своих подчиненных на розыск нескольких солдат. То есть - молодых парней. Так-то...

Глава 23

КАТИТСЯ, КАТИТСЯ ГОЛУБОЙ ВАГОН...

Через шесть километров - он педантично засек по спидометру, слева, примерно в полукилометре, показалась деревня, широко, по-сибирски разбросанная. Мазур пролетел мимо поворота. Увидел подальше обращенный к нему тылом указатель, сбросил скорость, оглянулся. На облупившейся синей табличке значилось: КЕРИЖЕК. Складывалось не так уж плохо - карту он вызубрил наизусть, помнил, что километрах в двадцати проходит граница соседней области, туда и нужно лететь метеором. Пока скоординируют действия соседи, много воды утечет...

Мотор против ног - сие неплохо. И участковому, и тем, из "уазика", придется тащиться до деревни не менее часа, а телефонная связь в подобных местах сожаления достойна. По-хорошему, не помешало бы свалить телефонный столб, вон она линия, тянется по обочине... стоп, одернул он себя, это ты уже увлекся. Умелому человеку ничего не стоит завалить пару столбов с помощью осколочных гранат - но жаль терять время, да и особенного урона "условному противнику" не нанесешь, в райцентре все равно уже знают...

Дорога петляла меж Перелесков, участков густой тай-ги и обширных желтых полей, покрытых щетиной стерни. От нее то и дело ответвлялись еще более узкие стежки, их было множество, но Мазур несся по той, что согласно здешним меркам могла считаться "федеральной автострадой". Джен смирнехонько сидела в коляске, вертя головой. Дорога была пустынна, только однажды далеко справа показался "Беларусь" с прицепом, но до него далековато, вряд ли тракторист успел заметить шапочки-маски на головах седоков.

Мазур решительно свернул с "автострады" влево - на узкую извилистую дорогу, скорее, тропу, ведущую к озеру, которое он заметил еще издали. Судя по следам шин, к озеру частенько ездили и машины, и мотоциклы - значит, рыбное... Черт, воскресенье ведь, можно напороться, но делать нечего, пора превращаться в совершенно штатских людей...

Мотоцикл вылетел на берег. Мазур соскочил, содрал с головы маску, огляделся. Пусто. Озеро не меньше двух километров в диаметре, на том берегу виднеется зеленая выцветшая палатка, но людей возле нее незаметно, да и не рассмотрели бы ничего на таком расстоянии. Рядом с палаткой - вишневого цвета автомобиль, на воде круглая резиновая лодка оранжевого цвета. Опустив бинокль, Мазур сделал вывод: не исключено, горожане, машина определенно японская, лодка тоже невыносимо импортного вида, быть может, не за рыбой, а за уединением приехали...

Снял крышку бака, заглянул - бензина осталось не так уж много, но километров на полсотни хватит. Цилиндры пышут жаром, но это ничего: погода прохладная, движок остынет быстро. Да и мотоцикл старый, а следовательно, пахать должен исправно, новехонькие моторы надежностью как раз не отличаются...

- Ну, что сидишь? - спросил он, вываливая содержимое рюкзака на траву.Сбрасывай все милитаристское, будем превращаться в мирных граждан...

Она, снимая бушлат, покрутила головой:

- Нападение на полицейского, кража мотоцикла...

- Угон без цели хищения, - сказал Мазур. - А это совершенно другая статья, да будет тебе известно... Ничего, не переживай. Не стали бы они нас слушать - вколотили бы в землю сгоряча, совсем как у вас, где-нибудь в Кентукки или Техасе...